Стоит ли удивляться тому, что многие учащиеся ФШМ подражали любимому учителю и в манере безукоризненно одеваться и причёсываться[23]. Молодёжь осознавала естественность и цельность Константина Ивановича, неразрывную связь его «манер» и глубинной человеческой сущности. Это когда надо, он вновь обращался в юношу. А чаще будущие футболисты видели перед собой человека сдержанного, корректного, воспитанного, успешно доказавшего, вслед своему наставнику Б. А. Аркадьеву, что спортивный тренер и есть интеллигент высшей пробы.
И даже если юноши не выбирали футбол, со светлым обликом учителя они уже никогда не расставались. Обратимся к воспоминаниям замечательного иллюзиониста И. Э. Кио, оказавшегося (не удивляйтесь!) одним из самых способных воспитанников Бескова:
«Мы тренировались два раза в день. Как и у взрослых игроков из команд мастеров высшей лиги, у нас было две смены формы. На лето нас собирали в спортивной гостинице стадиона в Лужниках. Лучших из нас награждали — с торжественным вручением удостоверений — билетами участника первенства СССР по футболу. С такой книжицей можно было проходить на любой матч... Если он говорил, что из этой позиции нельзя не забить, то тут же безошибочно показывал, как забивают. Однажды он сказал мне (я был пенальтист), что одиннадцатиметровые не забивают только слабонервные игроки. Мы засомневались. Тогда он сказал: “Ну смотрите”. И мы, разинув рты, смотрели, как он вколотил пятнадцать из пятнадцати, не оставив ни единого шанса нашему вратарю Игорю Китайгородскому...
Бесков не просто учил нас футболу, тренировал, воспитывал. Мы все были околдованы его личностью. Подражали ему без всяких к тому призывов. Просто видели, как он одет, подстрижен, причёсан. И все с тех пор и по сегодняшний день, у кого ещё осталась шевелюра, делаем точно такой же пробор, как у Константина Ивановича. Мы шли к нему на тренировку как в театр, как на праздник...»
Бесков очень хотел, чтобы Кио стал футболистом: Игорь выделялся даже на фоне таких техничных сверстников, как Амбарцумян, Логофет, В. Федотов. Брал не виртуозностью, а эффективностью. Голевое чутьё имел потрясающее, забивал вдвое больше остальных. Бесков лично пришёл к папе Игоря артисту цирка Эмилю Теодоровичу (тот тогда тяжело болел) — рассказать о способностях, потенциале его сына. Однако династические традиции взяли верх.
...Футбольные школы молодёжи в СССР почему-то не прижились. Точнее, после 60-го года из образцово-показательных они превратились в обыкновенные. Стали как все. Потому как упор был сделан на группы подготовки при командах мастеров. А ведь структура ФШМ, какой она была в 1950-е, дала нашему футболу Виктора Шустикова, Валерия Лобановского, Михаила Месхи, Олега Базилевича, Геннадия Логофета, Владимира Федотова, Игоря Численко, Геннадия Гусарова, Олега Сергеева, Николая Маношина, Валерия Воронина, Геннадия Красницкого, Александра Медакина, Юрия Фалина, Виктора Аничкина, Вячеслава Амбарцумяна, Валерия Короленкова, Михаила Гершковича... И это всего за одну пятилетку! Ударными социалистическими темпами подготовлена плеяда мастеров, составивших славу советского футбола.
Глава восьмая
КУРС МОЛОДОГО НАСТАВНИКА
В конце 1960 года ведавший футболом в Центральном спортивном клубе армии генерал-майор П. М. Ревенко предложил Бескову возглавить команду[24]. Которая, бесспорно, подрастеряла традиции 40-х — начала 50-х годов и из грозного лидера превратилась в середняка, способного в лучшем случае поспорить за бронзу. А в 59-м и 60-м и о призах речи не шло: 9-е и 6-е место соответственно. Честолюбивые военные, понятно, хотели большего. Причём генералы желали не одиночного выстрела в отдельном сезоне, а кучной очереди на полдесятка лет вперёд как минимум.
Так что Бесков приглашался на перспективу и получил недвусмысленный карт-бланш от руководства. Что означало прежде всего богатые возможности для комплектования. А тут ещё подоспела инициатива центральных органов — и не только армейских. По начальственной мысли, игроков из регионов нужно было переводить в московские клубы, чтобы они, как следует там сыгравшись, составили костяк сборной страны на втором для неё чемпионате мира в Чили. Но люди в погонах всегда имели особые льготы по привлечению лиц призывного возраста в спортивные подразделения своего общества. Действительно, не служить же мастеру спорта непосредственно в войсках?
Поэтому кампания по собиранию футболистов в ЦСКА стартовала ещё до назначения нового главного тренера. Ни помогать, ни препятствовать ей он не мог. Вместе с тем наставник проявил инициативу при комплектовании состава. Девять игроков по разным причинам клуб покинули. Некоторые, прямо скажем, по желанию Бескова. С другой стороны, полузащитник Эдуард Дубинский уже оформлял обходной лист, собираясь выступать за полулюбительский коллектив Группы советских войск в Германии. Тренер нашёл футболисту иное место на поле, переведя его на правый край защиты. При этом в прямом разговоре внушил опытному игроку, что тот достоин сборной и будет выступать за неё. Так и случилось.
Ещё один будущий сборник — Альберт Шестернёв к окончанию 60-го года и в дубле-то не считался основным. Бесков рассмотрел в девятнадцатилетнем парне задатки отменного центрального защитника, хотя тот раньше не выходил на этой позиции. Уже в 61-м Альберт попал в список «33-х лучших» под номером два.
С Владимиром Федотовым вообще получилась занятная история. Сын знаменитого центрфорварда ЦДКА симпатизировал «Спартаку» и после окончания ФШМ направился в стан красно-белых. Константин Иванович в задушевной беседе, напомнив о подвигах Григория Ивановича в красно-синей форме, сумел уговорить юношу переменить решение и обосноваться в команде, прославленной отцом. Плюс из «Торпедо» пришёл также знакомый Бескову по Футбольной школе молодёжи нападающий Кирилл Доронин.
Ну и армейский призыв, конечно, тоже помог. Военные успели законно заполучить чемпиона Европы-60, заслуженного мастера спорта Валентина Бубукина. Экс-форварду «Локомотива» стукнуло 28 лет 23 апреля, когда он уже «принял присягу». Пополнили команду и другие опытные мастера — центральный защитник Анатолий Федотов из алма-атинского «Кайрата», полузащитник Юрий Ковалев из киевского «Динамо», а также два молодых вратаря — Василий Иванов («Спартак» Москва) и Станислав Кананин («Труд» Глухово). Пришёлся ко двору и армянский нападающий Саркис Овивян. С ним, правда, случился казус в первом туре чемпионата-61, о чём чуть ниже.
Нельзя прежде не упомянуть ещё об одном персонаже, который по всем приметам обязан был сменить Ростов на Москву. Причём ведомство оставалось тем же, так как Виктор Понедельник выступал за СКА с берегов Дона. В январе о переходе автора золотого гола югославам в финале Кубка Европы-60 сообщалось как о свершившемся факте. Можно себе представить, насколько превосходный голеадор, да ещё в связке с Бубукиным, усилил бы красно-синих. Однако народ в Ростове забурлил. Пошли демонстрации. На сверхвысоком уровне решили не доводить страсти до высшей точки кипения. В итоге Понедельник остался в родном крае.
Первый матч чемпионата СССР, согласно календарю, ЦСКА проводил в Ереване — правда, не с местным «Спартаком», а с таллинским «Кадевом». И вот здесь начались волнения почище ростовских. Причём виновником переезда Овивяна в Первопрестольную горячие южане определили почему-то именно тренера. «Приезжаем в армянскую столицу и видим на стене плакат: “Бесков — вор! Руки прочь от Овивяна!”» («Моя жизнь в футболе»). Пришлось срочно переносить матч в Баку.
Для Константина Ивановича поспешные и неразумные выпады ереванцев оказались как нож острый. Он давно и сознательно исповедовал иные принципы: «...не подставлять ножку собрату-тренеру, не переманивать к себе чьих-то воспитанников, тем более если они на первых ролях в своих командах. Если укомплектовывать состав, то лишь теми опытными игроками, от которых легко освобождаются другие клубы. Но лучше пополнять команду совсем молодыми, желательно из первой и даже из второй лиги: для них это станет школой, поступательным движением вперёд в овладении футбольной наукой».