– Жара, – вздохнул Слава, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

Михаил поджал губы, вытащил из нагрудного кармана своей рубашки платок и протянул его Ярославу, но тот от него отмахнулся.

– Через пару минут он превратится в мокрую тряпку, не надо, – Слава повернулся спиной к окну и от скуки стал рассматривать пассажиров. – Надеюсь, что в твоем гараже, который без машины, будет прохладно.

– Да, будет, – Миша, не смотря на Ярослава, медленно и аккуратно убрал платок обратно в карман и добавил: – И ты сможешь умыться, если не хочешь пользоваться платком.

– Просто не хочу его испортить, – попытался оправдаться Ярослав и замолчал.

Порой ему было тяжело разговаривать с Михаилом в людных местах. Он боялся сказать лишнего, скомпрометировать их, выдать, что они влюблены, отчего и он, и Миша могли попасть в тюрьму. Поэтому все разговоры он мысленно отложил до того момента, как они останутся наедине. А до тех пор переводил взгляд с одного пассажира на другого, в уме делая ставки на то, кто из них доедет с ними до конечной.

Путь от остановки до гаражного кооператива «Зеленогорск» занял почти пятнадцать минут. Обычно можно было дойти и за пять, но из-за жары и палящего солнца парни шли медленнее, разумно расходуя силы. Ни деревьев, ни домов не было, и тенька, соответственно, тоже.

– Даже если в вашем гараже льды Арктики, я сниму с себя все, что можно, – прорычал запыхавшийся Слава, оттягивая ворот майки.

– Я буду не против, – Миша подмигнул ему, протягивая термос с прохладной водой. – Но пока мы не дошли, остынь… В гараже есть еще питьевая вода, так что можешь не экономить.

– Спасибо, – Слава остановился и жадно выпил больше половины, а затем вернул термос хозяину. – Миш?

– М?

– Почему ты заботишься обо мне?

– Ты знаешь, почему, – рассмеялся Михаил, как если бы Слава рассказал особенно удачную шутку, но все же оглянулся по сторонам, проверяя, не слышал ли кто-нибудь их разговора.

Ярослав вздохнул и хотел сказать еще что-то, но решил промолчать. Еще несколько минут он может подождать, прежде чем начинать серьезный разговор. Они вошли на территорию кооператива и пошли вдоль одинаковых серых ворот гаражей. В углу были написаны номера.

– Пятьсот двенадцатый… Нам нужен пятьсот двенадцатый, – сказал Михаил, на ходу ища ключи в своем рюкзаке.

В начале ряда, где должен быть гараж семьи Гайдуков, были открыты три пары ворот: двое на одной стороне и одни – напротив. Возле каждого гаража стояла машина, но хозяева были заняты не ремонтом, а приятным общением между собой. Когда парни проходили мимо них, один из автомобилистов отсалютовал им граненым стаканом с прозрачной жидкостью.

– Хорошо отдохнуть, ребята! На закуске не экономьте! – прокричал им мужик, расхохотался и сразу же потерял к ним интерес.

Михаил вежливо улыбнулся, кивнул, но при этом ускорил шаг. Ярослав поспешил за ним. Пятьсот двенадцатый гараж был примерно посередине второго ряда. Ворота были в тени, поэтому металл был прохладным, а не раскаленным, как всё в этот день, и Миша без труда открыл замок у калитки.

– Подожди снаружи, я сначала включу свет, – Михаил шагнул в темноту гаража. Пошуршав чем-то и дважды чертыхнувшись, он, наконец, нашел электрический щиток, и в гараже стало светло. – Отлично, заходи! Тут холоднее, чем на улице, хоть воздух и затхлый.

Ярослав переступил через высокий порог калитки в воротах, и его тело приятно окутало прохладным воздухом, что даже побежали мурашки.

В гараже было чисто и даже по-своему уютно. Вдоль одной из побеленных стен были сделаны полки из металлического уголка и деревянных досок, на которых лежали всякие коробки, кульки и стеклянные банки. В конце гаража стояли два старых деревянных табурета и нечто, вероятно, служившее столом, но больше похожее на кошмар плотника: криво сколоченные разномастные доски в форме то ли ящика, то ли сундука. Михаил как раз поставил на этого монстра свой рюкзак и вытаскивал из него продукты. Ярослав рассмеялся и подошел к Мише, но обнять не решился, хотя и предусмотрительно закрыл за собой дверь в гараж.

– Что смешного? – улыбнулся Миша, тоже не спеша делать первый шаг.

Да, они уже давно были вместе. Да, они уже и целовались, и обнимались, и занимались более смущающими вещами. Но это было больше двух месяцев назад, и теперь казалось, что словно всё, что было между ними раньше, обнулилось. До этого лета они не расставались так надолго.

– Кто автор этого творения? – хихикая, Слава легонько пнул стол, отчего тот сильно закачался и заскрипел. – Ой, я не думал, что он такой хлипкий.

– Ты можешь мне не поверить, но это мой первый опыт в столярном деле на уроке труда. Не знаю, зачем отец решил сохранить, а тем более использовать его, – Миша закончил с рюкзаком и скинул его на пол. – Наверное, чтобы не забывать, что я простой человек и совершаю ошибки. Ведь все остальное я делаю идеально!

Они оба рассмеялись, а Михаил даже легко похлопал Славу по плечу, будто они были закадычными приятелями. И только приятелями, а не влюбленными. Мише эта мысль совсем не понравилась, и он поспешил как-то изменить ситуацию. Они стояли близко друг к другу, и Михаил наклонил голову и с лукавой улыбкой шагнул к Ярославу, зацепив пальцем ворот майки.

– Ты весь мокрый от пота.

– А, да, – Слава сделал шаг назад и стянул майку через голову, растрепав влажные волосы.

Настроение заигрывать у Михаила пропало так же быстро, как и появилось. Казалось бы, вот, рядом любимый человек, никаких свидетелей и ограничений, но почему-то Миша почувствовал, что между ними, как сказал Слава, «льды Арктики».

– У тебя за лето волосы выгорели на солнце, – тихо сказал Миша, садясь на табурет, чтобы не поддаться соблазну преследовать Славу, когда тот так старательно уходил от прикосновений.

– Ну да, я работал много в огороде, а надевать что-то на голову не люблю. Вот так и получается.

Ярослав сел на второй табурет и сложил руки на коленях. Теперь, без людей вокруг, без необходимости следить за тем, что и как говорить, без необходимости сдерживать желания и порывы прикоснуться, оказалось, что им и беседовать не о чем. Такого раньше не бывало. Они могли болтать всю ночь напролет, ни разу не повторившись в теме беседы. Что же изменилось за эти два месяца?

– Я рад, что ты смог приехать пораньше, – наконец, сказал Михаил, рассматривая полки с коробками.

– Да, я тоже.

Гараж снова погрузился в тишину, только Ярослав тихо шоркал носком ботинка по бетонному полу.

– Эм, похоже, зря я притащил тебя сюда через весь город, – неловко рассмеялся Михаил и поднялся на ноги. – Давай тут перекусим, остынем и пойдем? Даже не знаю… Может, в кино?

– Нет, не хочу, – проворчал Слава, наблюдая за Мишей, который теперь ходил по гаражу от одной стены к другой.

– Ну, тогда поедем к реке, тут недалеко. И там наверняка прохладнее, чем в раскаленном бетонном городе.

– Нет.

– Парк? Там тень…

– Нет.

– Нет, нет… Ты вообще хочешь провести время со мной?! – вдруг вспылил Михаил, встав, как вкопанный, напротив Ярослава.

– Хочу! – Слава пружинисто поднялся с табурета и посмотрел на Мишу снизу вверх: все-таки разница в росте, когда они стояли вплотную друг к другу, была очень заметной. – Я хочу остаться здесь, где только ты и я. Но ты ничего не делаешь, как делал обычно!

Сразу после вылетевших слов, рука Ярослава взметнулась вверх, закрывая лицо, но в первую очередь глаза. Хотел бы он уметь правильно преобразовывать свои мысли в речь, чтобы она не звучала обвинениями. Он очень надеялся, что со временем Миша научится понимать его лучше, как бы слышать только смысл сказанного, не обращая внимание на эмоциональную окраску. И, вроде бы, у Михаила это стало получаться, ведь они почти не ссорились за прошедший год. Гайдук всегда был таким заботливым, предупредительным и терпеливым. Таким правильным партнёром, что иногда зубы сводило от понимания того, что до его уровня Ярославу никогда не дотянуться.