— Помни, что мы решили этой ночью, — на прощанье он прижался своим лбом к моему, погладив по щеке. — Ты сказала мне «да». Теперь ты со мной. Никаких «я сама», теперь только есть только мы. Хорошо? — когда я кивнула, он поцеловал меня в лоб и хотел уйти, но остановился. Достав из портмоне карточку, протянул ее мне. — Все, что нужно, покупай с нее. Лимита там нет. Продукты привезу, не таскай тяжести.

Чмокнув меня на прощание еще раз, он ушел.

Оставшись одна, я стала убираться. Пыталась хоть как-то отвлечь себя от мыслей, грозящихся с ноги влететь в голову и устроить там переворот. Ближе к обеду села за домашку, выполняя задания по композиции. После моего побега через окно Ирина Геннадьевна не стала вызывать меня к директору. Она ограничилась беседой после пар, во время которой спрашивала, все ли у меня хорошо. Предложила свою помощь, если мне нужно будет о чем-то поговорить или меня что-то беспокоит. Кажется, преподаватель решила, что я ввязалась в плохую компанию и искренне переживала. Я ее, конечно, разуверила, но она мне не поверила, еще раз настоятельно попросив, чтобы обращалась в случае чего к ней.

После обеда пришла смс-ка от Краснова. В ней он сообщил, что курьер завезет мне продукты перед парами. Добавил, что вызовет такси, чтобы не бродила пешком. Здесь я также не спорила, ибо это бестолковая затея, да и так правильнее. Пусть головорезы Вестника все видят и докладывают ему, пусть знает, что у меня все хорошо.

Вспомнив Вестника, внутри екнула предательская струна тоски. Закрыв глаза, я прокручивала в голове моменты, где были мы. Такие маленькие и прозрачные, но реальные. Наши крышесносные поцелуи, рваные обрывки слов в мороке страсти, переплетение тел и огонь в его глазах. Олеся тогда сказала, он дымился, когда смотрел на меня. Раньше дымился, а теперь горел желанием причинить боль и уничтожить все, что было. Хорошо, что у меня есть Саша. Вестник не посмеет убить чужого ребенка. Все, эту страницу жизни мы перешагнули, можно приступать к следующей.

Убедив себя в том, что поступаю правильно, стала собираться. За полчаса до моего выхода из дома в дверь постучали. Вспомнив про курьера, я поторопилась открыть, удивляясь тому, что он не позвонил в домофон. Без звонка сюда сложно пройти, придется завалить консьержку, которая верой и правдой отрабатывала свои деньги.

Распахнув дверь, я ошарашенно встала на пороге, не веря своим глазам.

— Алекса? Что ты тут делаешь? С тобой все в порядке? — я изумленно смотрела на свою сестру, которая напоминала белое полотно бумаги и нервно кусала губы.

— Пустишь? Или так и будем на пороге стоять?

— Да, конечно, проходи, — я посторонилась, наблюдая за сестрой. Алекса сильно нервничала, была насквозь пропитана напряжением, его искры трещали в воздухе, отдаваясь отголосками волнения и мне.

Я ничего не понимала и не верила своим глазам. Сестра даже не намекала о своем приезде, вчера мы с ней списывались, она говорила, что сильно погрязла в учебе и работе, поэтому у нее не было времени на созвоны. Оказалось, вот в чем заключалась ее «работа» — возврат на родину. Если Семён узнает, он ее со свету сживет. Между ними пробежала огромная черная пантера после того, как близняшка выбрала отца. Из-за этого я вечно металась между двух огней.

Пока я пыталась предугадать причину визита сестры и терялась в догадках, та прошла в кухню, открыла бар, схватила бутылку коньяка и налила себе порцию. Выпив залпом, убрала посуду в мойку и села за стол, обхватив голову руками. Такой я ее еще ни разу не видела.

— Котенок, что случилось? — я присела рядом, осторожно коснувшись ее руки.

— Я видела его, — она уставилась перед собой, облокотившись на столешницу и закопалась пальцами в волосы.

— Кого ты видела? — нехорошее подозрение кольнуло в области груди, предлагая мозгу активировать панику.

— Вестника, Санчо. Я только что виделась с Алексом! — она вновь закусала губы, но нашла в себе силы, чтобы взглянуть на меня. Ее глаза были наполнены слезами. — Он мне такого дерьма наговорил! Признаюсь, честно, раньше я думала, ты приукрашиваешь, но теперь я точно уверена: тебе в России делать нечего.

— Ты виделась с Вестником? Но где? И как ты узнала, где я живу? — у меня зашумело в ушах, резко стало жарко и, чтобы не упасть в обморок, я поспешила открыть окно. Прохладный осенний воздух с готовностью залетел в помещение, немного отрезвляя от сумбурных мыслей, наперебой кричащих в голове.

— Так меня он и привёз. Я же адреса не знала. Думала, поймаю тебя в кафешке, ты же все время в одну и ту же заходишь. Ну зашла, упала с кофейком за дальний столик, а тут он, — она сделал паузу. — С тобой сначала меня перепутал.

— И? — я жадно хватала ртом воздух, стоя у окна спиной к сестре.

— На аборт хотел меня отвезти, в машину затолкал. Потом понял, что я не ты. Не знаю, в чем я спалилась. Но догадался он очень быстро, хотя я изображала тебя.

На аборт. Значит, Молчун не врал и я сделала правильный выбор, решив остаться с Красновым. Саша сумеет меня защитить и больше Вестник мне не сможет угрожать. Тогда я была его бывшей, залетевшей по неосторожности, а теперь я женщина, которая беременна от другого. От перемены статуса зависело многое. Как бы не было горько, но я поступила верно.

— Ты не переживай, — тем временем продолжила Алекса. — Я его убедила в том, что ты свалила из страны и тут вместо тебя я тусуюсь. Он подозрительный, конечно, но повелся. Только тебе нужно в короткие сроки валить из России. Мы все организуем.

— Кто это мы?

— Мне твой друг написал. Артем. Он помог мне прилететь в Россию так, чтобы брат и Вестник не чухнули. Не спрашивай, на каких собаках я добиралась, но то, что ты мне рассказывала про своего молчуна — половина правды. Он не просто у ноги Алекса сидит и команды выполняет. Артем — темная лошадка.

— То есть Алекс знает, где я живу? — уточнила я, захрустев пальчиками.

— Да, и он к тебе собирался, судя по всему. Взвинченный весь, на нервах. Я думала он меня там удавит. Но все на мази, мы тебя увезем отсюда, — сестра стала говорить увереннее. Видать, первая волна ее страха прошла, коньяк подогрел смелость и она поверила в свои силы.

— Зачем мне уезжать? — я, наконец, повернулась и, прислонившись спиной к подоконнику, с деланным спокойствием, взглянула на сестру. Ее фразы про поступок Вестника убили во мне часть чего-то живого и его место заполнилось пустотой. Эмоций совсем не осталось.

— Чтобы Вестник не достал, чтобы не посадили. Саш, ты чего? — Алекса искренне удивилась.

— Я никуда не поеду. Я останусь тут, — категорично заявила я и направилась в комнату.

— Здрасьте, унитаз покрасьте. Что за новости? Ты передумала рожать? — сестра проследовала за мной, присев на диван, пока я собирала свои конспекты в рюкзак.

— Куда ты мне предлагаешь уехать?

— К родителям…

— Меня там не ждут. Мама сказала, что внуки ей не нужны, у нее вторая молодость, а я лучше пусть аборт сделаю. Отец вообще заявил, что я его опозорила. Поэтому я не поеду, — видя ступор на лице сестры, грустно улыбнулась. — Да, котенок, так и сказали. Я не стала говорить тебе, чтобы ты их там не утопила в бассейне.

— Зря не сказала, — процедила Алекса. — Ты мне нужна там. У тебя я есть. И скоро я тоже прилечу.

— А если тебя посадят вместо меня? Нет, я сразу Артёму сказала, что такой вариант мне не подходит. Не нужно брать мои грехи на себя, — я с яростью пыталась запихать тубус в рюкзак, не понимая, что он туда физически не поместится.

— Санчо, я умру за тебя, ты же знаешь. Что ты говоришь такое? — близняшка забрала у меня портфель, сжав мои ладони в своих и обеспокоенно заглянула в глаза — Нам нужно вытащить тебя из этого дерьма.

— Я тоже умру за тебя, но сейчас не тот случай. Тем более, я нашла альтернативное решение, более щадящее, — я отвела взгляд, собираясь мыслями.

— Какое?