Только чужие ноги под партой мешают сосредоточиться, равномерно стуча по стулу битую минуту. Бес раздражал этим действием, но из-за гордости и унижения на той вечеринке я даже не обернулась. Даже смотреть на него не хочу!

Как же меня раздражает, что он смотрит на меня с такой напускной внимательностью, буквально прожигая мои лопатки. Во мне уже начинает кипеть злость, от очередных воспоминаний о вечеринке, после которой я шла домой в ужасном состоянии, дрожа от холода. А сегодня на страничке школы в Фейсбуке я заметила эти ужасные кадры, когда Бессонов прыгает в бассейн и прижимает меня к себе в воде. Сотни комментариев под видео оставили меня в недоумении и прижали к плинтусу мою уверенность. Кто только додумался снять подобное и выложить в сеть?!

Аня подбодрила, сказав, что мне просто завидуют. «Не каждая девчонка окажется в таком близком положении с Бессоновым одетой. Забудь. Если Бес поймет, что слухи подавляют чью-то личность, то сразу их пресечет…»

А вдруг он и сам способен пустить слух? Я, по мнению Беса, оскорбила его… Ну уж нет, он меня оскорбил ещё больше!

И я уже успела приготовить ему сюрприз. Жаль, что он оценит мою пакость только после уроков, когда я буду со всех ног сбегать из универа. Я же говорила, что моя месть будет страшна и точно не оставит его равнодушным!

— Авдеева, расскажите нам о чём вы мечтаете? — привлекает моё внимание преподавательница, и ещё половину группы. Я обескуражено смотрю на женщину и замечаю, что нога Беса перестала стучать по стулу.

— Что рассказать? — переспросила я, допустив, что она не станет меня спрашивать о такой ерунде. Внимательно смотрю на своего преподавателя. Я попробовала сделать участливый вид и полную заинтересованность в моем не любимом предмете — экономике. Я моментально пробегаюсь взглядом по доске и переворачиваю страницу, заметив другую тему в книге у ребят.

— Задержитесь после пары, Авдеева, — снизошла она ко мне со своим едким требованием.

— Татьяна Александровна, я не вижу в этом необходимости, — я постаралась быть учтивой, встав и попытавшись говорить мягко, а также контролировать свои эмоции. — Извините, что отвлеклась. Такого больше не повторится.

— Авдеева, вы на протяжении недели витаете в облаках. Чем-то увлечены, хотя попросту ничего не делаете! Напомнить вам о том, что получили четверку за самостоятельную? Вы — отличница, а таким людям некогда отдыхать, — я тяжело сглотнула, услышав её обвинения, и как она при всех начала меня отчитывать. Мои руки нервно вцепились в один прочный замок, а глаза опустились в низ в провинности, понимая, что это действительно так.

— Я знаю эту тему, Татьяна Александровна. Вы можете меня спросить, — как можно убедительней сказала я, стараясь удержать стержень в голосе.

— Да? Что же, отлично. Тогда выходите к доске.

Она кивает на доску, открывая журнал и книгу по экономике, а я раздраженно выдыхаю, пытаясь не замечать на себе эти множественные взгляды сокурсников, которые даже удивлены моим поведением и рвением доказать свою правоту. Почему-то именно к этой женщине я чувствую внутреннюю вражду и не могу её полюбить или относиться равнодушно… Она меня отталкивает и отвращает своими выходками.

Видимо, после того, как она теснее познакомилась с моей мамой из-за заниженных оценок, Татьяна Александровна меня также не переносит на дух…

Я подхожу к доске, и вскоре, начинаю записывать задачи, которые буквально на грани для моего уровня знаний. Не пойму, она вдобавок решила меня унизить перед группой? Эта же тема следующего семестра!

Решаю задания, тщательно проверяя каждую применяемую формулу и значение. Кажется, получилось. Но дойдя до последней задачи, я растерялась. Держу в руке мел, не зная, как рисовать кривую и какие формулы применить. Я мгновенно чувствую себя тупейшей девчонкой в группе, разве такое возможно? Не могу понять логику примера… Наверное, здесь несколько действий, но я не уверена, что выберу правильную последовательность.

— Что и требовалось доказать… — с победной усмешкой говорит преподавательница, радуясь моему провалу. — Кто может решить задачу? — я поворачиваюсь к группе, в которой каждый сразу же опустили свои глаза вниз, делая вид, что все очень заняты и что-то усердно записывают. Ну, конечно, что никто не знает, учитывая, что мы только начали разбирать эту тему!

Но среди серой массы выделяется только один человек, который уверенно поднялся с места. Бессонов решительно подходит ко мне. Он едва заметно тянет уголки губ в насмешке, а в зеленых глазах как всегда пляшут дьяволята. Но наши гляделки быстро закончились, когда парень переводит взгляд на доску и упорно гипнотизирует задачу, словно сейчас ответ магически проявится на доске.

— Эта задача из нескольких частей. Реши первую и узнай норматив оборотных средств, затем найди коэфициент нарастания затрат для издея А и Б, — говорит Бессонов, и я, оглянувшись на преподавательницу, которая потеряв интерес к развитым мозгам парня, безучастно листает сборник задач. Его предполагаемое решение имело смысл и меня удивило то, что он не решил сам, а дал только объяснение. В таком случае считается, что я сама решила…

Я подхожу к доске, решая пример по принципу Беса, и замечаю, как легко высчитываются неизвестные, а в конце получается ответ и график. Бессонов кивает, когда я отхожу от доски, подтверждая, что я решила верно.

— Это всё, Татьяна Александровна, — привлек её внимание Бес.

Я всё ещё удивленно бегаю глазами по примеру, и не могу понять, почему я самостоятельно не додумалась до такого простого решения?!

— Все правильно, — без какого-либо энтузиазма говорит преподавательница. — Садитесь. Авдеева, в среду контрольная, подготовьтесь, как следует.

Как только я сажусь и перевожу дыхание, ко мне на стол прилетает смятая записка. Не сложно догадаться, от кого именно.

«Сегодня в пять. Я заеду за тобой».

А после экономики он исчезает с ещё несколькими своими друзьями.

Вот же чёрт… Почему так рано?

Моя подлость будет раскрыта намного раньше, чем предполагалось… Надеюсь, он не вернется среди следующей пары с ревом и обвинением немного подпорченного байка. Чёрт, а если не вернется, я же всё равно с ним встречаюсь в пять вечера… Теперь я думаю, что поступила самым глупейшим образом, поступив как обиженный ребенок. Зря я послушала Тимошу. Видимо, у него больше энтузиазма насолить Бессонову, чем у меня.

В момент усердного размышления о Бессонове завибрировал мой телефон на столе от пришедшего сообщения.

«Это очень подло с твоей стороны. Поговорим об этом при встрече. До скорого, Лиса.»

И моё сердце беспокойно ёкнуло.

***

Я захожу домой после музыкальной школы, чтобы быстро перекусить и переодеться. Уже почти пять вечера.

Разуваясь, и слышу, как чей-то топот мчится мне на встречу. Дернувшись от неожиданности, я притулилась к стене, когда выбежала мама, которая грозно и несколько возмущенно осмотрела меня. В ответ я нервно осмотрела мать, и то, как она вытирает руки об фартук. Честно — я испугалась неожиданному настрою матери. Что на этот раз?

— Василиса… Где ты была? Я тебе столько раз звонила, а ты не брала телефон! — взорвалась от эмоций мама, а я сразу потянулась за телефоном. Как только я попыталась включить, поняла, что он разряжен. Упс-с.

— Я только вернулась из музыкальной школы. Телефон разрядился, — ответила я, понимая, что нельзя провоцировать мать. Она на эмоциях может взбрыкнуть и лишить свободного времени.

— Я уже думала звонить матери Тимофея… — тяжело выдохнула она, взмахнув рукой. Жесть мне показался несколько облегченным.

— Мам, все в порядке. Мне нужно переодеться. Сегодня я и Бессонов занимаемся в библиотеке, помнишь? — осторожно произнесла я, медленно поставив школьную сумку на комод.

— Да что ты такое говоришь?! А не с Тимофеем ты решила погулять, пока я ничего не знаю? На прошлой неделе тебя не остановили занятия в музыкальной школе, ни тем более занятия с Кириллом, — мама возмутилась, а я напряженно выдохнула. Такое чувство, что она ищет повод…