Как ни странно, его залы были гораздо более обширными чем у нас, да и находился этот колхоз в более удобном месте с точки зрения логистики. Туда проще добираться из той же Красной Зари, из Ульяново и даже из колхозов другого района.

В общем, не теряя времени, я буквально за два дня организовал переезд всего оборудования туда. К огромной радости местных и небольшому разочарованию своих, хотя, конечно, они все уже для меня были «своими». Да и жители Нового Пути всё-таки вняли моим доводам, и согласились, что нет ничего страшного в том, чтобы немного проехать. Тем более, что автобусы у нас были.

Мой план сработал, и в «Свет Коммунизма» действительно потянулось ещё больше людей. А я уже строил планы на дальнейшее сотрудничество с Госкино. Голод людей до новинок кино оказался просто огромным, и я был уверен, что даже не столь легендарный фильм, как «Джентльмены удачи» соберёт множество зрителей.

А там кто знает, может через пару лет действительно построим отдельное здание для кинотеатра.

Зимой в колхозе особенно тихо. Полевые работы закончены, а ничего глобального, кроме праздников, не намечается. Приезд кубинцев оставил на жителях свой отпечаток, даже за новогодним столом, спустя несколько месяцев, колхозники продолжали обсуждать гостей с трепетом пересказывая из раза в раз одни и те же истории. Одних забавлял цвет их кожи, других странный язык с активными жестикуляциями, похожий скорее на ругательства. О, как же не повезло тем, кому не выдался шанс увидеть их своими глазами… беднягам оставалось только смаковать истории из других уст. Я же относился к этому спокойней. Даже о приглашении успел позабыть. Впрочем, я изначально не стал воспринимать его всерьёз, ведь выехать за рубеж не такое и простое дело для советского человека. Можно было иметь на руках ходатайство с места работы, а также личное приглашение, но всё ещё оставалось целое множество подводных камней.

Каково же было моё удивление, когда в один из вечеров раздался звонок и высокопоставленный человек поведал о настойчивом приглашении в Кубу от самого Рауля Кастро. Ехать нужно, другого выбора у меня не было, но как только в голове возникли сомнения, ведь оставлять дома семью мне не хотелось, как собеседник дополнил, что ехать буду я не один, а с семьёй, как и предписывает образ идеального советского человека. Поездка планировалась скорее туристической, нежели деловой. Я привык хвататься за любую хорошую возможность, но здесь меня одолели сомнения. Да, ещё зима, но насколько я знал, к такому роду поездок требовалась должная подготовка. Одни только документы с неисчислимым количеством проверок заняли бы полтора месяца, а там уже и посевная не за горами. Я, конечно, мог оставить вместо себя нашего парторга, мужик он ответственный, да и уже много раз выручал меня, но мысли о колхозе не выходили бы у меня из головы на протяжении всей поездки. Разве смог бы я ею насладиться? Вряд-ли. А ведь возможности позвонить в любой момент у меня может и не быть. Да и не хорошо это, перед самым трудным делом в командировку уезжать, скорее даже в отпуск, ещё и со всей семьёй. Нет, очень некрасиво с моей стороны. Стоило мне только заикнуться о посевной, как собеседник напомнил мне, что поездка от и до, пройдёт полностью под надзором контролирующих органов и мои документы рассмотрят в кратчайшие сроки, осталось только пройти медкомиссию и собрать все необходимые документы.

В тот же вечер я принёс домой радостную весть. Пока Мария пребывала в шоковом состоянии, не веря собственным ушам, Витька наш надел свой берет и начал носиться по дому, попутно собирая вещи. Ещё пообещал обязательно поискать в библиотеке русско-испанский словарь. Вот это загорелся! Но его пылкий нрав пришлось усмирить, вдруг что-то пойдёт не так, кто знает. С заграницей нынче нелегко, уверенность в успешном допуске может быть только тогда, когда нам лично в руки вручат заграничные паспорта.

— Эх, а мне так хотелось уже начать готовиться… — горестно выдохнул Витя, снимая берет.

— Кое в чём ты можешь помочь уже сейчас, — стоило мне проронить эту фразу, как он тут же подбежал ко мне.

— Конечно! — с горящими от нетерпения глазами выкрикнул он, — Всё что угодно сделаю!

Я заметил в его руках книгу «Весёлое мореплавание Солнышкина», поэтому нарочно изменил голос, сделав его более басистым и торжественно сказал:

— Есть одна важная вещь, матрос, крайне важная я бы сказал, без этого наше путешествие может не состояться и только ты можешь с ней справиться!

— Я вас слушаю, капитан! — на его голове тут же появился берет, а сам мальчик встал ровно, высоко поднял голову и застыл в позе салютования.

— Поездка будет длительной, а значит наш молодой моряк не сможет посещать школу, — по широкой улыбке Марии я понял, что она догадалась к чему я веду, — капитану придётся лично поговорить с директором, но в далёкие путешествия отправляются только самые умные мальчики! Особенно те, кто могут изучить школьный материал самостоятельно, лучше даже наперёд!

— Легко! — с гордостью кивнул Витя, — Я всё сделаю, обещаю. По математике я уже впереди всего класса, остальное проще простого!

— Если будут какие-либо вопросы, ты можешь рассчитывать на помощь своего капитана! — с улыбкой ответил я.

Несмотря на свой возраст, ребёнок он ответственный. Раз сказал, что сделает, то сделает, а это значительно упростит разговор с директором школы.

Последующие дни мы возились со сбором всех необходимых документов и медкомиссией. Меня тщательно осмотрели, допросили о самочувствии и смело подписали все документы. Витя тоже без труда прошёл медкомиссию, только Марии из-за беременности врачи уделили куда больше времени. Будь срок беременности выше, боюсь, что её участие в поездке стало бы невозможным, но сейчас, пока живот едва виден и состояние девушки стабильно, врачи дали своё добро.

Далее нам оставалось только ждать. Перед проверкой все были равны вне зависимости от должности. Единственное с чем мне помогли, так это срок рассмотрения анкеты. В нашем случае всё решилось в течении двух недель. Мне поступил звонок с приглашением на беседу, причём явиться я должен был вместе с семьёй и в течении трех дней. Я прекрасно знал о допросах во время этих самых бесед, а также особом негласном экзамене, поэтому приложил значительные усилия, чтобы подготовить семью.

Уже после беседы я понял, что как и полагается главе семейства, отдувался за всех. Сначала я, как и другие члены семьи, ознакомился со сводом правил и подписал документы о неразглашении государственной информации, после чего зоркий глаз представителя КГБ нацелился на меня, и все два часа мужчина в буквальном смысле прожигал меня взглядом. Мне задавали вопросы различного характера, дабы проверить как жизненный опыт, так и политическую подкованность для «возможных бесед с иностранцами». Я должен был знать всё: от истории рабочего движения и материалов съездов родной КПСС до биографии партийных лидеров страны, в которую направляюсь. Хмурый мужчина, который явно знал обо мне куда больше, чем я сам, гонял меня по кругу, переключаясь с личных вопросов на политические. Поймать видимо пытался на чём-то, вот только ничего у него не получилось. На каждый вопрос я отвечал информативно, спокойно и, главное, абсолютно верно. К Марии требования оказались не столь высоки, вопросы ей тоже задавали, но достаточно лёгкие и непринуждённые, она с этим легко справилась. Перед тем как позволить нам уйти, он ещё раз пролистал всю папку с характеристикой каждого члена семьи, повторил вышеупомянутые правила поведения за рубежом и не найдя к чему придраться отпустил.

— Не нравится мне этот дядька, — прошептал Витя после того, как мы вышли на улицу, — злой он какой-то, недружелюбный.

— Работа у них такая, — объяснил я, — чистые руки, горячее сердце и холодная голова.

Конечно, в колхозе наши частые поездки в город не могли не привлечь внимания, но раскрыть все подробности я планировал на собрании и только после получения заграничных паспортов. Когда наконец-то настал тот самый знаменательный день, я собирался съездить не только за документами, но и за вещами для всей семьи. Как же тут без обновок? Ещё и чемоданы нужно будет прикупить. Самое забавное, что полетим мы в зимней одежде, а по прилёту окажемся в жарком месте, где температура выше тридцати градусов!