– Ну, где ты, Грей! Иди же сюда, не заставляй меня делать еще один шаг, – сетовала Анна.

Шлепок, еще шлепок – кот и не думал останавливаться. Девочка продвигалась все дальше, пока ее взгляд не остановился на черном как смоль человеке. Он стоял словно истукан посреди камышей, а Грей предательски ластился о его ноги. Незнакомец поднял животное и, поглаживая, уложил на руки. Его лицо не выражало эмоций, лишь глаза блестели двумя красными угольками.

– Отдай мне его, – вытянула руки Анна, но человек не торопился.

Тогда юная мисс Уокер приблизилась и коснулась его черной руки. Часть предплечья распалась на десятки живых мух. Неприятно жужжа они разлетелись, окружили Анну, но вскоре слетелись вновь, заняв прежнее положение. Это был вовсе не человек – все тело существа состояло из так называемых мясных или падальных мух.

– Мяу! – отчётливо раздалось над ухом, и Анна вздрогнула.

Просыпаясь, она слышала это так же реально, как слышала крик совы, засыпая.

«Как холодно!» – Уокер выпустила полупрозрачное облако пара. Высоко в небе переливались далекие звезды. Эдди, облокотив голову на камни, мирно спал. Анна вылезла из-под его расслабленной руки и, съежившись от чрезвычайно прохладной ночи, прислушалась. Издалека доносилось постукивание. Мисс Уокер встала и подошла к одному из вытянутых окон. Она подергивалась и растирала предплечья в попытке согреться, когда во тьме болот заметила огни. Там вдалеке, подгоняемые ветром, полыхали несколько факелов. В их свете мелькали черные фигуры, облаченные в длинные плащи.

«О нет, только не это!» – Анна протерла глаза.

– Эдди, просыпайся! Они идут сюда!

– Кто? – заспанно протянул парень.

– Очевидно Фрэнк и его пациенты.

– Что? Но как они узнали? – мгновенно выпрямился Финчер.

– Быть может, все дело в том, что мы выбрали для сна их ритуальное место? – не без укора в голосе качнула головой Анна.

– Черт возьми! Ночью, по болотам! Они и вправду сумасшедшие…

Страх подкосил ноги. Мысли спутались. Хлипкая надежда, что сектанты не дойдут до своего обрядового места, исчезала на глазах. Огни приближались, и становился все яснее слышен один единственный голос. Такой знакомый Анне голос Джилл Абрахам теперь звучал иначе. Со стоном она набирала полную грудь воздуха и на выдохе произносила низким басом что-то невнятное.

Порыв холодного ветра вновь расшевелил макушки деревьев, и ее слова остались для двух испуганных наблюдателей тайной. Но что бы не вещала вчерашняя боязливая Джилл, сегодня она преобразилась в нечто грозное и, возглавляя группу мужчин, вела их прямо к Анне и Эдди. Не говоря ни слова они поспешили скрыться под стенами церкви. Неполная луна едва помогала рассмотреть в темноте узкий лаз в массивных камнях. Однако, дойдя до него, Анна и вовсе не могла различить очертаний в кромешной тьме. Без электрического света мы по ночам слепы. Особенно те из нас, кто с детства привык к огням большого города. Кто вырос в месте, где никогда не бывает совершенно темно и абсолютно тихо. Таких людей загородная тьма пугает и дезориентирует. Мисс Уокер слышала, как под ногами Эдди покатились камни. Слышала, как он спрыгнул на траву, оступился и тихо ругнулся. Мгновение спустя кто-то обхватил ее ноги. Анна вздрогнула.

– Это я, – зашептал Эдди, и Уокер схватилась за крепкие плечи.

Они припали к влажным камням, стараясь не издавать лишних звуков, как вскоре с другой стороны развалин появилось рыжее пламя. Анна более не ощущала холода. Промозглый ветер не пробирал до костей, напротив, он освежал воспылавшие щеки. Все тело отныне горело, подобно факелам, что держали в руках эти люди. Она узнала всех. В особняке остались лишь Розмари с сыном и Каспер. Остальные же по собственной воле вышли глубокой ночью на болота. Да что скрывать – не только вышли. Они их успешно прошли, подобравшись к беглецам так близко, как только могли.

Не тратя ни минуты, сектанты приблизились к кругу. Джилл опустила капюшон и вошла в его центр. Четверо мужчин заняли места по сторонам света и, словно по команде, подожгли кольцо из смолы. Бледное лицо Джилл окрасилось зловеще алым. Она подняла к небу руки и издала вопль. Плащ сбежал крупными складками, обнажив уродливые порезы, что вздутыми шрамами покрыли пухлые предплечья до самых запястий. Ее глаза закатились, а нижняя челюсть расслабленно отвисла. Она замолчала и замерла. Внезапно ее голос сменился чужим. На выдохе из горла вырвался болезненный хрип, от которого кожу Анны обдало ознобом. Прижавшись к Эдди, она продолжала наблюдать за пугающим преображением добропочтенной мадам Абрахам. Но первым заговорил Фрэнк Бартон:

– Где они? Скажи нам, где они?

Джилл не торопилась с ответом. Она застыла, обратив лицо к небу. В игре пламени на ее лице замелькали тени, зрачки заметались, грудь принялась хаотично вздыматься. Она громко дышала, со стоном выталкивая пенистую слюну. Не надо быть доктором, чтобы понять – у женщины случился припадок. Однако, даже когда она упала на камни и, поджав ноги, словно маятник начала раскачиваться из стороны в сторону, никто не поспешил на помощь. Четверка истуканов неподвижно наблюдала за конвульсиями их оракула.

– Говори же! – непривычно жестоко потребовал Грин. Робкий водитель Грин. Таким Анна его еще не знала.

– Здесь… – змеей зашипела Джилл.

Мужчины принялись озираться.

– Где? Где именно? – востребовал отец Кейдн.

– Здееесь, – истекая слюной, прохрипела женщина. – Он здесь… Господин здесь…

Она сорвала с обнаженного тела плащ и распласталась в центре горящего круга. Ее бледные телеса покрывали жуткие шрамы. Одни были ровными перекрестными, словно ее били плетьми. Другие походили на укусы человеческих зубов. Среди уродливых отметин красовались вполне конкретные магические знаки, вырезанные лезвием или тонким ножом. Но чтобы ни происходило с этой несчастной, совершенно точно происходило это по ее воле. Бьющаяся в экстазе Джилл закидывала голову, извергая из пенистого рта неистовый смех.

– Он пришел, он здесь! – кричала она, сотрясая жутким гоготом воздух ирландской ночи.

Эдди потянул Анну за руку. Он призывал ее уходить. Его испуганные глаза блеснули в свете факелов, а губы бесшумно повторяли:

– Уходим, пойдем… Пойдем же!

Наверное, это был тот самый момент, когда и вправду надо уходить. Наплевать на любопытство, угомонить нездоровый интерес и покинуть это проклятое место. Возможно, уйдя сейчас, еще удастся вернуться к нормальной жизни, и день за днем молить бога, чтобы однажды обо всем забыть. Эдди шагнул назад, но Анна не сдвинулась с места. Она по-прежнему крепко сжимала его ладонь, она все так же любила его, но больше всего остального ей хотелось разгадать эту тайну – тайну острова Рэтлин.

– Я хочу знать…

Эдди прочел по губам, но не сразу осознал, что Анна Уокер и вправду намеренна досмотреть этот чудовищный спектакль. Таков был путь Эдди Финчера – путешественника и исследователя – во всем искать логику. Путь Анны был другим. Она всегда знала, что мир больше, чем мы способны увидеть и даже почувствовать. Он сложнее и таинственнее, чем человек может себе представить. Мы наблюдаем многочисленные знаки, но за столетия существования, так и не смогли из этих знаков составить достоверную картину мироздания. Мисс Уокер давно разочаровалась в религии, она забыла как верить в бога и тем более, как ему молиться. Ей всегда нужно было чуть больше ответов, чуть больше доказательств… И сегодня она могла их получить.

Эдди стремительно прижал ее к груди и зашептал на ухо:

– Умоляю, уйдем! Минутой позже может оказаться уже слишком поздно!

Анна колебалась. Лишь он один мог уговорить ее поступить иначе, но только не сейчас. Не в этот раз.

– Останься со мной, – шепнула Анна в ответ. – Мы должны знать… Обязаны знать правду.

Финчер никогда не был героем. Он не был предателем или трусом, но и героем он не был, нет. Он полагал, что каждый решает за себя сам, разумеется, если это не раненный и не ребенок. Однажды на Макалу он оставил своего лучшего друга. Тот пожелал идти до вершины, когда Эдди знал точно – они не дойдут. На отметке в 5 тысяч метров он почувствовал легкий удар. Альпинист понимал: за одним подземным толчком непременно последуют другие. Доводы и уговоры не помогали, и тогда, в конце концов, Финчер сдался. С тяжёлым сердцем он спустился к подножью горы, а ночью узнал, что на тропу восточного склона сошла лавина. Спасательные бригады работали до самого вечера, но никого не нашли. Друг Эдди погиб, как и сотни других беспечных смельчаков, решивших покорить очередной восьмитысячник.