– А вот это больно, согласен, – сказал старпом. – Желаешь еще побольней?

– Н-нет… – гундяво ответил страдалец.

– Хорошо, – кивнул Сапов. – А я желаю. – И двинул того уже кулаком в челюсть.

Удар был такой силы, что несчастный рухнул с ног. А старпом помахал кистью:

– Теперь и мне больно. И если ты не поднимешься, дальше я стану бить тебя ногами – для меня это и очень удобно сейчас, и не больно.

Поверженный мужчина поднялся на ноги. Помычав, выплюнул на ладонь зуб. И сказал:

– Не надо… Я понял.

– Что именно?

– Что на судне нельзя буреть с капитаном…

– Правда? Только с ним?

– С тобой тоже.

– Отлично! – радостно заулыбался старпом. – Тогда сядь, будь добр, куда тебе сказано.

И когда шмыгающий разбитым носом мужчина опустился возле Тима на скамью, он почти неслышно шепнул:

– На судне нельзя, а на Эстере поспорим, грузилы тухлые.

А капитан как ни в чем не бывало продолжал собрание. Сам он, кстати, пил кофе. И ничуть при этом не морщился. Наверное, привык уже к гидропонному.

Сделав очередной глоток, он сказал:

– Значит так. Одной проблемой стало меньше.

– Проблема – это мы? – вырвалось у Тима.

– Ни хрена. Вы как раз решение этой проблемы, – широко улыбнулся Котомаров. – Да ладно, не ссыте вы, я же не зверь. Я вас всего лишь на корм другому зверю отдам.

Они со старпомом дружно заржали. Точнее, ржал капитан, а Лерон Сапов ему подхихикивал. Старпом вообще сейчас выглядел славным душкой, будто и не он только что походя сломал нос и выбил зуб нехилому мужику. Тим подумал, что с этим человеком нужно быть осторожнее, он совсем не так прост, как грозный на вид Пират. Который, отсмеявшись, наконец пояснил свою шутку:

– Я ведь уже говорил, что заказчиков на всех вас трое. Значит, надо всех вас тоже по трое поделить. Вот я эту дележку и начал.

– Но в чем все-таки проблема? – решил выяснить Тим, которому становилось все тревожнее. – Почему вы отделили от остальных нас… провинившихся?

– А в наказание, сынок, как раз в наказание, – грустно улыбнулся Котомаров.

– Но ведь тогда получается, – осторожно заметил кто-то из оставшейся шестерки, что вы этим наказываете и заказчика…

– А так и есть, – посмотрел на него кэп с оценивающим прищуром. – Кое-кого из наших заказчиков мы тоже хотим наказать.

И они со старпомом снова заржали.

После такого собрания Тимон совсем было упал духом. А Тимур ничего, держался. И даже попробовал поддержать напарника:

«Да ладно тебе мученика из себя строить! Что изменилось? Мы все равно летим туда, куда и летели и будем заниматься на Эстере тем, чем и собирались, – пилить лес и рубить, как ты говоришь, бабло».

«Но нас отдадут непонятно кому! Какому-то долбанутому зверю! Наверное, будет с нами как с рабами обращаться!»

«Это тебе не двадцать первый век, рабство уже отменили. Никаких рабов давно нет и быть не может. Тем более между заказчиком и нами существует контракт. А это… – Дальше объяснять было не нужно, Тимур уже понял, что это слово знакомо Тимофею, поэтому продолжил успокоительную беседу: – Скорее всего, Пират с одним из этих заказчиков поцапался, что-то они не поделили, скорее всего, не сошлись в цене. Вот он и решил в отместку дать тому не самых лучших работников. Но это еще не значит, что этот чел такой уж прям зверь! Лес везде одинаковый, валить его тоже все равно для кого, не так, что ли? Мы его и видеть-то будем утром да вечером, и то не всегда. Если ему даже наши кэп со старпомом такие уж прям враги – с нами-то ему на кой шакс отношения портить? Ему наоборот с нами дружить надо, чтобы мы ему больше леса хреначили и четко все делали».

«Не самых лучших работников, значит…»

«Так а чего? – пожал на эту мысль плечами Тимур. – Если уж пургу не гнать, я из всех по годам самый мелкий».

«Юнатик», – хмыкнул Тимон.

«Сам ты юнатик!.. Но по сравнению с другими где-то и так… Ну а те двое – сам видел, выкруталы».

«Выкруталы? Типа крутые, что ли?»

«Да какие они крутые! Они просто выкручиваются, строят из себя не пойми кого».

«У нас выкручиваться значило совсем другое, – сказал Тимофей. – А тут больше выделываются как бы».

«В общем, смысл ты понял».

«Ну понял, и что хорошего? Нам ведь с этими выкруталами работать!»

«Мы будем работать для себя, уяснил? Неважно, кто будет рядом маячить. И не трясись так, я за себя постоять смогу. За тебя, значит, тоже. Тот, что нас юнатиком назвал, вообще хлипкий. Да и второму старпом запросто дважды въехал».

«Просто старпому он не смог ответить – мог работы лишиться».

«А ко мне полезет – остальных зубов лишится. Короче, не ссы!»

Тимона этот «разговор по душам», признаться, немного успокоил. Тимур… в общем-то уже Тим, то есть, по сути, он сам, был на самом деле накачанным, тренированным, сильным парнем. И драться умел – это, разумеется, было в его воспоминаниях. А те двое – да, не особые крепыши. Ну, второй еще туда-сюда. Вот только если они скорешатся и вдвоем на него полезут…

«И от двоих отобьемся, – заверил услышавший эти мысли Тимур. – Но вдвоем в открытую не полезут. Там ведь вообще вот так, всерьезку, наживать врага опасно. Лес валят лучевыми резаками, это, считай, тот же лучемет, только ближнего действия. Ну и на кой шакс выводить из себя того, кто, может, по натуре псих и вместо дерева тебя распилит?»

А вот теперь Тимону стало не спокойно, а наоборот страшно.

«А если они на нас с резаком?»

«Вместо кучи денег получить кучу дерьма в виде перешивки личности? Это нужно быть совсем прикушенным».

Да, это было понятно. Но где гарантии, что кто-то из этих двоих, а то и оба сразу, не «прикушенные»?

– А идем, познакомимся! – поднялся вдруг Тимур. – Все равно ведь придется.

И как будто их подслушали – в этот же миг на стене появился экран, с которого хмуро смотрела физиономия выкруталы с распухшим красным носом.

– Ну че, Тим, может, познакомимся? Работать-то вместе.

– Как раз об этом думал, – ответил Тим.

– А че думать? Иди, подудим. Палата номер шесть.

И экран опять стал просто стеной.

«Палата номер шесть?» – слегка обалдел Тимофей, не ожидавший, что у подобных типов может присутствовать хоть какое-то подобие чувства юмора, не говоря уже о том, что они в принципе знакомы с творчеством Чехова.

«А чего с ним знакомиться? – уловил его мысли Тимур. – Все самое главное из общих знаний закладывается в сознание до четырнадцати лет. Дальше уже каждый выбирает, куда нужно углубляться».

«Закладывается? – схватился за слово Тимон. – Это как же – насильно, что ли? Тоже какой-нибудь чип вживляется?»

«Ну почему насильно? Не хочешь – не делай. Только потом для тебя все дороги закрыты. И это не чип, обычные гипносеансы. Но может, хватит трепаться? В общем, я пошел, а ты как хочешь».

«Очень смешно! – буркнул Тимофей. – Но я так и не понял, а куда ты пошел?.. А!.. Этот кадр палатой каюту обозвал?»

«Не каюту, а жилой отсек. Это тебе не круизный лайнер!»

Шестой отсек оказался в точности таким же, что и родной восемнадцатый. Только жили в нем двое – те самые нарушители, которых на собрании отсадили к Тиму. А может, здесь жил кто-то один из них, а второй пришел в гости – свободных кают… пардон, отсеков на «Аве» хватало.

Сидели мужчины каждый на своей полке, да еще развалившись прямо по центру каждой, так что Тим в нерешительности переводил взгляд с одного на другого, думаю, к кому лучше сесть. Но хоть так, хоть эдак, садиться пришлось бы на самый краешек, сразу поставив себя в подчиненное, униженное положение.

«Хрен вам, – решил Тим. – Я лучше постою. Буду возвышаться над вами, выкруталами».

Тот, что с разбитым носом, видать тоже об этом подумал. Подвинулся к стене, буркнул напарнику: «Сядь сюда, Ник!», а когда тот лениво и медленно, будто на него уже давила двойная тяжесть, это сделал, кивнул Тиму на свободную полку: