— Лживый ублюдок! — Харальд с диким рёвом набросился на Хоука. — Сейчас ты за все ответишь! — От неожиданности тот не удержался на ногах и берсерк одним ударом уложил противника на лопатки. Гнев охватил Харальда, разбивая кулаки о лицо Хоука, викинг не заметил как тот выхватил нож с кармана.

Все произошло так молниеносно, когда нож Хоука оказался в плече Харальда. Боль, словно укус пчелы пронзило руку.

— Тебе никогда не стать конунгом, жалкий бастард!

Предплечье вдруг загорело огнём, Харальд с рёвом выдернул нож, ощущая как сталь проходит сквозь ткани и связки.

Кровь тут же обагрила рукав рубахи, улучив момент когда Харальд замешкался, Хоук подскочил на ноги ища на земле свой топор.

И тут Харальд увидел как внезапно Хоук весь напрягся, выпучив глаза противник медленно поддался вперёд, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

— … Это тебе Хоук никогда не стать конунгом севера! Прощайся со своей жалкой жизнью! Гори в вечном огне! — Ингеборг вдруг резко вытащила секиру из спины Хоука. Викинг тут же упал на колени, тонкая струйка крови потекла изо рта. Ещё пару секунд он произносил несвязные звуки, как бы не соглашаясь с такой нелепой смертью, затем упал ничком на землю.

— Грязная свинья! — заключила принцесса и бросила секиру на окровавленную траву. Ингеборг тут же бросилась к Харальду. Она не могла поверить что он жив! Когда Ульви и Лейв нашли ее запертой в комнате, она не могла поверить что Харальд живой. Эта новость заставила ее вновь поверить в чудо.

— Брат мой родной! Неужто это ты! О великая Фрейя, ты услышала мои молитвы! — Ингвидоттир не тая слез, рыдала на шее у Харальда, викинг ошарашенный мужеством сестры нежно гладил ее по золотистым волосам, краем глаза смотря на бездыханное тело Хоука.

— Моя малышка Ингеборг, я не мог умереть зная что ты можешь быть в опасности! Теперь все будет хорошо, утри слёзы! — Харальд приподнял ее лицо ладонями, принцесса улыбалась сквозь слёзы, целуя щеки горячо любимого брата, она посмотрела в его глаза. — Как я рад что с тобой ничего не случилось! Ты настоящая северянка, моя сестра!

— Харальд, пообещай мне что ты сохранишь жизнь Ингемару? А?

Викинг глубоко вздохнул. Началось, старая песня…В этот момент он не знал, плакать ему или смеяться. Сестра ничуть не изменилась за это время, она все так же горячо любила их обоих и не желала смерти никому из них.

— Я знаю что он поступил подло… — Начала было она вновь, но Харальд закрыл ей рот ладонью.

— Тсс. Пойдём отсюда Ингеборг. Кажется нам троим теперь есть о чем поговорить, не так ли? И кстати кто научил тебя держать секиру? Надеюсь ты мне все расскажешь.

Спустя два месяца.

Ингеборг робко постучала в дверь. Не дождавшись ответа, принцесса несмело шагнула внутрь комнаты.

Харальд стоял к ней спиной, остриём кинжала он выбривал себе виски, оставляя волосы лишь по центру головы. Смотря в начищенный медный щит, где более менее викинг видел своё отражение, Харальд все так же не оборачиваясь молча продолжал своё занятие.

Рубахи на нем не было, Ингеборг застыла в нерешительности начать разговор, рассматривая шрамы на спине брата.

— Харальд… К отплытию саксонки и Ингемара все готово. Я пришла сказать тебе лично…

Викинг отложил в сторону кинжал, налив в небольшой глиняный таз немного воды с кувшина, берсерк стал ополаскивать свою голову, громко фыркая от холодной воды.

Ингеборг метнулась к лежащему рядом полотну, что бы подать ему, но Харальд опередил ее.

— Если это все что ты хотела, то можешь ступать. — Голос брата показался Ингеборг жёстче железа и холодней самой снежной зимы. Не простит никогда, мелькнула мысль в голове принцессы.

— Я хотела сказать ещё кое что…

Викинг обтер голову полотном, и посмотрел на сестру. Сегодня на ней было нежно лиловое платье, на шее блестела нить горного жемчуга, которая мирно покоилась на упругой девичьей груди.

— Говори.

Ингеборг немного помедлив произнесла, не поднимая взгляд на Харальда.

— Я благодарна тебе что ты сохранил жизнь Ингемару. Я верю что Боги образумят его…

Харальд усмехнулся, откидывая в сторону мокрое полотно.

В тот день, когда с Хоуком было покончено, его взору предстало жалкое зрелище. Полуживой Ингемар появился в главной зале, одетый в лохмотья, как настоящий узник кельтских темниц.

Ноги его заключали тяжёлые кандалы, руки сковывали цепи.

Хоук предпринял все что бы сын конунга несмел сбежать.

Харальд поморщился от этого гнусного зрелища. Сейчас он не испытывал ни капли жалости к Ингемару. Ингеборг в голос зарыдала, подобно бабе чей муж вернулся с войны, видя во что превратился ее любимый брат, ей сделалось нестерпимо больно.

— Не голоси! — осадил ее Харальд, понимая что в этот раз Ингемару придётся отвечать.

Ингеборг от страха тут же замолчала, понимая что на брате тяжёлая вина перед Харальдом.

Берсерк прогнал сестру из залы. Закрыв перед ее носом массивные двери, два брата долго вели беседу, лишь одним им известную и понятную.

Спустя время Харальд в гневе распахнул двери, оглядев собравшихся, он грозно посмотрел на взволнованную Ингеборг.

Торольв стоял чуть дальше, скрестив руки на груди, ожидая чем же закончится эта «братская» беседа.

— Живо приведите сюда рыжую саксонку.

Не прошло и двадцати минут, как в главную залу два викинга доставили Кассандру. Девка понимая куда ее ведут, обливалась горячими слезами. Но Харальд уже не был так глуп, он достаточно хорошо знал эту бабу что бы поверить ее лживым слезам.

После того как девку привели к Харальду, берсерк все так же закрыл двери и велел никому не входить.

Саксонка видя состояние ее возлюбленного Ингемара, и нескрываемый гнев Харальда, упала перед вторым на колени.

— Прости меня Ярл Харальд! Велика моя вина, я все признаю!

Харальд от злости стукнул по резной ручки кресла. Вот же сука! Натворила делов, во век не расхлебаешь!

— Твои слёзы сегодня не спасут тебя. За то что ты сделала, я лично подготовлю для тебя виселицу.

Кассандра вдруг замолкла, ее лицо перекосило от страха, она что то еле слышно прошептала, вставая с дощатого пола. Девушка не сводя взгляд с Харальда, распахнула полы плаща.

Викинг нахмурился, что это значит?

— Я ношу невинное дитя. Этот ребёнок от сына конунга, Ингемара. Во мне ребёнок севера…

Харальд натянуто улыбнулся. Вот как значит все вышло. Ха! Убить беременную бабу? На такое он не способен.

Ингемар схватился за голову, пропуская через пальцы пегие волосы. Внезапно он стал смеяться как безумный, хотя сейчас он походил именно на него. Кассандра не понимала обрадовала она его этой новостью или же наоборот.

На следущий день решено было изгнать Кассандру и Ингемара с севера, без права на возвращение.

Недовольный таким решением, Харальд долго думал, что же потом скажет старику Олафу, когда тот потребует вершить правосудие над убийцей его дочери.

Но долго думать не пришлось, болезнь забрала старика. Харальд велел похоронить его как настоящего викинга.

Все эти дни Ингемар ходил как в воду опущенный и старался не показываться брату на глаза. Стыд сковал его.

Харальд внезапно понял, что это будет для него самое жесткое наказание.

Даже когда ярлы приехали на священный тинг, что бы короновать Харальда, Ингемар побитой собакой стоял в углу, мысленно благодаря брата что тот не лишил его жизни.

Радовался ли Ингемар что ему придётся покинуть родные земли и жить с рыжей наложницей, которая теперь носит его ребёнка? Этого увы мы не узнаем, одно понятно точно, такая судьба явно не входила в его планы.

Викинги с презрением смотрели на него, когда узнали какую подлую ловушку он приготовил для брата, что бы занять трон. Ингемар стал изгоем, его больше не замечали, с ним не здоровались и не разговаривали. Лишь Ингеборг с печалью в глазах смотрела на брата, которого все равно любила.

Харальд держался достойно на тинге, несколько раз он хотел отдать корону Ингеборг, ведь девчонка по праву заслужила стать королевой Норвегии. Она выстояла поместье от страшной чёрной лихорадки, не упала духом когда Хедебю захватил Хоук, и всегда была самым настоящим миротворцем.