— Всё на улице произошло, товарищ председатель, в том-то и дело! Я шёл себе спокойно подле забора, не буянил, никого не трогал, а тут эта шавка как выбежит! Да давай лаять на всю улицу и скалиться в мою сторону. Я обойти её пытался, а она как прыгнет на меня, да за ногу как схватит! Пока отбиться пытался, там и Юрка вышел, но оттаскивать свою поганую псину от меня не стал, наоборот, злорадствовал стоя на крыльце! Благо, соседка женщина добрая, выбежала с ведром воды и облила собаку, та сразу же успокоилась. Страшно подумать, что без неё бы было.

Я хоть я и знал, что Юрий, как и его внук, порой могли поступать необдуманно, но всему должно найтись хоть какое-то объяснение. Собаку следует привязать, а если старик действительно поощряет подобное поведение пса, как сказал Петр Николаевич, то с ним немедленно следует поговорить.

Я пообещал лично разобраться с этой жалобой, и довольный мужчина, уверенный в правосудии, покинул мой кабинет.

Уже через пару часов в кабинете сидел и сам Юрий. Как только он услышал имя соседа то, не скрывая ухмылки, сказал:

— Что, уже и к вам побежал жаловаться?

— Как вы объясните следы укусов на его теле? — не обращая внимания на личную неприязнь продолжил я.

— Жучка моя укусила его, товарищ председатель, — невозмутимо заявил старик.

— Петр Николаевич сделал акцент на агрессивном поведении собаки, почему она ещё не на цепи? И второй, довольно важный вопрос, правда ли, что вы намеренно натравливаете собаку на людей? Объяснитесь.

Юрий внимательно выслушал меня, от былой улыбки не осталось и следа.

— Цепь? Какая цепь! Моя собака не бросается на всех подряд, товарищ председатель. Вы даже людей в коровнике можете спросить или вон, Митьку, — с неподдельным возмущением заявил он, — Петр Николаевич — самый настоящий лжец!

— Причём здесь коровник и Митя? Давайте разговаривать по делу, — по правде говоря, мне не доставляло удовольствия разбираться в этой абсурдной ситуации, уж лучше бы продолжил разбирать документацию, — если вам есть что рассказать — рассказывайте.

— В коровнике много людей работают, а Жучка часто за мной увязывается, вам бы там все подтвердили, — продолжил настаивать на своём Юрий, вот только его слова не вызвали на моём лице никакой реакции.

Я медленно сложил руки в замок и продолжил молча смотреть на старика, от чего тот почувствовал себя неуютно, занервничал.

— Я учил её охранять территорию, на то собаки и нужны. Хоть я и старый, но голова ещё на плечах, намеренно ни на кого её не натравливал, — опустив голову, словно виноватый ребёнок, ответил Юрий.

— Как же она соседа вашего умудрилась в таком случае покусать?

— Да он через день напивается, вон, рожа опухшая, видели? Ладно бы просто пил, так он, падла, повадился мне гадить под забор! Вот я собаку и приучил, а как иначе с ним бороться? Разговаривать пробовал и не раз, но ему хоть бы хны, — пожал плечами Юрий.

— Подождите, он повадился что? — переспросил я, словно, не веря своим собственным ушам.

— Он повадился нагло и безобразно справлять нужду мне под забор! Этого он вам явно не рассказывал.

И правда не рассказывал. Возмущенный абсурдом всей ситуации, я повернулся к окну и положил руку на лицо. В этот момент я желал лишь двух вещей — терпения и сил.

— И вы не нашли ничего лучше, чем приучить собаку бросаться на людей? Да он весь покусанный пришёл! А что если она на ребёнка кинется? Вы об этом не думали? Собакой нужно заниматься, дисциплинировать, а не наоборот!

— Вы чего, товарищ председатель, детей Жучка любит и не обидит. Мы приучили её кидаться только на мужчин и при определённых обстоятельствах! Недостаточно просто пройти мимо, а вот если человек сядет на корточки и…

— Хватит! — я не стал уточнять, что он имел в виду под словом «мы» и уж тем-более не хотел слышать, каким образом «дрессировали» собаку, — вы что, совсем меня не понимаете? Лучше привяжите животное на цепь, пока оно не натворило дел!

— Да как же я могу привязать её? Тогда Петька продолжит безнаказанно гадить, вы уж извините меня за грубость, под забор несколько раз на дню, — умоляющими глазами взглянул на меня Юрий, — вот что мне делать в таком случае? Отвечать ему тем же? Тоже под забор идти? Не по-людски это.

— А натравливать собаку на человека по-людски? Да с таким подходом, лучше бы вы ружьё солью зарядили! — ответил я, стукнув кулаком по столу, — так, ищите более мирное решение проблемы с соседом и собакой чтоб занялись, понятно?

Юрий перечить моим словам не стал. Старик снял кепку и с досадой кивнул. Я же надеялся, что больше не услышу настолько абсурдных историй у себя в колхозе. Особенно в такой важный период!

Из-за потраченного на разбирательства времени, мне пришлось задержаться в правлении. Вот поставил себе цель закончить с документами и всё тут, назад пути нет. Домой поехал, когда темнеть начало.

Я вышел из козлика, почувствовал вкусный аромат ужина и, довольно насвистывая, направился в дом. Как вдруг…

Бах!

Послышался выстрел, а следом за ним пронзительный мужской крик. Ещё мгновенье, и вдобавок ко всему раздался безудержный собачий лай.

Ох, чую завтра меня ждёт ещё один весёлый денёк…

Надеюсь, хоть в день приезда делегации обойдётся без приключений.

Как удобно, что в прошлом году в Калуге открылся свой аэропорт! Именно туда из Ставрополя прилетела кубинская делегация, которую я поехал встречать, вместе с Машей и Мясовым, нашим парторгом, Фроловым, председателем, все еще отдельного от «Нового пути» «Света коммунизма» и секретарем ульяновского райкома Емельяновым.

К тому моменту, когда мы приехали на аэродром, самолёт кубинцев ещё не прилетел, но встречающих было уже полно. Секретарь Калужского обкома, Кандренков, хорошо подготовился к встрече иностранных гостей, поэтому здание аэропорта, площадь перед ним и летное поле были украшены. На стоянке нас ждали сразу несколько Чаек, которые должны были отвести кубинцев к нам в колхоз.

Ещё в прошлом году это было бы авантюрой. Всё-таки, если из Калуги в Ульяново дорога была хорошая, то уж из райцентра до центральной усадьбы нашего колхоза дорогу можно было назвать дорогой только условно. Но за прошедший год многое изменилось. Дорога, которая ещё в прошлом году напоминала прифронтовую рокаду (притом не просто прифронтовую, а рокаду после бомбежки), сейчас было не узнать. Еще в прошлом году грейдеры как следует разровняли ее, а потом дорога была засыпана щебнем. А сейчас так вообще — она сверкала новеньким асфальтом, по которому, перед приездом кубинской делегации, еще и как следует прошлись машины дорожных служб и очистили ее от снега. Поэтому от аэропорта до Нового пути мы добрались за каких-то четыре с половиной часа.

Можно было бы и быстрее, но товарищ Кандренков не мог упустить момент, и кубинцев встречала импровизированная демонстрация. На которую, как мне казалось, согнали чуть ли не половину города, но, во всяком случае, студентов и школьников здесь было очень много.

Я не мог винить Кандренкова за эту показуху. Всё-таки, как ни крути, он человек очень амбициозный. Вместе с Раулем Кастро прилетел не только Горбачёв, но и министр Мацкевич и ещё нескольких официальных лиц из Москвы. Перед ними и нужно было выплясывать эту польку-бабочку. Поэтому без демонстрации, без приветственных речей на тему того, что трудящиеся Калужской области приветствуют делегацию Братской Социалистической Кубы, было никак не обойтись.

Но этот официоз закончился, и мы наконец поехали. Правда пришлось задержаться из-за «дорогого Михал Сергеича». Меченый очень не вовремя решил проверить как выглядят уборные Калужского аэропорта. Чему никто не удивился так как и на борту Ту-114, на котором кубинцы прилетели в Калугу он тоже проверял уборные, как мне шепнул один из переводчиков. Да и я, хоть и стоял во время встречи кубинцев относительно далеко слышал перистальтику желудка Горбачёва.

По приезду кубинцев ждала еще одна демонстрация, теперь уже наша — Ульяновская. Емельянов тоже постарался не ударить в грязь лицом перед высокими гостями. Встречали кубинцев сплошь лауреаты и орденоносцы, которых собрали со всей округи, не только из «Нового пути», «Красной зари» и «Света коммунизма», но и из самого Ульяново. После традиционного каравая с хлебом и солью, который поднесла Раулю Кастро улыбающаяся буквально до скрежета зубов Аллочка, мы наконец приступили именно к тому, ради чего кубинцы к нам и прилетели.