Полет "Днепров", рассчитанный на неделю, уже миновал экватор. Согласно программе "на память" они оставят свой "Союз Т-7". Этот корабль более свежий, всего четыре дня назад взявший старт с Байконура.

— Пусть биологи нас простят, — непринужденно докладывают "Эльбрусы". — Цветы в оранжерее росли неплохо, но мы все срезали и вручили Светлане. Попросите ее хорошо на Земле, возможно, она отдаст букет для ваших исследований. Отсыпали и семян. Все же это победа космической биологии! Стараемся закрепить успех, вновь засеяли грядки.

Да, стремителен прогресс в космонавтике. Кажется, только вчера ставились вроде простейшие задачи: доказать возможность жить на орбите сутки или неделю.

А как неузнаваемо изменился плацдарм производимых звездных исследований. В подтверждение прокомментируем еще несколько отрывков из диалогов космос — Земля…

— Одарили всех гостей камушками, — продолжают хозяева станции.

Камушки эти, понятно, кристаллы, но также внеземного происхождения. Выращены они непосредственно на орбите в специальных технологических установках.

— Долго грузили контейнеры с пленками, вот порадуются товарищи из госцентра "Природа". Тут и старые наши снимки, и совсем новые, сделанные Светланой.

"И вернутся робинзоны с чемоданами открытий". Слова этой известной песни как нельзя кстати к нынешней экспедиции. Во всяком случае, два открытия точно есть… Во-первых, это уже знакомые семена арабидобсиса, а во-вторых, результаты оригинального эксперимента "Таврия", призванного найти ключ к будущему нашей фармакологии.

Список НИИ, КБ, проектных организаций, которым крайне нужны космическая информация, конкретные данные "сверху", новые материалы и сплавы, неизменно растет. Расширяется и география заказчиков, использующих в повседневной практике достижения полетов по "салютовским" трассам. Вспомним хотя бы эстафету международных космических экипажей, начатую Владимиром Ремеком и совсем недавно принятую гражданами Франции. Ученые Берлина, Будапешта, Бухареста, Варшавы, Гаваны, Москвы, Парижа, Праги, Софии, Улан-Батора, Ханоя, других ведущих научных-центров плодотворно сотрудничают на космическом уровне.

Теперь же наступил новый этап орбитальных свершений: полноправной хозяйкой звездного дома семь дней была Светлана Савицкая. И не случайно весь мир рукоплещет очередному достижению Страны Советов.

Последние часы совместной космической вахты. Тепло благодарят "Днепры" своих товарищей по орбите. "Мальчики, — шутливо добавляет Светлана, — постараюсь к вам прилететь еще раз".

На связи с космосом генерал Владимир Шаталов:

— "Днепры", я — "Гранит". Район для посадки почти тот же, что для предыдущего экипажа. Местность ровная, хорошо облетана вертолетами. Погода как по заказу — ясно, небольшой ветерок, до трех метров в секунду. Температура пока плюс 22.

— Спасибо, район лучше не придумаешь.

— Мы старались, — продолжает Шаталов, — такой экипаж приземляется! Все делаем, чтобы было потише, помягче.

С орбиты слышны бодрые, уверенные голоса.

— У нас все в порядке, — говорит Светлана Савицкая, — спуск идет штатно. Чувствуем себя хорошо.

Кстати, Светлане не привыкать к трудностям, ей приходилось бывать и не в таких переделках, когда она вычерчивала своим самолетом фигуры высшего пилотажа.

С радостью встречает Земля космических путешественников. С большим трудом удается добраться до экипажа врачам — специалистам космической медицины. И хотя они не сомневаются в здоровье своих пациентов, тем не менее выполняют первую диагностику. Обследование подтверждает отличное самочувствие Светланы Савицкой, Леонида Попова, Александра Сереброва.

Конечно, оставшихся на орбите можно было понять. Они только что проводили друзей, поздравили их с мягкой посадкой. Но теперь Березовому и Лебедеву предстояло еще долго летать одним, летать еще добрых сто дней и ночей.

— Что-то глаза у вас грустные, — сразу же обратился к экипажу Валерий Рюмин. — Советую срочно отвлечься работой. Это хорошо помогает, знаю по своему опыту.

— Ничего, выдержим, — ответил Березовой. — Программу полета помним. Критику учтем, следующий телесеанс начнем с… улыбок.

В космосе и на Земле все засмеялись и заговорили о регламенте очередного витка. Вот так-то. Как много порой значит одна вовремя сказанная фраза. Рюмин сам не раз попадал в подобную ситуацию, и он прекрасно понимал важность психологической поддержки с Земли.

Но даже и самые длинные марафоны приходят к своему завершению. Эта пора к Березовому и Лебедеву пришла на их 211-й день орбитальной вахты. Не будем перечислять все сделанное героями космоса. Еще никто так долго не летал над планетой. Еще никогда не выполнялось на орбите столько новых экспериментов. И не случайно, говоря о многих этапах полетной программы, специалисты по праву добавят: "впервые в мировой практике". А как самоотверженно работали космонавты, стараясь неизменно опережать намеченный график, как радовались, глядя на дело рук своих. Например, на два студенческих спутника, которые запустили не с космодрома, а… с орбитальной станции.

Еще не один год планета будет изучать собранный за семь месяцев урожай на космической трассе. Но это все еще впереди… Пока же напомним читателю про 211-й день того легендарного полета. Очень многие тогда волновались за новых Колумбов вселенной, ведь прежнее достижение Попова и Рюмина было перекрыто почти на месяц.

— Ребята, — необычно тепло, даже по-отечески нежно, нарушая принятый ритуал, обратился к Березовому и Лебедеву дежурный оператор, — в космосе вы поработали классно. К возвращению все готово, но впереди масса проблем: скоро вам учиться ходить по Земле, привыкать к ее гравитации. Невесомость, наверное, поднадоела?

— Постараемся оправдать надежды, — ответил Валентин Лебедев. — Учиться так учиться. Не только начнем ходить, думаем еще застать лыжный сезон. А вот невесомость вспомним не раз добрым словом, она для космонавта второй родной дом.

Понятно, что каждый шаг, каждое движение космонавтов — под неослабным контролем. В последние дни Березовой и Лебедев много тренировались с помощью вакуумного костюма "Чибис". На орбите наблюдается резкий прилив крови к голове, к чему, кстати, космонавт привыкает довольно скоро. Но нельзя забывать и обратное, когда человек из невесомости, особенно после долгих месяцев, вновь возвратится в мир гравитации. Именно это возвращение имитирует "Чибис", создавая отрицательное давление в нижних конечностях.

— Как вы оцениваете общее состояние пациентов? — спросил я тогда доктора медицинских наук А. Д. Егорова. — Не вредят здоровью подобные марафоны?

— Опыт предшествующих экспедиций, — пояснил Анатолий Дмитриевич, — осторожное их удлинение, занятия физкультурой на всех этапах полета позволяют положительно оценить здоровье экипажа, их хорошую спортивную форму, психологический настрой. Конечно, определенные изменения зафиксированы. Например, командир похудел примерно на два килограмма, а бортинженер — на три. Но вот работоспособность экипаж сохранил полностью, а к завершению он даже активизировался, так что приходилось порой его сдерживать. К тому же медицина от полета к полету совершенствует свои методы, совмещает индивидуальные особенности организма с мерами профилактики. Излишне напоминать, что при ухудшении самочувствия мы бы досрочно прекратили полет. Но этого, как вы знаете, не произошло. Не сомневаюсь, что экипаж нормально перенесет и этап возвращения на планету.

И на этот раз невесомость вновь отступила перед мужеством советского экипажа. Березовой и Лебедев буднично, по-деловому вошли в, казалось бы, забытый для них мир земной гравитации. Планета рукоплескала их подвигу, поздравляла, гордилась.

Вроде совсем недавно некоторые специалисты называли 18-суточный полет А. Г. Николаева и В. И. Севастьянова пределом возможного. Если летать еще дольше, утверждали тогда отдельные скептики, невесомость покарает жестоко, возможны необратимые изменения в организме…