Два дня ничего не происходило. Сафрон почти не видел Хетчера. Казак с интересом бродил по городу и порту. Понял, что дела компании пошли в гору. Это было заметно по довольным лицам чиновников, а в порту капитаны кораблей выглядели не такими озабоченными, как ранее. В самой фактории за это время многое изменилось. Многие чиновники были отправлены домой, а новые всеми силами стремились побыстрее овладеть бросовыми богатствами страны, предназначенными для их обогащения.

Сафрону было скучно без друзей, но они находились далеко, и ему надо обзаводиться новыми, что в этих условиях не так-то просто. Но вскоре Хетчер нашёл его, и с загадочным видом приказал:

— Нам завтра назначена аудиенция, Сафониус. Будь готов и помни, о чем мы договаривались. Это очень важно.

Сафрон согласно кивнул и немного заволновался. Ему предстояло бросить тень на некоторых факторов и работников, что, собственно, соответствовало действительности. Но для казака это было не очень приятным занятием.

Новый резидент, теперь в чине генерал-губернатора, сэр Арчибальд, принял посетителей весьма любезно и даже Сафрону предложил сесть.

— Итак, дорогой Хетчер, я ознакомился с твоим посланием. Весьма рад встретить здесь такого преданного и радеющего за компанию человека.

Хетчер чуть приподнялся и поклонился. Сафрон внимательно слушал и осматривался по сторонам, отмечая убранство кабинета.

— Мне бы хотелось услышать предложения насчёт этих самых… жуликов. Я в компании человек новый, но пай у меня здесь достаточный, чтобы блюсти интересы компании. Я читал ваши предложения, но хочу услышать заново.

Хетчер заметно волновался, но быстро успокоился.

— Сэр, тут много сделать нельзя. Но наказать штрафами и конфискациями будет очень полезно для дела и для финансов компании. В теперешнем нашем положении это будет хорошим подспорьем. Я надеюсь истребовать для компании порядка тысячи фунтов, сэр. Таких средств мы долго не сможем получить из метрополии. И людям будет не так повадно продолжать свои незаконные и даже преступные махинации с поставками товаров.

Сэр Арчибальд внимательно слушал, что-то прикидывал. Спросил, повернувшись всем туловищем к Сафрону:

— А что скажет непосредственный проверяющий на этот счёт?

Сафрон смутился, Хетчер одобрительно наклонил голову, мол, не стоит переживать, смелее. И Сафрон ответил:

— Мне непонятно, как руководство компании могло допустить такое обширное воровство? Из компанейских средств изымаются такие деньги, что нет ничего удивительного, что компания терпит огромные убытки. Каждый месяц компания теряет около тысячи фунтов! Мне кажется это полным безобразием!

Сафрон говорил, волнуясь, сбиваясь, но сэр Арчибальд слушал внимательно.

— Хорошо, — наконец молвил он и заглянул в бумагу. — Тут имеется список наиболее злостных воров, Хетчер. Мы их оштрафуем, но штраф удвоим. Вы, Хетчер, слишком мягки с ворами. Ваш подчинённый… ладно, — махнул он рукой, не вспомнив имени, — ваш подчинённый смотрит на это более трезво. К тому же вы проделали большую работу и должны получить определённое вознаграждение, — и сэр Арчибальд многозначительно оглядел посетителей. — А с чьих средств брать деньги на это?

Сафрон мельком взглянул на Хетчера и понял, как тот напрягся от возбуждения и надежды. И сэр Арчибальд не обманул его ожиданий.

— Думаю, что мне будет приятнее работать с вами, Хетчер, когда вы будете поблизости. Так что вы не уезжайте, а я подготовлю приказ. А тебе, — повернулся он к Сафрону, — я намерен передать управление вашей фактории. Надеюсь, вы оправдаете мои надежды.

Хетчер поднялся, вскочил и Сафрон. Оба поклонились, молча благодаря за оказанную милость. Сэр Арчибальд величественным движением руки отпустил их, пообещав вскоре устроить все их переводы на новые места.

Хетчер был несказанно доволен, и по поводу такой радости тут же пригласил Сафрона к себе в домик, выпить и закусить лучшим, что он имел.

— Только, Сафониус, мне не верится, что у тебя получится с факторией. Ты слишком совестливый для этого. Но потом я тебе подыщу подходящую работу.

Сафрон был полностью согласен с Хетчером, и в своей хижине долго раздумывал над предложением резидент-губернатора. Всё складывалось вроде бы у него хорошо, но на душе не было светлого облачка удовлетворения. Или это у него в голове такое от выпитого виски и отменной закуски? Разбираться не стал и тут же заснул.

---

[1] Фанам — монета среднего достоинства в Индии.

Через две недели Сафрон был отправлен на старую факторию в новом качестве. Получил четырнадцать золотых монет в награду, и со смутным ощущением чего-то тревожного и неприятного в скором будущем, неторопливо ехал в коляске, которую ему подарили в фактории Сурата.

Держа оружие наготове и поглядывая по сторонам, и на старого слугу Хетчера, он неотрывно думал о предстоящей работе. Он не был уверен, что сможет справиться с нею, и потому каждый раз останавливался на ночь в той из факторий, где работали его друзья.

Аким был рад повышению друга, но заметил таинственно:

— Уверен, что долго ты там работать не будешь, Сафронушка.

— Откуда такая уверенность? — удивился казак.

— Не по тебе такая работа. Тут надо заниматься грабежом для ублажения ближайшего начальника. Это не для тебя. Я и то не так скоро свыкся с таким порядком, но теперь успокоился и всё идёт отлично. Начальник гребёт себе, и я помаленьку подгребаю. Иначе не прожить здесь.

Откровения Акима всю дорогу до фактории Гераськи не давали ему покоя. У Герасима он и не надеялся получить дельный совет. Так и получилось.

— Вот здорово, что ты получил такую важную работу, Сафрон! — радостно воскликнул друг Гераська и добавил: — Может, и меня куда можешь пропихнуть, а?

— По-моему, ты и так здорово устроился здесь, Гераська! Смотри, как бы не слететь раньше времени. Я мог бы уже тебе в этом помочь, да по-дружески пожалел. Потому воруй осмотрительно.

— Все ведь воруют, Сафрон, — чуть не обиделся Герасим. — А на что ты намекаешь? Неужто мог бы меня заложить?

— Не заложить, а вывести на чистую воду, — усмехнулся Сафрон и постарался поменять разговор, спросив игриво: — А бабу себе уже нашёл?

— А как же! — осклабился мужик. — Здесь они не то, что наши! Здесь они во всем угождают мужику и никогда не перечат, как наши. Я доволен! И никакая не жена и всегда можно поменять её. Вера только не наша. Да это и не так важно. Мы ладим и с разными верами, хи-хи!

— Это так, друг Гераська. Значит, ты доволен жизнью?

— А чего ж не быть довольным? Денежки текут помаленьку, жалование тоже, на всё остальное трачу совсем мало. Так что года за два-три можно скопить достаточно, чтобы убраться отсюда, пока голову не сложил в этой духоте и жаре! Это одно меня угнетает, да ещё помолиться, отмолить грехи свои тут нет возможности. Ни церкви нашей, ни попа, который отпустил бы мои грехи! — и Герасим тяжко вздохнул и наспех перекрестился.

Сафрон, не получив от Хетчера никаких чётких указаний по управлению факторией, очень трудно доходил до всего. Через месяц вышел в итоге с небольшим долгом, который в Сурате ему простили, прислав записку весьма таинственного содержания. У Сафрона даже голова заболела, когда он разбирал трудные слова и домысливал содержание, пока не осознал всего.

Чиновник, вероятно опираясь на Хетчера, прозрачно и туманно намекал на скорейшую присылку очередного взноса куда-то. Куда и кому — Сафрон и не понял, а лишь смутно догадывался, вспоминая разговоры и намёки ещё в Сурате. Это его сильно озадачило. Без обычного воровства и обмана крестьян, у него никогда не сможет появиться столько денег для мзды начальству.

Он даже пожаловался своей женщине, а та ничего не смогла ответить, лишь таращила глаза, и страх метался в её черных больших глазах. Он обратился к Данилу. Тот внимательно выслушал, вздохнул.

— Я так и знал, что у тебя здесь ничего не выйдет, Сафрон, — он сокрушённо вздыхал, морщил лоб и скрёб бороду. — Я готов тебе помочь, но и ты что-то должен для этого делать, друг! Без этого тебе тут не удержаться. Что тогда будет с тобой? Ты и фунта не можешь позволить себе, а с тебя требуют пять ежемесячно! Подумай и о себе хоть немного, дурья башка!