— Кровь говорит за себя, так говорят, — усмехнулся Лори.

— Кровь уже ничего не скажет, — заявил Шелк. — Он мертв — я его убил. Но если бы Кровь был жив, он мог бы сказать вам, что занимался хорошим бизнесом: сначала он давал ржавчину, бесплатно, юным женщинам Орхидеи, а потом продавал ее им — тем самым им всегда нужны были деньги, пока он и Орхидея разрешали им оставаться там. А Аюнтамьенто разрешало ему провозить в наш город ржавчину и другие наркотики, в обмен на то, что я называю криминальные услуги.

— Иногда я тоже закидывалась ею, — сказала Гиацинт, — но я сказала себе: если Син смогла выкинуть ее, то и я смогу; надеюсь, это правда. Но это тяжело, и не верьте никому, кто скажет, что это раз плюнуть.

Квезаль улыбнулся Лори безгубой улыбкой:

— Кровь говорит, сын мой.

— Атас! — посоветовал Орев; никто не понял, к кому он обратился.

— Кальде, ты знаешь, почему они не пытались найти другое место работы? — спросила майтера Мята.

— Нет, но думаю, что могу догадаться. Мать Синель только что родила ребенка кальде, или, если не родила, носила ребенка — своего ребенка. Она, наверно, догадывалась или знала, что кальде был убит. В то же самое время Аюнтамьенто повсюду искало приемного сына, упомянутого в завещании кальде; и она предположила — как и любой на ее месте, — что они убьют его, если найдут. Хотя у нее не было ни образования, ни особого воображения, она, конечно, понимала, что произойдет с ребенком кальде, даже девочкой, если Аюнтамьенто узнает, что она существует.

Шелк наполнил легкие, вызвав приступ боли в раненой груди.

— Мы очень далеко ушли от нашей темы, но, поскольку мы здесь, давайте закончим то, что начали. Кальде Чесуча оставил значительное состояние. Сейчас им распоряжаюсь я, как опекун его дочери; но, конечно, я передам его Синель, как только она станет совершеннолетней, то есть ей исполнится двадцать.

— Добр дев! — уверил всех Орев.

— Это будет решать суд, я боюсь, — сказал Лори Шелку.

Он покачал головой:

— Наше правительство отчаянно нуждается в деньгах, советник. Мы по-прежнему ведем войну, и это вдобавок ко всем обычным мирным расходам; посылая домой каждого трупера генерала Мята, мы не отбираем у них оружие и даем им по две карты.

— Вы слишком щедро распоряжаетесь налогами, — сказал Лори.

— Для этого мы установили контроль над фиском; город взял на себя ответственность за неактивные счета, и за доверительные счета, такие, как у кальде Чесуча. И, как вы знаете, мы конфисковали счета членов Аюнтамьенто. Хотите поговорить о них?

— Лучше поговорим о дирижабле, — сказал Скиахан. — Это срочно. Этот Потто сказал, что может захватить его, но через месяц. А у нас всего несколько дней. Не больше.

— Почему? — спросила Гиацинт, говоря через Шелка.

— Сначала дай им потрепаться о бабле, — сказал ему Гагарка. — Иначе они все время будут возвращаться к нему.

— Мудр муж! — объявил Орев.

Шелк постучал по столу:

— Что вы хотите обсудить, дирижабль или ваши счета? Лично я предпочел бы иметь дело с жалобами генералиссимуса Узика на генералиссимуса Сиюф, а также с жалобами генерала Мята и полковника Бизона. Я обнаружил, что самое лучшее сначала рассмотреть мелкие дела и избавиться от них. Иначе они затуманивают мозги, как и сказал Гагарка.

— Мы знаем, что вы украли наши деньги, — сказал ему Лори, — но мы также понимаем, что бесполезно протестовать против воровства.

— Тем не менее, вы хотите заключить мир, — объявила майтера Мята.

— Ни в коем случае. Но мы готовы предложить вам новые условия сдачи, намного более великодушные, чем те, которые я предлагал у Крови; те были просто отправной точкой для обсуждения.

— Однако тогда вы сказали, они не обсуждаются, — напомнил ему Шелк.

— Конечно. Как и всегда. Вы захотели услышать предложение Потто. Хотите услышать наше? Наше совместное предложение?

— Безусловно.

— Тогда разрешите мне объяснить, почему вы должны принять его. Вы утверждаете, что у вас есть стратегия, которая гарантирует вам победу, хотя вам противно следовать ей. Вы ошибаетесь, а мы — нет. У нас есть собственная стратегия, которая гарантирует ваше поражение в течение года.

— Не сомневаюсь, что у вас ее нет, иначе вы бы уже следовали ей, — сказал Узик, и Шелк кивнул.

— Вы уже помогаете нам ее выполнять, — улыбаясь, продолжил Лори, — за что мы вам очень благодарны.

— Мы тоже раздали карабины! — усмехнулся Потто.

— И остальное оружие, — подтвердил Лори, — по большей части иглометы. У нас все еще есть доступ к нескольким складам вооружения. Надеюсь, вы извините меня, если я сохраню в тайне их месторасположение.

— Дали кому? — поинтересовался Бизон.

— Через мгновение. Необходимы некоторые пояснения. Вы были под землей не так давно, полковник. Вы знаете, что туннели исключительно продолжительны? Вы не видели и тысячной части.

— Мне сказали, что кальде вошел в них из святилища над озером, генерал Мята вошла из дома к северу от города и вышла на Палатине. Если те, что видела она, и те, которые видел кальде, принадлежат к одному комплексу, он весьма велик.

— Намного больше, — сказала ему майтера Мята, — судя по тому, что говорит Паук.

— Я хочу его, — вмешался Потто. — Его и летуна. Я предложил дирижабль, и вы отказались. Назовите вашу цену.

Шелк вздохнул.

— Как я и сказал, простые вопросы имеют свойство затмевать сущность обсуждения. Это как раз такой вопрос, так что давайте отделаемся от него. Паук — наш пленник. Мы обменяем его на вашего, во время этого перемирия или любого другого. У вас есть пленник? Кто он?

Потто покачал головой:

— Будет, скоро. Отдайте его нам, и мы вернем вам вдвое, как только они будут у меня.

— Нет! — майтера Мята с силой стукнула маленьким кулачком по столу, и катахрест Гиацинт поднял маленькую пушистую голову над крышкой стола:

— Нес какой алой, педи.[48]

— Конечно, нет, — сказал Шелк Потто, — но могу ли я предложить вполне адекватную альтернативу?

— Давайте выслушаем ее.

— Через мгновение. Вы также хотите Скиахана.

— Только временно, — хихикнул Потто. — Я заплачу вам за каждый день свыше двух недель, как вам? Как за библиотечную книгу. А денег у меня все еще больше, чем вы украли.

— Я слышал о вас от майтеры, — заявил Гагарка, — и вы не получите его.

— Мнение Гагарки совпадает с моим, — сказал Шелк, — и с мнением всех нас. Скиахан — свободная личность…

— Свободный мужчина, — поправил Лори.

— В точности. Он не мой, и я не могу давать его или брать. Он живет здесь, во дворце, как мой гость, не больше — и не меньше, должен я сказать. Если вы считаете, что он здесь под арестом, спросите его.

Прилипала откинул назад тонкие черные волосы:

— «Священны под Пасом жизнь и имущество странника, коего приютил ты под кровом своим».

— Более того, он разочарует вас. Его уже избивала и допрашивала генералиссимус Сиюф, которая надеялась узнать, как работает силовой модуль летунов. Советник Лемур убил Улара, еще одного летуна, по той же самой причине; я исповедал Улара перед смертью. Вскоре после этого Лемур умер, и вы можете не знать об этом. Вы знаете?

Лори пожал плечами:

— Конечно, мы знаем, что Лемур схватил летуна. К сожалению, все то, что Лемур узнал от него, кануло вместе Лемуром.

— Лемур не узнал ничего; поэтому Лемур и убил Улара. Сегодня я сам говорил со Скиаханом о силовом модуле. Он согласился, что самое важное в нем — принцип, и, очевидно, знание этого принципа принесет пользу Вайрону или любому другому городу; но он сам его не знает, как и Улар.

Ученые, изготовляющие силовые модули, остались в Главном компьютере; схватить их невозможно. Летунам, использующим модули, ничего не рассказывают о принципе их работы; они это понимают и одобряют. Элементарная предосторожность, которую вы и ваши товарищи-советники должны были предвидеть. И вы бы ее предвидели, нет сомнений, если бы вас не ослепила жажда власти. Если вы хотите узнать, как они работают, можете выкрасть один из тех, которыми завладел Тривигаунт, и разобрать; но я сомневаюсь, что могу описать лист, глядя на корень.