— Хватит врать! Артём мне всё рассказал, — взяв за руку малыша вмешалась она.

— Ох, ты мелкий стукач! — Игорь недовольно пригрозил брату кулаком, — Больше никуда тебя брать с собой не буду!

Артём поспешил спрятаться за Любой, опасаясь гнева брата, а Митя попробовал поговорить с хулиганом, правда никакого результата это не принесло, скорее наоборот, подросток начал чаще дерзить своей новой семье. Когда в очередной раз он ушёл гулять до ночи, Любовь Алексеевна обыскала все вещи подростка и нашла то самое кольцо, о котором и говорила соседка. Сжав от позора зубы, женщина направилась к ней домой, где после десятка извинений протянула пропавшее украшение.

На следующий день ко мне в кабинет пожаловал сам Ягодецкий.

— Товарищ председатель, я даже не знаю с чего и начать…

— Это касается старшего? — Митя кивнул.

— Вы ведь уже слышали про клуб, да? Я обо всём договорился, окна постараюсь заменить как можно быстрее, но по правде говоря, я не знаю, что с Игорем делать, — признался мужчина.

— Часто пребывание в детском доме оставляет след, разве Вы с Любой не были готовы к этому? Она не производит впечатление легковесного человека, и уж точно должна была как следует подготовиться к такому важному и ответственному шагу.

— Да вот, мы сами и не знаем как-так произошло, но что уж теперь делать, — Митя от огорчения мазнул рукой и продолжил, — Я думал, что всё будет как у вас. Тихий, умный и не доставляющий проблем, думал гордиться им буду, а тут… каждый день что-то вытворяет. На нас люди уже косо смотрят.

— Детей сравнивать не стоит, — подметил я, — а что насчёт его брата? А то всё о старшем.

— А, вы про Артёма, он мальчик хороший, но иногда под влиянием брата может начудить. Люба быстро с ним общий язык нашла. Скорее всего из-за возраста это, ему скоро пять исполнится, ещё не успел плохого набраться.

Я задумчиво потёр подбородок.

— Что известно о прошлом старшего?

Этот вопрос поставил Митю в неловкое положение. Он напряг память, но смог вспомнить только незначительные подробности, которые видимо ему рассказывал сам подросток.

— Да нет же, что о семье его узнали? При каких обстоятельствах и когда в детский дом попал?

— Знаете, мы как-то и не спросили даже. Нам так быстро детей привели, да документы сунули, что всё из головы вылетело, — пожал плечами Ягодецкий.

Оно и понятно. Решили от проблемного ребёнка побыстрее избавиться. Я ещё в первый раз понял, что до детей им особо дела нет.

— Это очень важная информация, как вы могли уйти, не узнав всего о детях? Поняв через что они прошли, можно найти верный подход, — я не стесняясь отчитал нашего атлета, затем взял записную книжку и нашёл в ней номер детского дома, — Можешь воспользоваться телефоном, держи номер.

Митя неуверенно поблагодарил меня, затем предпринял две попытки дозвониться, но к его сожалению трубку никто не брал.

— Так и знал, что лучше самому съездить! На эти телефоны надежды нет, звенит что-то, чёрт его пойми, тьфу! — положив трубку принялся возмущаться Ягодецкий, — Спасибо за совет, товарищ председатель, лучше я сам съезжу в детский дом. Как-то разговор лучше клеится, когда видишь собеседника, а не это вот всё. Да и сами понимаете, разговор будет у нас серьёзный.

Знал бы он, что будет в двухтысячных, а то и дальше. У каждого появится свой телефон, да ещё и миниатюрный, с собой носить будут и жизни себе представить без телефона не смогут, а все эти «живые» разговоры начнут уходить на второй план.

Перед его уходом, я дал ещё несколько рекомендаций, помимо визита в детский дом и самое главное, пожелал побольше терпения им обоим.

Возвращаясь домой, я краем глаза заметил Игоря, который чуть приметив мою машину, поспешил скрыться внутри своего дома, словно от смертельной опасности. К моему удивлению, мальчик был подстрижен практически налысо, ещё и без шапки ходил в мороз!

— Странно, чего это они подстригли своего старшего? Ладно бы лето, чтоб жарко не было, тут я понимаю, но ведь зима на дворе, — сняв обувь обратился к Марии я.

— Слышала кто-то пакость учудил в школе и волосы испортил ему. Видимо даже там умудрился с кем-то повздорить, — грустно выдохнула она, поставив тарелку с едой рядом с Витей. На лице мальчика красовалась злорадная ухмылка.

Кажется, я знаю, кто причастен к этому инциденту.

Тем временем, мне снова пора было ехать в Москву. В этот раз на долгожданную сессию Верховного Совета.

Да, всё-таки отличий Советского Союза от постсоветской России очень и очень много. И сейчас я в очередной раз в этом убедился, что на самом деле это две разные даже не страны, а вселенные.

Взять хотя бы отношения к слугам народа: к депутатам. В Российской Федерации это вещь в себе. Депутат получает зарплату, жилье от государства, машину и огромное количество других благ. А самое главное, возможностей, ради которых тьма сомнительных людей и лезут в различные депутатские кресла.

В Советском Союзе все немного не так. И основная причина в том, что депутатство в Советском Союзе, что Верховного Совета СССР, что Верховных Советов республик, это дополнительная общественная нагрузка и очень существенная. Да, очень почетная. Да, она даёт также возможности, которых нет у простых смертных. Но, в любом случае, люди, которых избрали депутатами, пусть даже это избрание в большой степени формальность, грубо говоря, на кого партия укажет, тот и будет избран, приезжают в Москву или столицы республик всего несколько раз в год на сессии Верховного Совета.

А все остальное время, мы депутаты, даже как-то странно применять к себе это слово, заняты работой на местах. Поэтому не редки ситуации, когда в одном зале заседаний Верховного Совета, который находился в четырнадцатом корпусе Кремля, можно было встретить как доярку, так и академика, или народного артиста или председателя колхоза, как я, сидящих и работающих рядом.

Это было большое и главное отличие от Государственной Думы и Совета Федерации постсоветской России. А вот сам процесс голосования, как мне кажется, очень похож, что в России в оставленном мною будущем, что сейчас. Какие-либо инициативы невозможны без влияния руководящей и направляющей силы в государстве.

Если в двадцать первом веке такой силой стала партия власти, то сейчас это безусловно Коммунистическая Партия Советского Союза, без ведома которой не принималось ни одного решения.

Поэтому всё мое участие в первой для меня сессии Верховного Совета, свелось к дежурному подниманию руки, так как решения почти по всем вопросам, которые были поставлены перед депутатами, принимались единогласно.

Единственное что меня удивило, так это то, что я неожиданно для себя получил место в комиссии по сельскому хозяйству, где стал самым молодым участником, но при этом по регалиям совершенно не уступал другим своим коллегам.

Как-никак мой пиджак украшали сразу несколько государственных наград: Золотая Звезда Героя Социалистического Труда, орден, Ленина и памятный знак Лауреата Государственной премии. Такой иконостас здесь был редкостью. Да еще и совсем молодой председатель колхоза, нет даже тридцати лет.

Естественно, я привлекал внимание своих коллег по Верховному Совету. Буквально сразу же после первого заседания ко мне подошёл Михаил Сергеевич Горбачёв, который как и я был депутатом и тоже присутствовал на заседании. Дисциплина здесь была строгая, поэтому ситуация что один бегает и нажимая на кнопки, голосуя за десятки депутатов, была невозможной. Все присутствовали, и все работали.

Ну так вот, Михаил Сергеевич подошёл ко мне обаятельно улыбаясь, и, кроме него, подошли сразу же еще несколько товарищей.

— Вот, товарищи, познакомьтесь, Александр Александрович Филатов, — сказал Горбачёв со своей улыбкой. Вот чего-чего, а харизмы у него было не отнять. Этот человек умел располагать к себе. Была в нём какая-то дружелюбная магия.

Делать нечего, пришлось также улыбнуться Горбачёву, хотя я и не хотел этого делать, а потом поздороваться с теми, кто подошел вместе с ним.