Замираю, когда вчитываюсь в сообщение, отправленное Стасом.

«Напиши мне о своём решении. Как только согласишься — мы начнем тренировку» — я волнительно выдыхаю, поджимая губы.

Я сомневаюсь. Ковалёв преследует личные интересы, которые никак не могут вязаться с моими. Но, конечно, этот змей искуситель знает, как меня заинтересовать и что предложить… Осталось только понять, что он с этого будет иметь.

«Я ещё не приняла решение» — отвечаю я.

«Тик-так, Принцесса, тик-так… Я хочу подготовить победителя, а не проигравшего» — читаю сообщение и крепко сжимаю телефон в руках.

Торопит, давит и заставляет принять решение обоснованным фактом. Две недели — это и без того короткий срок к подготовке турнира на Живых холмах.

«Ты прав, времени не много. Начнем с завтрашнего дня» — рискую и отправляю сообщение, заблокировав телефон.

Внутри всё вспыхнуло от нетерпения и интереса, но я заставляю себя успокоиться и лишний раз всё обдумать. Стас выставил довольно много условий, но результат, который принесёт мне признание и деньги — отличный обмен.

Главное — вовремя остановиться и не подвергать свою жизнь опасности. Тимофей рассказывал, какие трагедии бывают на турнире, когда коэффициент на твой байк зашкаливает за черту бешенных выигрышей.

«Никому — ни слова, как мы договорилась. Завтра будь готова к восьми, я представлю тебя Русо и мы оставим твою заявку на участие» — напоминает мне Стас.

Ничего не отвечаю, положив телефон на тумбу и откидываюсь на подушку. Губы расплываются в довольной улыбке, когда я ощущаю своё право быть безбашенной и уверенной в себе всем на зло и вопреки всему.

***

В университете я больше не ходила в столовую и не задерживалась в коридорах, желая одного — поменьше пересекаться с Бессоновым и Фирташем. Несмотря на это, Тимофей был настойчивым и каждый день проявлял инициативу, я игнорировала его и ни разу не удостоила взглядом.

На общих парах с потоком я начала подсаживаться к сокурсникам, которые каждый раз метали взгляд между мной и Бессоновым. Кирилл каждый день сидел мрачнее тучи, особенно, когда я отсаживалась в другой конец аудитории и терялась среди студентов.

А он смотрел на меня — я ощущала каждый его взгляд, прикоснувшийся к напряженной спине и с усилием воли проявляла хваленное равнодушие. Жаль только, что внутри у меня разворачивалась буря и ураган противоречий.

Более того — моё сердце клокотало от ярости, что Бессонов за всю неделю не предпринял ни одной попытки приблизиться ко мне или заговорить. Видимо, извиняться для него — ниже достоинства. Я бы и не простила, но, возможно, это бы смягчило мою принципиальность.

Меня разъедало ощущение недоговоренности, но я предана своим принципам и больше не хочу связываться с Бесом. Не после того, как он при всех объявил, что станет моим первым и… В общем не видать ему прощения и моей задницы!

Его даже не возмутило, что я не пришла на работу. А вот меня возмутило, что он не приехал за мной в дни, когда мы должны были писать курсовой. Ему — плевать, и мне должно быть тоже… Только вот дело в этом самом «должно», которое каждый день угнетает мои мысли, едва я вижу его среди толпы студентов.

Я начинаю подозревать, что Фирташ был прав: Кирилл Бессонов — законченный сердцеед. К тому же испытывает повышенный интерес к блондинкам, это и подтвердила Аня с сочувствующим взглядом. Только жалости мне не хватало!

Стас меня отвлёк от рутины и всё моё внутреннее напряжение выходило каждую нашу тренировку на трассе Русо.

Ковалёв, оказывается, отлично гоняет на байке и знает кучу секретов, как подрезать противника. Русо мне польстил, когда сказал, что сделает на меня ставку, когда увидел мою катку по трассе и заверил, что у меня есть шанс показать себя наравне с новичками.

— Опять твои мысли обо всём, но не о дороге! — ко мне подошёл Стас, когда я прибыла к финишу и сняла шлем. — Ты прибыла на двадцать секунд позже.

— Скажи это старой рухляди, — раздраженно фыркаю я, встав с байка. — Что-то с двигателем. Долго разгоняется, после сброса скорости.

— Это отличный байк, Принцесса, а как для новичка — лучший! — защищает свой мотоцикл Ковалёв.

— После моей прокатки на байке Беса — твой напоминает ковыляющую старушку, — не остаюсь я должной. Стас хмурит брови, скептически окинув меня взглядом.

— Ты оседлала байк Бессонова? — переспрашивает Стас.

— Да, — говорю твёрдо, но без подробностей.

— И? — он требовательно приподнимает брови, требуя ответа.

— Что и? — я спрашиваю это с такой яростью, что даже сцепляю кулаки. Только вспоминаю самоуверенного Бессонова заявляющего права на мою задницу — меня аж колотит!

Выдыхаю, стараясь успокоиться. Стас прав, я слишком много думаю о Бессонове и всякой ерунде, чтобы сосредоточиться на подготовке к гонкам.

— Как ты можешь характеризировать его байк? — я поворачиваюсь к Руслану, который отвлекся от шлифовки бака мотоцикла. Ему тоже интересен тот факт, что я каталась на байке Беса.

— Я не знаю, какие у него внутренности, — пожимаю плечами, — но знаю другое… Если ты достанешь мне байк Бессонова — я выиграю, — самоуверенно заявляю я с нотками превосходства, обратившись к Стасу.

Стас и Руслан переглядываются.

— Он его никому не отдаст за просто так, — заверяет меня Стас. — Он в этом вопросе категоричен… Я даже слабо верю, что он дал тебе возможность оседлать его.

— Не верь, — пожимаю я плечами. — Я благодарная тебе за уроки, но на этой рухляди при наборе скорости меня начинает заносить. Я чувствую себя неуверенно, а значит ни о какой победе речь не может идти и вместо того, чтобы спорить — отправь эту груду металла на СТО своего дружка. Пусть посмотрит сцепление.

Стас красноречиво закатывает глаза.

— А ты дерзкая девочка, — смеется Руслан. — Если ты такая резвая, то почему не попросишь Бессонова одолжить байк?

Я молчу, пытаясь перебороть в себе напряжение и раздражение. После той ссоры, кажется, я прекратила контролировать свои эмоции. Видимо, в моём флоте пробоина и теперь меня медленно топит в чувствах.

— Потому что он — мудак, — ровно заявляю я, отвернувшись в сторону и сложив руки на груди. — Слушай, Стас, я серьезно тебе говорю, что этот байк — опасен для меня на гонках. Он барахлит. Отдай его на проверку и завтра попробуем снова.

Стас задумчиво смотрит на мотоцикл и хмыкает, ухмыльнувшись.

— Бессонов заявил тоже самое в понедельник, когда его испытывал, — Стас потирает подбородок и кидает на меня задумчивый взгляд. — Я подумаю, что можно сделать, но тебе нужно тренироваться и приручить третий поворот. Даже без скорости ты с ним не справляешься. Седлай железную лошадку и вперед.

— Да, командир, — насмешливо отдаю ему честь и снова натягиваю на голову шлем.

***

Макс звонит мне лично в субботу и просит помочь с ремонтом, излив мне душу за сломанные подъёмники. Я растерялась, но пообещала прийти через полчаса.

Вероятность столкнуться с Бессоновым на выходных ничтожна мала. Обычно он справляется с документами до десяти утра и уезжает по делам. Но я была до предела напряжена, когда подходила к СТО, как безумная осматривая двор и парковку, боясь натолкнуться на его мотоцикл.

С Максом мы провели весело почти весь день, и на удивление очень продуктивно. Макс бурчит и матерится, от чего мои уши пылают. Оказалось, что на СТО сломаны два станка для подъёма машин, заказы горят, а Бессонов три дня не отвечает на звонки. Этот факт меня успокаивает, и я работаю с Маком без волнения, не путаясь в названиях инструментов, как в начале.

— Золотко, а ну помоги мне! — Макс потягивается и хватается за спину, разминаясь в разные стороны. — Иди сюда, — он подзывает меня ладонью. Я стремительно шагаю к мужчине, закрывая ящичек с гайками. — Мне нужна твоя помощь, — он лукаво улыбается. — Подлезешь под машину? Спина уже жутко болит.

— Я тебе с радостью помогу, Макс, — кивнула я. — Но ты же знаешь, что я многого не знаю…

— Полезай под машину, — настаивает Макс и указывает на лежак с колесиками.