Минут через десять, которые показались Вере целой вечностью, Нина выбежала из кабинета и бросилась к подруге:

— Верка, приняли!

Немного успокоившись, Нина быстро заговорила, наставляя подругу:

— Главное, не волнуйся, отвечай на вопросы спокойно, уверенно, — напутствовала она Веру. — Ну, Вера, ни пуха ни пера!

Вера улыбнулась и тихо, по студенческой привычке, ответила:

— Иди к черту!

В просторном кабинете вокруг стола сидели несколько человек. Большинство из них было в военной форме.

— Садитесь, — пригласил Веру Шелепин, секретарь горкома комсомола, когда та, стараясь скрыть охватившее ее волнение, по-военному четко назвала свою фамилию, имя, институт, курс.

— Вы знаете, Волошина, на какое ответственное задание вас могут послать? — спросил ее молодой белокурый военный с орденом Красного Знамени на гимнастерке.

— Да, знаю, — твердо ответила Вера.

Ей задавали самые разнообразные вопросы: о том, как она училась в школе, институте, какими видами спорта увлекается, имеет ли спортивный разряд, умеет ли стрелять, как знает немецкий язык.

— Скажите, — спросил в заключение Шелепин, — почему вы решили идти на фронт? Ведь и в тылу вы можете принести большую пользу.

— Я хочу сражаться против фашистов. Вот уже несколько лет готовилась к этому. Знала, что придется. — И девушка посмотрела на висевшую у стола большую карту, на которой синими и красными флажками была нанесена линия фронта.

Вера увидела, как потеплели глаза военных, и поняла, что она сдала свой первый экзамен.

Когда за ней закрылась дверь, командир формируемой части сказал:

— Молодец сибирячка! Такие не подведут. Беру ее в разведку…

Поздно вечером возвращались подруги в общежитие. Весь день они были заняты подготовкой к своей новой, необычной жизни: оформляли документы, подгоняли снаряжение и даже прослушали лекцию о формах и методах диверсионной работы в тылу врага. Отъезд был назначен на завтра, сбор у кинотеатра «Колизей» в два часа…

— А как же Валя, Марина? — волновалась Вера. — Неужели уедем, не повидав их?

Но когда девушки подошли к общежитию, Нина радостно сказала:

— Смотри, в нашем окне свет! Значит, приехали!

— Да, приехали. Что же мы им теперь скажем? Как объясним все, что случилось? Ведь они очень обидятся.

— Ничего, Вера, я им все объясню. А потом пусть и они завтра идут в ЦК. Их тоже примут.

Валя и Марина действительно обиделись не на шутку, узнав о таком «предательстве».

— А еще подругами называются, — с дрожью в голосе проговорила Валя. В ее глазах были слезы. И первый раз за все эти годы в комнате наступила тягостная тишина.

— Вы, девочки, пожалуйста, не обижайтесь, — волнуясь, начала Вера. — Ведь мы не думали, что так все быстро получится. Пошли узнать, хотели потом вместе с вами, а получилось, что завтра уже надо уезжать.

— Девочки, давайте же завтра вместе поедем в ЦК, — предложила Нина. — Вас обязательно возьмут. Вот увидите!

— Но мы завтра не сможем, — ответила Марина. — Нас почему-то вызвали в райком комсомола.

— В райком? Может быть, и вас берут? — спросила Вера.

— Не знаем, нам ничего не сказали. Велели быть к десяти утра.

В этот вечер девушки долго не ложились спать. Валя и Марина помогали подругам укладывать вещи. Не хотелось верить, что уже завтра Нины и Веры не будет здесь, в этой комнате. Вспомнилось все, что было связано с институтом, и как-то получалось, что память сохранила все самое светлое, радостное. А там, впереди, была зовущая и вместе с тем немного пугающая неизвестность. Ведь идет война, а девушки теперь знали о ней не только по книгам и кинофильмам.

— Когда мы встретимся после войны, — мечтательно проговорила Вера, — то снова будем жить вместе, в одной комнате.

— А Нина, как и прежде, будет у нас главным бухгалтером, — в тон ей продолжила Валя, — и Марина снова будет ругаться с ней из-за денег на петрушку и лавровый лист… А тебя, Вера, мы всей коммуной отдадим замуж, и наденешь ты на свадьбу то самое белое платье, что мы купили тебе в Загорске в первый день войны…

Утро. Давно уложены вещи в два больших рюкзака. Девушки, уставшие от бессонной ночи, не раздеваясь, прилегли немного отдохнуть, поставив будильник на девять часов….

Но их разбудил громкий стук в дверь. Гремя сапогами, в комнату вошли ребята — однокурсники.

Эту фотографию Вера послала своей подруге Марине Сониной перед уходом на фронт. Справа — надпись на обороте фотографии.

— Ну, девушки, не поминайте лихом, — сказал Вася Худолеев, — придется нам с вами расстаться, сердечные.

— Куда же вы собрались? — словно не догадываясь, спросила Нина.

— Как куда? Завтра уезжаем на фронт! — гордо сказал Дима Жданов, обычно застенчивый, скромный юноша. Он жил в одной комнате с Володей и Васей.

— На фронт, говорите? Вот удивили! — рассмеялась Марина. — А мы сегодня провожаем Веру и Нину. Через несколько дней и мы с Валей тоже уедем. И не шумим, не бахвалимся на все общежитие, как некоторые.

Увидев, что ребята растерялись от неожиданности, девушки рассмеялись.

— Это правда, Вера? — спросил Худолеев, но, взглянув на вещевые мешки, смущенно закончил: — Ну, тогда другое дело…

— А знаете, что я придумал? — заговорщически сказал он. — У меня созрела гениальная идея!

— Уже созрела? Тогда выкладывай.

— Вы когда, Вера, уезжаете? В два часа? Все ясно. В одиннадцать часов всем быть у ресторана «Спорт». Вопросы есть? Возражения? Принимается единогласно.

И вот в маленьком, уютном ресторане, где обычно студенты отмечали выдающиеся события в своей жизни или просто после стипендии заходили выпить по кружке пива, сидели будущие солдаты. Каждому хочется запомнить эти минуты навсегда, каждый отбрасывает от себя мысль, что кто-либо из друзей не вернется с войны. Кто может не вернуться? Ведь все они хотят жить, работать, учиться, все они мечтают о счастье.

— Давайте, друзья, — сказал, вставая во весь свой огромный рост, Володя Сотников, — выпьем за нашу победу над врагом, за то, чтоб все мы после войны встретились здесь же, за этим столом…

Четыре года спустя юноши и девушки в солдатских шинелях снова собрались в ресторане «Спорт». Как и тогда, были сдвинуты столы и по бокалам разлито красное вино. На том месте, где сидели 14 октября 1941 года Вера Волошина и Володя Сотников, тоже стояли приборы и в бокалах искрилось вино. Казалось, что они немного опаздывают и вот-вот войдут в распахнутую дверь…

Молча встали друзья и выпили, как было условлено четыре года назад, за нашу победу над врагом и за светлую память о тех, кто не вернулся с войны…

«Жаворонки» — так и сейчас называется небольшая железнодорожная станция под Москвой. При желании попасть туда легко — с Белорусского вокзала каких-нибудь тридцать минут езды пригородным поездом. К станции со всех сторон подступает лес, окружая ее плотным кольцом. И только несколько проселочных дорог, извиваясь между деревьями, ведут к небольшим дачным поселкам, затерявшимся в лесной чаще.

В Жаворонках мало кто знает, что здесь, в одном из дачных поселков, осенью 1941 года размещалась воинская часть 9903 разведотдела штаба Западного фронта. Офицерам этой части в первые дни войны было поручено готовить и направлять в тыл врага разведывательные группы, всемерно содействовать развертыванию партизанского движения.

В такие группы зачислялись только добровольцы, прошедшие хорошую военную подготовку, способные выполнить любое задание командования. Большинство разведывательных групп поддерживали постоянную радиосвязь с Большой землей, имели широкую разведывательную сеть среди местного населения. Все это позволяло им собирать очень важные сведения о противнике и быстро передавать их советскому командованию. Кроме того, они совершали многочисленные диверсии на коммуникациях врага, тем самым оказывали большую помощь Красной Армии. В этой работе разведывательные группы часто взаимодействовали с местными партизанами, оказывали им всевозможную помощь — взрывчаткой, оружием, средствами связи, военными инструкторами. Позднее многие из этих групп выросли в крупные партизанские отряды, полки и соединения. Достаточно напомнить, что прославленные советские партизаны Заслонов, Линьков и многие другие ушли в тыл врага по заданию командования воинской части 9903.