А Нанаю изначально не повезло. Природное косоглазие делало из него человека, которому объективно было всё равно на кого смотреть свысока.

Напротив, глядя на него, уже все прочие задавались вопросами: «Кому это он?» и «куда уебёт в следующий раз?».

Стрелка из Наная, впрочем, не вышло. Поэтому и брали за жопу при любой облаве.

— Пустой базар! Есть чё по делу? — скорее по старой привычке спросил Бита, чем предпочитал так разговаривать в последнее время. Всё-таки даже шеф на человечков переходит. А на зимний корпоратив походу, вместо стрип-клуба в оперу пойдут.

Но если оба собеседника только откинулись, то иных слов не знают.

— Бита, ты чё напрягся-то? — чуть понизил градус более миролюбивый Моня, что как раз отменно стрелял. — Мы пустые вышли почти. Нам бы в дело… Есть работа? Сам понимаешь, тех кто откинулся, только в таксисты без проверки берут. А с такими ценами на бензин какой смысл?

— Твоя работа — не моя забота, — хмыкнул Бита. — У меня перед вами долгов нет. Сами всплывайте.

И он отключил связь.

Это же сейчас надо Князя догонять, в курс дела вводить. А человек и так чем-то расстроен. Да и у самого проблем хватает. Хоть тех же яиц жене купить и колесо-«банан» на запаске на новую шину сменить.

«Да и пожрать бы не помешало», — зевнул Бита, вышел в коридор и поплёлся к лифту. Тот вёл в подземный кафетерий их бизнес-центра. На минус втором этаже. Кормили там лучше, чем могла предложить секретарша на этаже с её вечными чаями-кофе и старыми печеньками. Ещё и страшная, с кожей обвислой. Князь как специально на работу взял, чтобы не отвлекала от дел.

Желудок урчал. Голод после доброй работы на морозе себя не просто обозначил, а настоятельно требовал, как следует подкрепиться.

Пока подходил к лифту, вновь зазвонил телефон. На этот раз без сюрпризов. Жена звонила.

— Слушай, да помню я про яйца, — ответил он сходу. — Вечером привезу.

— Да какие яйца, придурок?! — сразу обозначила свою позицию жена. Расстроена, мол, и не спорь. — У нас труба потекла!

— Какая труба?

— Радиаторная. Горячего отопления!

— Так это же батарея.

— Да мне насрать, как это на называется. На кухне лужа уже.

— А, ну перекрой трубы в подвале, — отреагировал вполне вяло Бита и даже украдкой зевнул. Нервы ещё шеф взвинтил, потом подельники расшатали. Считай, и не осталось ничего.

— В смысле перекрой? Это трубы отопления! — возмутилась Зара, недовольная пассивной реакцией супруга. — Если я их перекрою, замёрзнем!

— Вызови сантехника!

— Ты на улицу вообще смотрел? Он же до вечера добираться будет! У нас ведь подвал уже затопит.

— А… ну… я далеко… — промямлил Бита.

Он хотел есть, а вот проблемы решать не хотел, не выспавшись. Сейчас в кабинет вернётся, вздремнёт пол часика и решит все текущие задачи.

— А мне что делать? Тут кипяток херачит! — не унималась жена. — Ты же самый умный у нас. Ты что тогда сказал? «Светом топить дорого! Бла-бла-бла! Водное отопление сделаем, бла-бла-бла!». И что теперь? Декабрь начался! Дубак, а ты мне дуба предлагаешь следом дать? Аквариум помёрзнет. О рыбках ты подумал? Или мне их тоже в шубу одеть?

Бита вздохнул и треснул ладонью по открывающейся двери приехавшего лифта. Подумав, всё же зашёл в кабинку.

— «Джан».

— Что ты сказал?

— Когда мы повстречались, ты называла меня Серёжа-джан… Помнишь?

С этим вопросом он отключил связь, чтобы не накричать в ответ.

«Джан» в армянском языке, независимо от обращения к мужчине или к женщине, употреблялось в значении «дорогой-дорогая», «милый-милая». И где-то в глубине души Бита хранил образ прекрасной молодой девочки сорока килограмм с блестящими карими глазами, которая вилась вокруг него во дворе всё лето.

Сначала перед суровым мужланом в дембельской форме, потом перед крепким, уверенным в себе парнем в старых джинсах с фингалом, а потом уже перед человеком в представительном пиджаке.

Не устоял. Но теперь-то что?

Конечно, Бита переживало за свою Зару и в двойном весе. Где-то среди восьмидесяти килограмм, за щеками, тонаком и пузом, всё ещё пряталась его молоденькая девчонка. Поэтому первым делом позвонил Борису Глобальному. Человеку, по слухам, безотказному. Ещё и надёжному.

— Алё, Борь? Ты как там? Бодрость ловишь? Жизнь без напрягов? Чифирь в радость? — с ходу выпалил Бита, заходя в кафетерий. — Ой, это я так, задумался.

— Здорова, Бита, — донёс спокойный голос динамик с шумом мотора. В дороге где-то едет. — Слушаю тебя. Чего-то хотел?

— Слушай, жена звонила. В истерике там сидит, орёт чего-то. Подсоби, а? Она, когда на ультразвук переходит, я через слово понимаю. А я её и так давно не слушаю, — тут Бита сделал заказ, потыкав в меню пальцев и добавил. — Ты где вообще сейчас?

— В коттедж к Шацу еду. Боцмана покормить и… — связь на секунду прервалась. — По делу.

— О, Борь! Как совпало-то! — обрадовался Бита, но посмотрев на одно деление связи, быстро пошёл обратно к лифту.

Кормили в кафетерии здорово, а вот связь была на любителя. Подземный этаж как бы подразумевал зону, свободную от видеоконференций. Здесь даже вай-фай не раздавали.

— Мой дом на соседней улице. Десятый. После Осенней сразу Лепестковая идёт. Не Берёзовая, где Князь живёт, и не Сосновая, где зампредседателя местного жилфонда, хернёй который постоянно мается, живёт, — раскладывал как по нотам Бита, уверенный в том, что его хорошо слышат. — Майбах у него во дворе ещё стоит. Такой коров не пасёт, сам понимаешь. А если к Заре не приедешь, то мне дома пиздец, сам понимаешь. Жопа. Будет дуться до самых майских. А там, когда шашлыки с майонезом на веранде пожрём, сама все трубы разломает. А ещё тестя всё никак не мог понять, почему её кентавром в семье называют. А вот разузнал, поди ж ты. Всё приходит с опытом. Так что едешь от баб, прячь трусики.

Связь пропала окончательно. Но Бита, уверенный, что его расслышали как следует, прошёл за заказом и присел как следует позавтракать. Пусть время к обеду ближе, но должно же что-то в жизни стабильно радовать.

Блинчики, например. Не подгоревшие.

После трапезы Бита поднялся с минус второго этажа на минус первый. Подошёл к автомобилю. Заглянул внутрь. Никого. Прилёг пошарил рукой под колёсной аркой. В одном месте проверил, где сам бы заложил. В другом.

Лучше испачкаться, чем взлететь на воздух. Если косой и хромой народные мстители телефон его нашли, могут и про автомобиль узнать. Лишней предосторожность не будет.

Сел за руль и без всяких приключений повёз автомобиль менять колесо. Но от очереди в мастерской едва челюсть не уронил. Словно весь город колёса попротыкал, переморозил двигатели и реанимировал аккумуляторы.

Потеряв немало драгоценного времени, вышел на улицу, когда уже смеркаться начало.

— Блядь, ещё и про яйца забыл, — пробубнил Бита и сев за руль, сначала почесал яйца, а затем вновь достал телефон.

Семнадцать пропущенных от жены.

«Явно, не сошлось с сантехником», — промелькнуло в голове.

Чтобы не перезванивать, написал ей сообщение. Вроде как отправил давно, а дошло не сразу. За отмазку дойдёт. Связь у них всё-таки не очень. Ещё и погода. Если и побьёт, то не так сильно.

«Боря-сантехник в доме у Шаца, если что. Восьмой дом. На соседней улице. А соседняя улица у нас одна. Справишься».

А сам побыстрее напрямую Глобальному позвонил:

— Боря!

— Да.

— Ты где шляешься? У меня там из рыбок теперь только уху варить. Или лунку хуярить, как на зимней. Я же тебя попросил!

— В каком плане, где, Бита? Я уже тут, — ответил сантехник.

— А, ты подъехал всё-таки? — тут же сменил гнев на милость Бита. — Так что, занимаешься вопросиком?

Но связь была не очень и у мастерской неподалёку от военной базы. Собственно, сама мастерская и располагалась на её бывших армейских складах, где раньше хранились танки и грузовики снабжения, а последние тридцать лет дикого капитализма частники ремонтировали всё, что на колёсах. А если принести что-то без колёс, то всё равно прикрутят и отремонтируют.