– Че застрял? Вольно! Можешь садиться.

– Правда, что ли? – осклабился Тим. – Вот уж спасибо.

Но к освободившейся полке подошел, сел.

– А вот буреть не надо, – проворчал побитый. – И… это… меня Серш зовут. Не Серж, а Серш, уловил?

– Вполне, Серш-шш! – отчетливо прошипел Тим.

– Вот так-то. А это Ник, – мотнул Серш головой на соседа.

Тот что-то нечленораздельно буркнул. На Тима при этом он даже не смотрел.

«С этим мы точно не споемся», – подумал Тимон.

«Зачем нам с ним петь? – удивился Тимур. – А чтобы нос не воротил, разок его и своротить можно будет. Легонечко, по-свойски».

А потом Серш завел разговор. Говорил только он один, и, по сути, ни о чем. С двусмысленными интонациями и подмигиваниями намекал о том, что им вместе работать бок о бок, а работа не любит, когда кто-то буреет, а если кто выкручивается, того самого выкручивают – и так далее в том же духе.

Тиму это скоро надоело, и он сказал:

– Ты, главное, сам не выкручивайся. Тогда все нормалем будет. И своему немому приятелю это скажи.

– Это кто немой, а, юнатик?!.. – начал медленно привставать с полки Ник.

– А, нет, я ошибся, – усмехнулся Тим, – разговариваешь. Только если еще раз меня юнатиком назовешь, нос у тебя такой же, как у него будет, – мотнул он головой на Серша.

Теперь и тот поднялся с полки:

– Это ты мне его, что ли, таким сделал?

– Что ты, Серш! – приложил Тим к груди руку, растянув губы в клоунской улыбке. – Это я для примера.

– Тухлый пример, – проворчал, опускаясь на место, мужчина. – А ты, Ник, того… не бурей. Говорю же, вместе работать. И ты, Тим, улови: тронешь его – я тебя тоже трону.

– Не сильно только, хорошо? – съерничал Тим, а потом стал серьезным: – Ладно, ребята, попугали друг друга и хватит. Скажите лучше, вы знаете, к кому нас засылают? Что в нем такого страшного?

– Вы че, прикушенные? – округлил глаза Серш. – Да это полный тухляк!

И тут заговорил Ник. Тиму показалось, что мужчина едва сдерживается, чтобы не зарыдать:

– Это мы тухляк… Мы с вами тухляк!.. Потому что мы скоро сдохнем!

Неделя полета, какой бы она ни показалась Тиму долгой и скучной, подходила к концу. И чем ближе подлетал грузовик к Эстеру, тем еще тоскливей становилось у него на душе. Хотелось сказать, что ныло сердце, но нет, новое сердце работало без сбоев. По ощущениям оно вообще никак себя не проявляло, что говорило о безупречности этого механического насоса. Работает себе и работает, выполняя возложенные на него функции.

Тимон невольно подумал:

«Вот бьется внутри эта железяка, и ей хоть бы что. А когда мы сдохнем, она все равно будет биться?»

«Это не железяка, – неохотно откликнулся Тимур. – Там такие сплавы, где железом и не пахнет. Да и вообще металла в нем не больше половины».

«А ты откуда знаешь?»

«Изучал вопрос. Я ж не дебил, понимал, что рано или поздно этим кончится. А после смерти оно биться не будет, не расстраивайся, у него с мозгом связь: вырубится мозг – выключится сердце».

«Вот спасибо, успокоил! А если мозг только временно вырубится? Типа обморок там, или кома?»

«При обмороке и даже при коме, вырубается не мозг, а сознание. Говорю же, не расстраивайся, все учтено».

«Ага! Не расстраивайся… Слышал, что эти выкруталы говорили? Нам скоро звездец!»

«Слышал, – буркнул Тимур. – Но я тебе уже тоже говорил: наше дело валить лес, остальное перетерпим».

«Перетерпим? А если нас самих завалят?» – не унимался Тимон.

«Шакс! Да чего ты разнылся?! Кто нас будет заваливать – заказчик? На кой это ему? Лишиться работников, рисковать перепрошивкой личности? Если он и зверь, как все говорят, значит, будет рычать, а не горло грызть. Потерпим! Да и вообще, откуда эти два выкруталы все знают? Выкручиваются просто, нас пугают».

Однако в мыслях Тимура не было уверенности, и Тимон это почувствовал. Что, в свою очередь, почувствовал Тимур. И буркнул:

«Ну и трясись себе. Только меня не раскачивай».

Между тем грузовой звездолет «Ава» вышел на орбиту планеты Эстер. Космолетными правилами предписывалось даже на грузовых судах вблизи крупных объектов транслировать изображения с внешних камер на экраны жилых отсеков. Так что Тимон наконец-то смог полюбоваться космическими видами. И ему это понравилось – аж дух захватило! Эстер был раза в полтора больше Земли, но поскольку родную планету из космоса он видел только на фото и видео, то масштабы сопоставить не мог, а потому ему сначала показалось, что это и есть Земля: такой же огромный голубой шар с атмосферной дымкой, синевой океанов, белизной облаков, атмосферными вихрями циклонов и антициклонов… Даже цвет материков был тем же – желтовато-коричневым, с большими островами зелени, занимающими обширные пространства. Вот только очертания материков были совсем незнакомыми, и мысль о том, что это Земля, у Тимофея тотчас исчезла. Зато он увидел сразу несколько темных облачных скоплений, внутри которых что-то ярко мигало. Он бы мог и сам сообразить, что это такое, но мысль Тимура выскочила в сознании первой:

«Грозы. На Эстере они охренительно жуткие. Я смотрел визель – полный шакс! Будто небо рвется и на тебя рушится. И они тут частое явление».

«Да я уже вижу! – возмутился Тимон. – То есть, двойная тяжесть, жара, опасные хищники, прикушенные напарники, садюга-заказчик, а теперь еще и небо часто рушится?.. Звездец мы нашли работенку! Ладно хоть от дома близко и соцпакет зашибись».

«Не нравится, вали назад!» – проворчал Тимур.

Грузовик сделал над планетой пару витков, и экран заняло изображение старпома Сапова.

– Экипажу «Авы» приготовиться к сходу с орбиты и совершения посадки на планету Эстер. Первая точка – район базы «Ламус». Всем занять места согласно судовому расписанию, не занятому управлением кораблем составу принять горизонтальное положение и пристегнуться. Торможение начнется через пять минут. Кратковременный сигнал будет подан за минуту до начала маневра. Повторяю… Через пять минут «Ава» начинает снижение. Всем, кроме капитана и старшего помощника, лечь и пристегнуться.

Тимур на сей раз выполнил сказанное Саповым сразу. Тимофей тут же прочел его мысль, что лучше уж потерять свободу движений, чем ходить потом с разбитым носом и синяками – грузовики в плавности маневров даже слонам легко уступят первенство.

Но Тимона больше заинтересовало другое:

«А что значит первая точка? Мы что, несколько раз будем взлетать и садиться? На Эстере разве не единый космодром?»

Ответ, как в последнее время все чаще бывало, он уже знал, но Тимур машинально ответил:

«Заказчиков трое, значит, три раза и сядем. Можно, конечно, было бы сесть в одном месте, а нас, лесорубов, развезти на катере по точкам, но ведь нужно в каждом месте и лесом загрузиться. А его катером не перетаскаешь – деревья здоровенные и их очень много. Проще грузач подогнать сразу на погрузку».

Тимофей подумал было, что это ужасно нерационально и накладно – жечь горючее, чтобы поднимать и перегонять такую махину. И опять он понял все еще до того, как Тимур что-то сказал. А тот и не стал ничего говорить – он ведь знал то же самое, что и напарник. Все вообще шло к тому, что совершать мысленные диалоги им скоро станет вовсе не нужно. Разве что скуку развеять, если, конечно, будет время скучать. Или же просто так, по привычке.

А сейчас по поводу того, рационально ли гонять огромный звездолет по планете, Тимон уже знал, что проблемы в этом нет. Ведь в двадцать третьем веке существовали устройства-антигравы, локально уменьшающие, а то и сводящие к нулю силу тяжести. Сделав грузовик невесомым, его уже без труда можно было перемещать в любую точку планеты с помощью совсем небольших и весьма экономичных двигателей. И в связи с этим же каких-то особо специализированных мест для взлета-посадки «Аве» не требовались. Просто на каждой базе было расчищено место рядом с готовым к погрузке лесом – вот и весь тебе космодром.