Так что опыт выступлений в нефутбольное для нас время у советских футболистов имелся. Что подспудно в Австралии и мешало. Потому что на Олимпиаде всё абсолютно по-другому. Нет, дух дружбы и взаимоуважения, разумеется, никогда не уходил, однако борьба за победу, даже при удостоверенном когда-то и кем-то превосходстве одних участников над другими, навсегда останется доминантой Олимпиад. Между прочим, как раз это и утверждал барон Пьер де Кубертен, фактически возродивший Игры современности. («Главное — не победа, а участие» — сокращённая до перемены смысла высказывания формула, подхваченная, к сожалению, отдельными недобросовестными журналистами).
Всё это футбольной сборной Советского Союза предстояло понять и пережить. Так как психологически подготовить к Олимпиаде, думается, невозможно. Даже те, кто участвовал в олимпийских баталиях (у футболистов это были Нетто, Сальников, Башашкин и Ильин), не смогли бы донести до новобранцев, что представляет собой олимпийская атмосфера, в которой чистота и свежесть (речь о соревнованиях полувековой давности!) сочетались с давящей напряжённостью и сковывающей тело и душу ответственностью. Такое лишь опытом познаётся.
Сборная СССР провела сборы в Узбекистане. Сыграла контрольный матч с местным «Пахтакором». Счёт 11:1 в пользу понятно кого. Стрельцов отличился целых пять раз. О чём нигде сам не вспоминал. Не любил он такого «избиения» соперника, но это была сугубо тренировочная встреча со слабой командой. Ведь ташкентцы обретались тогда в низшем дивизионе — узбекский футбол поднимется в 60—70-е годы. Посему и победных реляций нет и быть не может. И пользы от соперничества с клубом класса «Б» немного. Однако что делать! Союзный сезон завершён. Футболисты устали, а удерживать их спортивную форму некому. Вот и когда через Индию, Бирму и Сингапур добрались до пункта назначения, то никого, кроме дружелюбных хозяев (а наших принимали, за редким исключением, чрезвычайно тепло), в качестве спарринг-партнёров не нашлось. Выставили австралийцы для гостей собственную сборную, тогда ещё неумелую, начинающую, можно сказать, «на заклание». И, честно сказать, радоваться новой победе в свете последующих событий как-то не тянет. Да, 17:1 (или 16:1?), да, Стрельцов забил. Сколько? Какая разница.
Итак, нелишне повторить: никаких претензий к организаторам Олимпиады нет и быть не может. А вот подивиться смелости тогдашнего президента МОК Эвери Брендеджа не помешает. Ведь даже учитывая, что сам американец в 1912 году участвовал (первым из президентов) в Играх и метал диск, пусть и не очень далеко (22-е место занял), — ставка на Зелёный континент виделась очень рискованным проектом. При этом не до конца оправдавшимся. Всё-таки в Хельсинки в 52-м соревновались 69 стран и 4931 участник, а через четыре года число спортсменов сократилось до 3187, а стран — до 67. Тактическое отступление со стратегическим прицелом на будущее? В смысле: народу поменьше подлетело-подплыло, зато целую часть света к древним традициям подключили? Возможно, и так. Только футбольный турнир Олимпиада чуть не потеряла.
Изначально заявились 28 команд — на одну больше (порадовались чуть-чуть), чем в Финляндии. Чтобы довести количество претендентов на титул до нормальных шестнадцати для олимпийского кубкового противостояния, планировался ряд встреч навылет.
Как славно, что СССР два успешных поединка с Израилем провёл в июле. Потому что уже в октябре запылал Суэцкий кризис, надолго поссоривший еврейское государство с нашей страной. Та очередная и не последняя, к несчастью, война на Ближнем Востоке вынудила отобравшийся в Мельбурн Египет бойкотировать Олимпиаду. А последствия гражданской войны в Венгрии не позволили чемпионам 1952 года принять участие в Играх. Наши сообщали тогда о добровольном отказе: мол, венгерское руководство сообщило о слабой форме сборной и решило футболистов в Австралию не отправлять. Действительно, было такое заявление. Однако насчёт «плохой формы» — неправда. Начиная с 15 июля венгры выиграли пять матчей подряд, причём четыре из них (в том числе и у сборной Советского Союза) на чужом поле. Нет, триумфаторы Хельсинки находились попросту в неигровом состоянии после пролившейся на их земле крови. Кроме того, рискну предположить, неизбежная встреча с советской сборной вызывала у венгерских начальников обоснованные опасения. Если уж в 55-м и 56-м, до октябрьских событий, атмосфера на поле, мягко говоря, не радовала, то чего уж ожидать на Зелёном континенте после ввода в страну советских танков?
Не отправился в Австралию, заработав путёвку, и Китай. Его тогдашние лидеры не желали участвовать в Играх вместе с Тайванем, называвшимся в те годы Китайской Республикой. Ну а Южный Вьетнам и Турция отказались, судя по всему, ввиду дороговизны путешествия (особенно для турок), а также из-за невысокой квалификации своих команд.
В общем, организаторам соревнований не позавидуешь. Грамотно составленная турнирная сетка не просто трещала — висела клочьями. В наличии имелось всего десять (!) участников. Пришлось приглашать уже уступивших болгарам в двух отборочных поединках (0:2 и 3:3) англичан. Они прибыли, но представляли собой натурально любительский коллектив крайне невысокого уровня (на прошлых Играх их выбил из розыгрыша Люксембург). Причём играть им выпало — сразу, правда, в одной четвёртой финала — с теми же хорошо знакомыми болгарами.
Да, так получилось, что участники находились не в равных условиях: были команды, начинавшие с одной восьмой. В частности, сборная Советского Союза. Что, знаете ли, и к лучшему: никакие кривотолки не могли коснуться наших соотечественников ни тогда, ни сейчас. СССР прошёл в Австралии самый длинный и трудный путь. И то советское «золото» потому и блестит до сих пор, что завоёвано в честной изнурительной борьбе.
Первым соперником Советского Союза стала команда ОГК: как известно, ГДР и ФРГ значительное время выступали единой сборной. Однако отечественные комментаторы нередко подчёркивали: против подопечных Г. Д. Качалина выступали игроки из Западной Германии. Даже шаблон появился: да, всего 11 участников, но 4 команды явно выделялись: СССР, Болгария, Югославия и ФРГ. Заключительная аббревиатура действовала на родного болельщика магическим образом. Ещё бы! В 60—70-е авторитет западных немцев в футболе был необычайно высок. У нас — после ряда поражений на высоком уровне — особенно. К тому же профессиональные журналисты живо разъясняли: конечно, на Олимпиаду приехали не те мастера, которых Советский Союз обыграл до этого дважды. Однако тоже очень сильные исполнители. И читатель невольно усваивал: правильно, тех-то, пусть и бывших чемпионов мира, уже побеждали, а этих, новых, никто и не знает. Примерно так звучала «советская» версия. (Про то, почему к Объединённой команде не подключили ГДР, вообще не говорилось никогда).
В российские времена трактовка поменялась. Упор стал делаться на любительский статус соперника. И в самом деле, на Олимпиаде за Германию играли люди, не получавшие денег непосредственно за футбол. Зарплата у них шла по основному месту работы. Человек, отработав плотником, кузнецом, столяром или, скажем, полицейским, приходил домой, принимал душ и отправлялся на тренировку. Из высокой любви к игре с мячом. А в Союзе и иных странах социалистической системы спорт, и футбол в частности, был профессиональным: игроки якобы слесарили, рисовали и даже служили в армии — на деле же вся их жизнь подчинялась игре. Что не так уж плохо (по тем временам) оплачивалось государством.
Тут и возникает не заданный до сих пор вопрос: а почему бы в Австралию не отправить сборную ГДР, которая, кстати, тоже успешно прошла отбор? Бесспорно, лучшие времена социалистических немцев — 60—70-е — ещё впереди. Однако в том 56-м гэдээровцы одержали две победы (над Индонезией 3:1 и Польшей 2:0) и уступили Болгарии 1:3. А их чемпион страны «Висмут» сыграет через полтора года в четвертьфинале Кубка чемпионов. Несомненно, не самые звёздные показатели. Но всё-таки люди профессиональные, не после работы тренируются.
