— Гена, Геночка, не ходи, не надо! Бог с ним! — уговаривала мужа соседка.

— Дядь Ген, он меня пальцем не тронул! Честное слово! У меня просто аллергия! — на ходу придумывала я.

Сосед поворочался разбуженным медведем в наших объятиях, шумно выдыхая, сжимая и разжимая кулаки, но сдержался. Повернул к нам покрасневшее лицо и покачав головой, пробурчал:

— Дуры вы, бабы! Такое прощать нельзя. Раз спустишь с рук, потом обнаглеет от безнаказанности.

— Геночка, пойдём чаю попьём. — гладила его по спине соседка. — Агатушка нам всё расскажет. Вместе подумаем. Решим. Может ей помощь наша нужна. Пойдём, Ген.

— Да иду я, — повёл он плечами, освобождаясь от рук жены, — пошли, Агатка, расскажешь, что у вас случилось.

Когда я, разлив горячий чай по чашкам, наконец, села за стол, молча наблюдавший за мной дядя Гена вопросительно поднял бровь.

— Ну?

Я тяжко вздохнула и, сдерживая слёзы, кивнула.

— Я развожусь.

На сегодня у меня было запланировано два трудных дела. Подать заявление на развод и забрать свои вещи из квартиры свекрови. Если первое я проделала быстро и без колебаний, то открыв своим ключом дверь в дом, где я прожила последний год, почувствовала себя взломщицей.

Я специально приехала сюда днём, когда, и Денис и свекровь, на работе. Наверное, я страшная трусиха, но встречаться с ними я не хотела. Да и побаивалась.

Не оглядываясь по сторонам, я быстро прошла в нашу с Денисом комнату. Никакой ностальгии по прожитому в этом доме времени я не испытывала. Поэтому открыв шкаф, стала вынимать из него свою одежду и складывать в принесённую с собой дорожную сумку. В спешке, как попало, утрамбовала в неё вещи и трудом застегнула молнию.

И уже почти упаковала ноутбук, когда услышала из прихожей щелчок замка входной двери. Тревожно прислушалась к шагам и мысленно взмолилась — пускай это будет свекровь, а не муж.

— Агата, дочка, — она, радушно улыбаясь, шагнула в комнату мне навстречу, но увидев собранную сумку резко остановилась и изменилась в лице.

— А что происходит? Куда это ты собралась?

— Светлана Борисовна, я подала на развод и переезжаю к себе домой. Вот вещи собираю.

Юлить я не планировала, поэтому решила говорить только по существу.

— Домой, значит? А Денис знает? — в голосе свекрови зазвенела сталь.

— Знает, — пожала я плечами — мы вчера с ним об этом говорили.

— И почему развод, изволь узнать? К чему сразу такие кардинальные меры? Это из-за его глупого поступка на море?

— И из-за него тоже. — кивнула я головой, снимая с полки свои любимые книги.

— Агата, ты же взрослая девочка, и должна понимать, что мужчины не такие, как мы. Они…

Я резко развернулась, и, не дав свекрови, договорить высказала всё, что я по этому поводу думаю:

— Светлана Борисовна, я вас уважаю и благодарна за помощь и поддержку, но терпеть измены и грубость от Дениса я не буду! Мужчины такие же люди, как и женщины. И изменять или не изменять решает каждый человек сам. Независимо от пола.

— Ты посмотри, как заговорила, — свекровь зло ухмыльнулась, — осмелела, оперилась. Голос прорезался. А к нам пришла такой несчастной сироткой. Мы тебя год кормили, одевали-обували, столько денег в тебя вложили, а теперь ты решила развестись?

Я вскинулась возразить, что пришла к ним одетая и обутая, потому что родители не жалели на меня денег. У меня всё было! Но свекровь уже вошла в раж и прервать её ядовитый поток слов было невозможно.

— На свадьбу вашу сколько денег потратила! На платье твоё, туфли, кольца! Парикмахер, визажист! — перечисляла она затраты. — Банкет один только во сколько обошёлся! Гостей твоих задарма чтоли кормила? Ты ни копейки не вложила!

— Так гостей моих было только три человека. Дядя Гена с тётей Леной и подружка-свидетельница. А деньги вы сами отказались брать, я же предлагала. — пыталась возразить я.

— Да чего с тебя брать-то было! С голодранки! — окончательно разошлась свекровь. — Пожалели тебя, сироту. В семью свою приняли. Думали помощницей в семейном бизнесе будешь, а ты тварь неблагодарная! Пригрели на свою голову.

Светлана Борисовна угрожающее надвигалась на меня, а я отступала и отступала назад, пока не упёрлась спиной в стену.

— Ты посмотри какая гадина! Ещё и квартиру обчистить решила! Я, прям, чувствовала что явишься когда нас дома не будет! Как Денис сказал, что ключи стащила у него, так и поняла. Дрянь продуманная!

Оскорбления и обвинения выливались из неё непрекращающимся потоком. От шока я словно оглохла. Слова доносились до меня как сквозь вату, я улавливала только их общий смысл. Смотрела на её шевелящиеся губы, на след от красной помады на зубах, на искажённое в злой гримасе лицо и не могла поверить в происходящее. Господи, куда я попала?! Кто эта злобная женщина? И где моя добрая и заботливая свекровь?

— Ещё и ноутбук прихватить решила, воровка! — уловила я последнюю фразу.

— Мне Денис его купил. — несмело попыталась возразить. — Он мне его подарил.

— Вот именно, Денис купил! На наши деньги! И он останется здесь!

— Телефон давай! — протянула ко мне ладонь свекровь.

— Зачем? — я растерялась и не могла понять зачем ей мой телефон.

— Он тоже на наши деньги куплен!

Я только хлопала глазами. У меня в голове не укладывалось, что можно отобрать подаренный на день рождения подарок. Дотянулась до сумочки, лежащей на кровати, непослушными пальцами достала из неё телефон.

— Дай сюда, — раздражённо буркнула свекровь и вырвала телефон из моей руки, — не заслуживаешь ты ни подарков, ни хорошего отношения.

Я уже поняла, что возражать не было никакого смысла, диалога не получалось, а оправдываться мне не за что. Я не сделала ничего плохого. Мне хотелось поскорее уйти из этой квартиры, от этих людей. Не нужен мне ни подаренный Денисом ноутбук, ни телефон, только бы поскорее унести отсюда ноги.

— Что в сумке? — свекровь моментальным движением выхватила у меня из рук сумочку и вывернула на кровать её содержимое. Помимо, разной мелочи на покрывало выпала деревянная коробочка с мамиными украшениями, которые остались мне после её смерти. Тоненькая золотая цепочка с крестиком, серёжки с маленькими рубинами и пара родительских обручальных колец.

Свекровь презрительно ухмыльнулась, глядя на мои сокровища, но коробочку закрыла и положила себе в карман.

Я непроизвольно дёрнулась к ней.

— Отдайте! Это мамино!

На глаза навернулись слёзы обиды и непонимания. Это же моё. Это мамина память! Она не имеет права на эти вещи. Это моё личное!

— Верните. Светлана Борисовна, это моё, от мамы осталось.

Слёзы отчаяния закапали из глаз. От ужаса, что свекровь заберёт по настоящему дорогие моему сердцу вещи, к горлу подкатывался комок и сердце сжималось в груди.

Свекрови моя реакция понравилась. Она самодовольно улыбнулась, поняв, что зацепила меня за больное.

— Вернёшь долг, тогда получишь обратно. Мне эти дешёвки не нужны.

— Какой долг? — всхлипнула я.

От суммы, которую озвучила свекровь, у меня мгновенно высохли слёзы и глаза расширились сами собой. Таких денег у меня отродясь не было. Да и откуда им было взяться у вчерашней студентки. Я даже работу ещё искать не начала.

— У меня нет таких денег, вы же знаете.

Свекровь отступила в сторону, освобождая мне дорогу.

— У тебя квартира есть. Продашь и вернёшь. — пожала она плечами и злорадно улыбнулась.

Я быстро собрала с покрывала всё что она вытряхнула из моей сумочки, наспех запихнула обратно. Спеша убраться из этой квартиры, шагнула в освободившийся проход, подхватив на ходу тяжёлую сумку с вещами.

— Это тоже оставь! — гаркнула свекровь, дёрнув сумку за ручку и отбирая у меня её.

— Там моя одежда, — я всё ещё надеялась хоть на какое-то благоразумие с её стороны, — зачем она вам, Светлана Борисовна?

— Не вернёшь долг, обратно ничего не получишь! В церковь твоё барахло отнесу, нищим.