Роберту показалось, что с увеличением количества убийств следственный процесс хромал все сильнее. Опросы свидетелей проводились бессистемно, без всякой структуры. Возможно, тут сказывалось равнодушие, а то и неприязнь полицейских к проституткам и сутенерам. А возможно, просто усталость. Им приходилось опрашивать десятки свидетелей в день, пытаясь получить информацию, которую те не торопились открывать. Потому результат был минимальным.

Насчет психологического профиля, составленного ФБР, Роберту тоже было что сказать. По его мнению, полицейские слишком положились на этот портрет и перестали обращать внимание на реальные зацепки по делу. Их работа свелась к «примерке» профиля на подозреваемых. И когда один из них, Мелвин Фостер, показался подходящим, они вцепились в него бульдожьей хваткой.

А ведь против версии с Фостером говорило множество факторов – в первую очередь его тяга к общению с прессой. Он охотно давал интервью и рассказывал журналистам обо всем, что полицейские пытались вытянуть из него. Роберт считал, что внимание прессы было последним, чего хотел бы настоящий Убийца с Грин-Ривер.

Профиль, конечно, давал представление о личности человека, за которым они охотились, но в то же время под него подходило большинство мужчин, посещавших «стрип». Роберт настаивал на том, что профиль должен быть «эксклюзивным», то есть указывать на уникальные черты преступника. Этот же, напротив, был «инклюзивным»: подходил огромному количеству людей, что делало его, по сути, бесполезным.

Роберт не преминул указать Дэвиду Райхерту на излишнюю самоуверенность Джона Дугласа из отдела поведенческого анализа, предупредив не слишком полагаться на его выводы. Позднее те же самые характеристики Дуглас включил в обобщенный профиль всех серийных убийц. Его отдел избегал любой серьезной научной проверки своих теорий; получалось, что полицейские полагаются лишь на предположения и догадки профайлеров.

Вместе с Райхертом Роберт Кеппел объехал места обнаружения трупов и на основании собранных данных выпустил отчет из тридцати трех страниц. Он советовал не только не сокращать следственную группу, а, наоборот, нарастить ее. Судя по всему, убийца не остановится, пока его не поймают. Каждое новое похищение и убийство, после которых он остался безнаказанным, каждый труп, который не был найден, убеждают его в том, что он хитрей полицейских, подпитывают его тщеславие и подталкивают продолжать.

Убийца чувствует, что под его контролем находятся не только проститутки на «стрипе» Си-Так, но также полиция и пресса. Поэтому следствие нужно вести как можно более напористо и агрессивно. Необходимо выделить сотрудника для анализа собранной информации. Кто-то должен расставлять приоритеты в расследовании.

Очень важно изучить все похожие дела с исчезновениями женщин в западных штатах в предыдущие пять лет. Опыт показывает, что серийный преступник может совершать «пробные забеги» – возможно, среди давних убийств отыщется и след Убийцы с Грин-Ривер.

Патрульных полицейских нужно держать в курсе событий и регулярно устраивать для них брифинги. Их убийца часто мелькает на «стрипе», и патрульные офицеры могут его заметить, но они должны знать, на что обращать внимание.

Верн Томас, новый шериф, изучив отчет Кеппела, потребовал, чтобы Дэвид Райхерт переформулировал его и изложил собственные соображения – что тут верно, а что нет. Колкости в адрес офиса шерифа сильно его раздражали. Пока что Кеппел ничем им не помог. Зато в распоряжении полиции оказался новый метод проверки местонахождения подозреваемых в определенное время – информация с банкоматов. Зачастую преступник, чтобы оправдать свое появление в «районе интереса», снимает деньги со счета через банкомат. Получив эти данные, можно приблизительно проследить его перемещения.

Проверив выписки из банкоматов, Дэйвид Райхерт понял, что версия о виновности Мелвина Фостера не оправдывается. Наблюдение с Фостера пришлось снять. Барбара Кьюбик-Паттен продолжала названивать в штаб следственной группы, но Райхерт не отвечал на звонки. В следующий раз им с настойчивой дамой-экстрасенсом предстояло встретиться полтора года спустя при весьма необычных обстоятельствах.

Когда 15 августа 1982 года Дэйв Райхерт на берегу Грин-Ривер споткнулся о женский труп, Фэй Брукс[1] тоже присутствовала там. На работу в отдел тяжких преступлений она перешла из отдела нравов и лично знала одну из жертв, Марсию Чэпмен.

Фэй была афроамериканкой, но никогда не считала это препятствием для карьеры, как и принадлежность к женскому полу.

Стройная и элегантная, она поступила на службу в офис шерифа в 1978 году, сначала патрульным офицером. Фэй полностью соответствовала своему имени и была настоящей красавицей с тонкими чертами лица, выразительными глазами и кожей цвета кофе с молоком. Она носила очки в дорогих оправах, отлично одевалась, вела себя сдержанно и с достоинством.

Мало кто бы мог сказать, что Фэй родилась в неблагополучном Гарлеме. Живя в семье военного, она успела побывать в Коннектикуте, Канзасе и Японии. А школу заканчивала на Аляске, где была единственной чернокожей в округе.

Родной дядя Фэй был заместителем начальника полиции Вашингтона, округ Колумбия, и она всегда мечтала пойти по его стопам. Некоторое время она проработала секретаршей в адвокатской конторе, а затем исполнила свою мечту и перешла в офис шерифа. Там Фэй быстро сделала карьеру, став детективом отдела преступлений на сексуальной почве.

Наверное, благодаря многочисленным переездам из города в город и погружениям в разные культуры Фэй отлично справлялась со своей работой. К сожалению, ее отчим был насильником и растлил Фэй в раннем детстве. Будучи сама жертвой сексуального насилия, она проявляла к девушкам, обращавшимся к ней в отдел, максимальное сочувствие. Им легко было говорить с ней и рассказывать даже самые унизительные детали. То же самое касалось и преступников: Фэй умела дать им понять, что они в целом хорошие парни, просто проявляют свою «любовь» в том виде, какого обществу никогда не понять. Фэй внушала им, что с ней они могут поделиться своими секретами.

Тогда-то они и пересеклись с Марсией Чэпмен. Марсии было около тридцати, но на панели она была новенькой. Там ее прозвали Крошкой, такая она была миниатюрная. Проституцией ей пришлось заняться, чтобы прокормить троих детей, младший из которых родился совсем недавно. Фэй ее не осуждала. Она хорошо знала, что обстоятельства порой бывают сильнее нас.

Марсия обратилась в отдел преступлений на сексуальной почве с заявлением об изнасиловании. Клиент жестоко обошелся с ней, нанес побои, изнасиловал и сбежал, не заплатив. Многие могли бы сказать, что раз жертва проститутка, тут нет ничего удивительного и жаловаться Марсии не на что. Многие, только не Фэй.

Детектив Брукс была уверена, что любой человек нуждается в защите и имеет право на нее согласно закону. Она приняла заявление девушки и изучила условия ее жизни. Вместе с детьми та обитала в крошечной квартирке неподалеку от «стрипа», куда ходила «цеплять» клиентов.

И когда спустя несколько месяцев Марсию Чэпмен опознали в одном из трупов, найденных в Грин-Ривер, Фэй Брукс сразу вспомнила ее. Кроме того, особое внимание следствия останки Марсии привлекли потому, что у нее во влагалище были обнаружены следы спермы – очевидно, принадлежавшей убийце.

Как и Дэйв Райхерт, Фэй Брукс участвовала в расследовании с самого начала и тяжело переживала каждое заявление об исчезновении. А они продолжали прибывать.

Со значительным опозданием знакомые шестнадцатилетней Терри Рене Миллиган осознали, что давно не видели ее. Терри жила со своим парнем (по сути, сутенером) в мотеле на Си-Так близ пересечения со 144-й улицей. Он заявил о ее исчезновении, а потом пропал сам, не дав полиции никаких объяснений. Очень скоро его заметили уже с другой девушкой.