О том, что тревожило где-то в глубине души, разрывало тело и душу на части. Писала, слово за словом изливая на бумаге все свои эмоции и переживания.

Пришлось даже пополнить запас чернил, чтобы продолжить писать, но она не останавливалась. Все продолжала и продолжала, пока руки совсем не устали, а на пальцах появилось характерное покраснение. Тем не менее это абсолютно не мешало ей. Когда первая запись была завершена, она опять была удивлена.

Написанное ею выглядело как дневник, хотя ни у кого сейчас ничего такого не было.

Она прикусила губу, обдумывая, как правильно поступить. Стоило бы убрать его, спрятать или вообще уничтожить. Только вот таким образом решить хотя бы что-то не удалось бы, и она это знала. В конце концов, закрыв ровную черную поверхность блокнота, она взяла его в руки и пошла в спальню.

Мест, где его можно было спрятать, было не так много, так что ей пришлось довольствоваться тайником в комоде рядом с постелью. Но когда блокнот оказался спрятанным, она посмотрела на пространство, где он находился. А в голове пронеслись мысли о том, что, пожалуй, такой способ помочь себе облегчить боль самый действенный из тех, которые она могла бы себе позволить. Но не единственный, и она собиралась этим воспользоваться.

Это место опустело почти пять лет назад, а сейчас готовилось к сносу и перестройке. На участке должен был находиться один из престижных районов города. Специальные строительные работы уже во всю занимались постройкой нового места, в то время как Ник следил за их работой. Он наблюдал за тем, чтобы не происходило каких–либо сбоев, и задавал нужные программы.

Алый свет солнца поблескивал, отражаясь от металлических поверхностей работников. Парень прищурился, разглядывая интересный оттенок: нечто ярко–оранжевое, смешанное где-то посередине завитками с фиолетовым, и серое, почти блеклое на фоне ярких переливающихся оттенков. Когда он опустил взгляд, на глаза попалась край шершавой, очень потрёпанной поверхности блокнота. Таких не выпускали уже очень давно, хотя ему удалось его отыскать. Он знал, что это именно блокнот, ведь однажды, будучи ребенком, ему посчастливилось побывать в музее прошлого. Именно там был подобный экземпляр, и пояснялось, что подробного рода вещей уже давно не разрабатывали, ведь они значительно ухудшали экологию. На них тратилась древесина, а она была слишком важным ресурсом. В итоге блокноты, как и одежду, стали производить из искусственных синтетических материалов.

А эта вещь удивительным образом сохранилась. Ему даже сказать было трудно, сколько ей лет. Вероятно, больше, чем он мог дать на вскидку. Когда последний раз производили подобные вещи? Может, лет двести назад, когда его еще не существовало. Вздохнув, он открыл блокнот, в очередной раз пробегаясь глазами по незнакомым словам и буквам. Он почему–то носил эту вещь в собой, хотя и так знал, что не сумеет понять написанное. Но на что-то надеялся, будто расшифровка записей отчего–то стала одной из действительно очень важных задач.

Хотя, этот старый предмет вызывал в нем интерес, не более. Вздохнув, он поднял уроненный блокнот и спрятал обратно во внутренний карман. Подобные вещи было запрещено носить с собой и следовало давно отдать в специальный отдел, который бы направил эту записную книжку, сделав из неё еще один отличный экспонат музея. Только вот что-то удержало Ника, заставив придержать блокнот у себя. Возможно, заинтересованность и желание понять написанное, а, может, просто страх. Тем не менее он уже твердо решил, что как только расшифрует запись, то сразу же направит этот предмет в нужное место, чтобы избежать каких–либо проблем.

Ничего серьезного произойти не могло, нет. Но он мог нарваться на принудительный реабилитационный курс правильного нормативного поведения за подобного рода нарушения. А этого ему этого явно не хотелось, хоть он и рисковал, поступая настолько необдуманно.

Вечер наступал очень быстро. И совсем скоро он уже закончил со своими обязанностями, а потому направлялся домой. В это время многие жители завершали работу, а потому на улицах было многолюдно. Хотя при этом разговоров почти не слышалось, лишь звучание ветра, а также едва уловимый шум транспорта.

Гравитационные автомобили почти не издавали гула, но лишь когда передвигались с минимальной скоростью. Когда она повышалась, то транспорт рассекал воздух, создавая характерный шелест.

Ник прошел несколько жилых кварталов пешком, прежде чем оказался в нужном месте. Его дом, современный, оборудованный всем необходимым, находился буквально в пятистах метрах ходьбы от его работы. Он оглядел пространство жилого комплекса – одинаковые, куполообразные дома, простенькие и ярко–зелёные лужайки перед ними. Пожалуй, было бы трудно отличить его жилище от других, если бы он не знал, где оно находилось.  Но возле каждого из домов находились таблички с персональными номерами домов и именем владельца.

И только оказавшись в помещении, он вздохнул спокойно. Автоматическая система обслуживания дома среагировала сразу, как только он вошел. Включился свет, где-то сверху с динамиков стала играть тихая успокаивающая музыка. Он разделся, но когда снимал верхнюю деталь однотонного одеяния серо–голубого оттенка, оттуда вывались знакомая старая вещь. С таким успехом он мог ее сразу же сжечь, ведь падения явно были не на пользу хрупкому объекту в его руках. Он склонился над открывшимся блокнотом и неожиданно замер, ошалело бегая по тексту. Некоторые слова… Он понимал их значение, ведь они ранее были просто перевернуты. Сейчас же, когда все стало на места, он мог разобрать некоторые крохи этого длинного текста.

Схватив в руки ценную вещицу, он понес ее в гостиную и положил на столик, внимательно разглядывая. «Разрушили», «Места», «Сил», «Продолжаться» – всего четыре слова, и они ему почти ничего не давали. Он нахмурился, все вчитываясь и вчитываясь в текст. Только вот толку совершенно никакого не было. Ему удалось понять только несколько слов – остальное казалось попыткой поглумиться над ним. В конце концов предмет был спрятан в одном из отделений, вмонтированных в стену. Ему показалось, что там будет безопаснее всего.

Он успел поужинать одной из готовых порций еды, рассчитанной точно на его вес, рост, а также особенности тела. Когда с пресным ужином было покончено, он уже собрался пойти в спальную капсулу, только вот в гостиной затараторил механический голос новостного робота.

Ровно в восемь автоматически во всех домах включался экран, транслирующий основные события города за день. Его, при желании, можно было выключить. Но правительство рекомендовало прослушивать подобные оповещения, ведь в них могла содержаться важная информация.

Ник подошёл, решив послушать новости. Программа походила на тысячу других, проходивших до этого. Рассказывалось о новых завершенных постройках в городе. О новых усовершенствованных домах, которые можно было приобрести всего за пару десятков специальных жильевых жетонов. Так же перечисляли образованные семьи. За сегодняшний день их было порядка сотни. Каждая из пар обретала статус семьи на период три года. По истечению этого срока они опять теряли данный статус. За это время они, по закону, должны были воспроизвести ребёнка, что происходило по истечению первого года. А ребёнок, в свою очередь, передавался в специальные центры воспитания, ровно по истечению трех лет, два из которых он находится рядом с парой, а третий только с матерью. Нехитрая система позволяла в равной степени обеспечивать свободу и независимость каждого из граждан. И так было в каждом из пятнадцати автономных городов.

Программа закончилась спустя тридцать пять минут. Ник же, послушав все от начала до конца, как примерный житель, направился изначально в ванную, а после в свою спальную комнату. Тусклое освещение светлого помещения напомнило ему закат. А когда он забрался в специальную капсулу эффективного сна, то наблюдал некоторое время из неё за освещением. Оставались всего минуты до того, как свет автоматически выключится.