— Как Артем? Он в больнице? — видя, что адвокат собирался уходить, все же рискнула спросить.

— Вы ему можете сами позв…написать. Номер вот. Советую сохранить его в телефонной книге на всякий случай, — он протянул мне записку с номером и откланялся.

Когда он ушел, я обратилась к Темиру:

— Алексей Викторович — это Вестник? Ты ему позвонил, да?

— Да, это он отправил к тебе адвоката.

— Он приписал мне роман с Молчуном, — усмехнулась с горечью. Я чувствовала себя раздавленной и опустошенной. Сил совсем не осталось.

— Значит так было нужно, — Темир пожал плечами. — Куда дальше?

— Не знаю. Мне нужно решить, где остановиться. Из города я теперь уехать не смогу, к брату не вернусь, к Ритке тоже. Мне нужно подумать и позвонить сестре.

Сестра не брала трубку. Странно. Мы договорились быть на связи и она обещала сторожить мобильник, требуя держать ее в курсе. Зная характер Алексы, я забеспокоилась. Как бы сестричка не рванула в Россию. Она могла. Легко. Я бы не удивилась, узнав, что она уже добралась до Семена и начищала ему хлеборезку. Только этого мне не хватало…

Я огорченно убрала телефон и осмотрелась по сторонам, думая, что делать дальше. Нужно было заняться жильем и подготовиться к учебе. Как никак, завтра Первое сентября, а я с собой не взяла даже альбомный лист.

— Поехали куда-нибудь, — предложила я Темиру и уже хотела пройти к авто, когда увидела Краснова. Он тоже меня заметил и, махнув рукой, направился в мою сторону.

— Саша? Ты что тут делаешь? — он удивленно рассматривал меня и обратил внимание на разбитую губу. — Тебя избили? Что случилось?

— На меня дело завели, — я с натяжкой улыбнулась и смахнула волосы на плечи.

— На тебя? Дело? Что ты натворила? Краски в магазине украла?

— Говорят, сбила человека. Хорошего мало, — я шмыгнула носом и отвернулась, чтобы он не заметил моих слез.

— Ясно. Давай поговорим где-нибудь в другой обстановке, — предложил Краснов и взял меня за локоть. — Поехали. У меня есть свободный час, поболтаем. Твой брат вообще знает о твоих проблемах? Почему он не с тобой?

В ресторане я не выдержала и поделилась с Сашей своими проблемами. Частично, конечно. Про беременность и роман с Вестником умолчала, но про ссору с братом, уход из дома и следователя рассказала. Краснов потрясенно слушал меня, ни разу не перебив.

— Я поговорю с Семеном, — сказал он мне, когда я закончила и кивнул на мою губу. — Это уже ни в какие рамки не лезет. Бить девушку… Нет, такое спускать нельзя.

— Мы помирились, не стоит. Все хорошо.

— По твоим глазам я вижу, как у тебя все хорошо. Тебе есть куда идти? Ты сняла квартиру?

— Еще нет, но я хочу попробовать оформиться в общагу. Там были свободные комнаты.

— С ума сошла? Никаких общаг, нечего там делать. Поживешь у меня, — безапелляционно заявил, вставая. Заметив мой ступор, добавил. — У меня есть квартира свободная. Как раз недалеко от твоей академии. Я там никогда не живу, только ремонт закончил делать. Поживешь там, пока не встанешь на ноги.

— Я не могу пользоваться твоей добротой и жить бесплатно. Этот вариант мне не подходит.

— А кто сказал, что ты будешь жить бесплатно? У меня есть к тебе коммерческое предложение, — он подмигнул мне. — Вставай, я сначала покажу тебе свои хоромы, а потом заключим сделку. Все проживание ты отработаешь, нахлебников я тоже не люблю.

Квартира Краснова действительно располагалась недалеко от академии и находилась в свежем доме. Саша только закончил в ней ремонт и недавно завез мебель. Вся техника еще была в заводской пленке, демонстрируя свою невинность.

Мне предложили пожить в уютной двушке на двадцатом этаже с огромной панорамной лоджией, которая смотрела прямо на море. Завораживающе. Сюда бы с мольбертом и не вылезать часами. Мне тут очень понравилось, но наличие упомянутой Сашей сделки смущало. Он сам заговорил о ней, когда я закончила осматривать помещения и залюбовалась красивым видом.

— Нравится?

Он не скрывал, как ему льстила моя реакция на квартиру. Еще бы. Страшно представить, сколько денег он вложил в ремонт. Пол из натурального камня, дорогая встроенная мебель, изобилие техники… Тут все говорило о роскоши. Бесплатно в такие квартиры не селят.

— Пойдем, я тебе еще кое-что покажу, — он взял меня за руку и провел в спальню. Кивнув на кровать, улыбнулся. — Хочу, чтобы ты мне расписала эту стену. Я никак не мог определиться с панно и даже умудрился из-за этого поругаться с дизайнером. Сможешь сделать красиво?

— Смогу, почему нет, — я пожала плечами. — Ты предлагаешь мне работу с проживанием?

— Можно и так сказать. Я тебе позже расскажу про свои идеи, а ты предложишь что-то свое. Думаю, такое сотрудничество будет нам обоим полезно. Я сэкономлю на работе художника, а ты можешь не париться о жилье. Как тебе?

— Ты не похож на человека, который привык экономить.

— Я похож на человека, который привык окружать себя красивыми вещами. А ты сможешь мне в этом помочь. Так что, по рукам?

Две недели спустя

— Какие у нас новости? — как только я вернулся в город, сразу организовал в офисе планерку.

— Она поселилась у Краснова, — сообщил один из моих людей. Заметив в моих глазах вопрос, добавил. — Точнее, на одной из его квартир. Живут раздельно. Видятся иногда, гуляют. Она держит дистанцию.

Упоминание Краснова пробило небольшую брешь в моем самообладании. Одна мысль о том, что между ним и художницей могли завязаться отношения, распаляла моего внутреннего демона, перекрывая кислород рассудительности и здравому смыслу, которые мне мне сейчас, как никогда, были необходимы. Но о каком благоразумии можно было говорить, когда речь о Шуре. Я две чёртовы недели пытался выбить ее из головы, но она, как проклятый бумеранг, все равно возвращалась обратно, изводя воспоминаниями о себе.

Сказав тогда ей о расставании, я не думал, что мне будет настолько тяжело. Шурочка просочилась под кожу, пригрелась где-то в области сердца и никак не хотела уходить. Без нее я чувствовал себя истощенным, но отступать от заданного курса не планировал. Врозь нам лучше.

Врозь будет лучше… Башкой я понимал, что она найдет себе кого-то, но когда узнал, кто вился вокруг нее, чуть не прервал планерку и не рванул к Краснову. Она могла быть с кем угодно, но только не с ним. Такой союз благословлять я не планировал.

— Вы сделали то, что я сказал? — с трудом выбрался из омута своих демонов, которые уже яркими красками рисовали картины, как я поочередно ломал пальцы Краснову за то, что он ими прикасался к художнице.

Заметив покер фейс на их лицах уточнил:

— Не понял? Она все еще беременна? Не слышу ответ. Ну?

Из четырех моих людей рискнул подать голос только Темир:

— Сам разбирайся с ней, Алекс. Лично я не смог отвезти ее на аборт. Раз ты так желаешь смерти этому ребенку, сам и вези, — смельчак вышел вперед и направился ко мне. Встав напротив, с вызовом уставился мне в глаза. — Я этого делать не буду. Можешь пристрелить меня за неповиновение, но я пасс.

— В добродетели записался? — я прищурился. — Какой сейчас срок? Восемь недель? Красавчик… Я все равно заставлю ее сделать аборт и то, что это произойдет двумя неделями позже, это не твоя заслуга, а ошибка. И за нее ты ответишь передо мной, как и за остальные промашки.

— Какие такие промашки? — не понял Темир.

— Оставьте нас вдвоем. С вами позже решу.

Когда нас оставили наедине, я церемониться не стал. Сделал то, о чем мечтал все две недели своего отсутствия: подарил ему шотландский поцелуй, или другими словами — разбил лбом его переносицу. Пока бунтарь не опомнился, швырнул его к стене и неспешно приблизился. Темир не сопротивлялся, когда я поднял его за грудки, возвращая в вертикальное положение.

— Рассказать тебе о твоих косяках? Тогда слушай. Кто не рассказал мне про покупку теста на беременность? Почему я узнал про это от других людей? Это первое. Второе: какого хрена ты отвез ее к Рите? Ты знал, что туда заявится Козлов и то, кем является ее подруга! На хрена?! — ярость снова наполнила свои каналы и выплеснулась наружу новым ударом по Темиру.