– Боже мой, я уснула! Ну, я и дура! Я же не приготовила ужин!

Она попыталась вскочить с кровати, но Александр удержал её.

– Ты устала! – сказал он ласково, – мне уже скоро уходить, я поем где-нибудь по дороге!

– Ты уверен? – она доверчиво посмотрела ему в глаза, – но ведь это плохо!

– Ерунда! Я заехал, потому что соскучился по тебе! – сказал он с улыбкой.

– Хорошо! Тогда полежи со мной!

Александр лёг с ней рядом, и она прижалась к нему.

– Знаешь, я теперь стала совсем другой, совсем другой! – зашептала она, – я ничего не забыла, но теперь мне кажется, что всё это происходило с кем-то другим! Это так странно! Правда? Ты понимаешь?

Он кивнул и она продолжала.

– Мне теперь гораздо лучше! Гораздо лучше! – повторила она убеждённо, – ведь я твоя?

Она говорила горячо и быстро, как будто боялась, что эти её слова потеряют смысл.

– Ведь я твоя? – повторила она, поднимая голову и глядя ему в глаза.

– Ты моя! – отвечал он тихо, прижимая её к себе. Она замолчала, успокоилась, ласкаясь к нему. Александру снова ощутил этот страх, страх, что всё, что с ними происходит – это просто сон и скоро они проснуться, по тому, как дрожало её тело ему казалось, что и Вера ощущает сейчас тоже самое. Экран телефона тревожно замигал, Александр бросил на него взгляд и выпустив Веру из объятий сел на постели.

– У меня заказ! Мне нужно ехать! – сказал он, не глядя на неё. Он поцеловал в лоб и поднялся.

– Ложись спать! Хорошо?

– Хорошо, – эхом отвечала она.

Александр, надел ботинки, спустился вниз и сел в машину. Он не оглядывался, но знал, что Вера сейчас стоит у ярко освещённого окна и смотрит на него. Уже заведя двигатель, он проложил маршрут. Улица была в Южном Бутово. По стоимости заказ был хорошим. «Поехали!» – подумал Александр, выезжая со двора. На циферблате часов значилось 2.43.

*************

Он подъехал на адрес и позвонил клиенту. Вначале долго не отвечали, но потом ответил женский голос. Из подъезда вышли двое, парень и девушка, Александр немного напрягся. «Наркоманы или пьяные!» – подумал он. Голос девушки по телефону был какой-то странный. Они сели на заднее сиденье и парень назвал адрес. Его голос показался Александру знакомым, но такое с ним часто бывало, и он научился не обращать на это внимание. Конечная точка не находилась навигатором.

– Не находит адрес, – сказал он.

– Тогда попробуйте так! – девушка назвала другой адрес, Александр проложил маршрут.

– Тысячу двести рублей.

– Поехали!

Была уже почти половина четвёртого. Александр выехал на МКАД, по пустой дороге можно было разогнаться. Он свернул на съезд на Минское шоссе. До сих пор он не прислушивался к тому, о чём говорили его пассажиры. Они вели себя адекватно, он расслабился и погрузился в свои мысли, которые по большей части, были о работе. Но тут он услышал имя и сразу же весь обратился в слух.

– Этот Колпин, ты его знаешь? – спрашивал девушка.

– Не то чтобы хорошо. Мы даже не работали вместе. В одной организации, если можно так сказать! – молодой человек хмыкнул.

– Но я много слышал о нём, – продолжал он, – во всяком случае, он всегда был странным! Насколько я знаю, ему можно доверять.

Девушка фыркнула и ничего не ответила.

– Он не мог знать этот адрес, – задумчиво сказала она, – если бы не это я бы не за что не поехала.

Они свернули на уходившую в лес дорогу, проехали вдоль какого-то забора и остановились.

– Приехали, – отрапортовал Александр.

Парень расплатился, и они оба вылезли из машины, и ушли в сторону от дороги, исчезнув в лесу. Александр колебался, разумнее всего было просто уехать, но уже знал, что не сделает этого. Он выключил фары, вытащил из бардачка пистолет, проверил обойму, засунул его сзади за пояс и сделал шаг во тьму, хотя и был уверен, что уже очень скоро пожалеет об этом. Некоторое время он шёл наугад сквозь чёрный лес, рассекая своим телом липкую, вязкую тьму. Потом глаза его немного привыкли к темноте и он уже ступал увереннее. Что-то вело его вперёд, как будто он знал, куда ему нужно идти. Ещё немного времени спустя он увидел далёкий огонёк, мерцающий между стволами деревьев. Эта точка была словно маяк, мерцающий во тьме и он уже шёл на этот свет, стремился к нему. Свет оказался гораздо дальше от него, чем ему сперва показалось и ему уже стало казаться, что он совсем не приближается к нему. А потом он вдруг, совершенно неожиданно для себя вышел прямо к этому свету. Этот свет исходил из окна дома, остальные окна были зашторены и сквозь них свет почти не пробивался. Никакого забора вокруг дома не было, не было и насколько Александр мог разобрать в темноте и ни одной дороги, во всяком случае, такой, по какой могла бы проехать машина. Александр положил руку на рукоятку пистолета и осторожно ступая пошёл к крыльцу, в любой момент ожидая нападения. Его тело привычно напряглось, он словно вернулся в то время когда служил в тринадцатом отряде. Однако никто на него не напал. Он беспрепятственно дошёл до крыльца, поднялся по ступенькам на небольшую веранду, на которой стояли два плетённых кресла. Немного поколебавшись взялся рукой за ручку двери и потянул дверь на себя. К его удивлению дверь открылась легко и почти бесшумно. Он вошёл в узкую полутёмную прихожую, впереди была большая ярко освещённая гостиная. Несколько парней и девушек сидели, кто на чём. Некоторые прямо на полу. В прихожей беспорядочно сваленные в кучу валялась уличная обувь. Александр удивляясь сам себе, снял кроссовки и прошёл в гостиную, остановившись в дверях. Несколько голов повернулись к нему и посмотрели на него с любопытством. Один из молодых людей подвинулся давая ему место и Александр уселся на пол, недалеко от входа. Теперь он смог оглядеться, у противоположенной стороны комнаты был ещё один выход на веранду, большую по размеру, чем та где вошёл Александр, с левой стороны узкая деревянная лестница уходила на второй этаж. Ближе к этой лестнице стояло кресло, с резными подлокотниками обтянутое синей затёртой тканью с каким-то неразборчивым орнаментом. Взгляды всех ожидающих были устремлены на лестницу и это кресло. Не успел Александр толком придти в себя, как ступеньки лестницы заскрипели и появился Колпин. Следом за ним спустилась девочка-подросток с длинными светлыми волосами. Александр дал ей на взгляд лет 13-14. Что-то в её лице поразило его, что-то от чего мороз пробежал по его коже, заставив похолодеть. Все бывшие в комнате уставились на неё. Замыкал процессию плотный небольшого роста человек в белой рубашке с повреждённым шрамом правым глазом. Девочка села в кресло, майор встал справа от неё, человек со шрамом позади. Девочка оглядела всех внимательным взглядом, чуть дольше задержавшись почему-то на лице Александра. Он поспешно опустил глаза.

– Это же просто ребёнок! – разочарованно пробормотал кто-то рядом с ним.

– Я Королева Мэл! – уверенно произнесла девочка.

Наступила пауза, в течение которой началось ёрзание и перешёптывание.

– Я Вас слушаю! – продолжала девочка с поистине царственным спокойствием.

– Королева Мэл?! – с сомнением в голосе произнёс кто-то в задних рядах.

– Моя мать видела Королеву Мэл! Вы конечно похожи на неё, судя по тому, как Вас описывали! Может Вы даже её родственница! Но Вы не можете быть Королевой Мэл! Кто Вы такая? – обратилась к ней высокая, худая коротко стриженная брюнетка.

Щёки девочки слегка порозовели.

– Да как ты смеешь… – зашипел толстяк со шрамом, стоявший позади её кресла, но девочка остановила его движением руки.

– Похоже, за время моего отсутствия ничего не изменилось! Вы всё те же! – сказала она устало. Вдруг, не меняя выражение лица, она сделала короткий жест правой рукой. Александр ничего не почувствовал, но в то же время понял, что что-то происходит. Оглянувшись по сторонам он с удивлением увидел, что все парни и девушки беспомощно висят в воздухе, словно все они оказались вдруг в невесомости. На их лицах застыло беспомощное испуганное выражение, Александр поглядел на себя, с ним ничего не случилось, он всё также сидел на полу, ощущения его не изменились. Девочка назвавшаяся Королевой Мэл, всё также сидела, откинувшись на спинку кресла чуть оторвав правую руку от подлокотника. Время как будто остановилось, парни и девушки застыли в воздухе, Александр понял, что они не в состоянии пошевелить ни рукой ни ногой. В то время как его движении не были стеснены, он подумал, что свободно мог бы сейчас встать и уйти, если бы захотел.