– Привет, – глаза ее сияли, словно безоблачное небо при виде меня, искренне, доверчиво.

– Я рад, что ты не отказала во встрече. Иначе до завтра плавно сошел бы с ума.

Не сдерживаясь больше, потянулся к ее персиковым влажным губам. Аглая ждала, потянулась навстречу, прильнула к плечу, позволяя даже больше, чем я мог сейчас взять. Языки наши встретились как два фехтовальщика на шпагах, кололи, уклонялись, прогибались, закручивали соперника, клали на лопатки и вскакивали, вновь готовые к бою. Аглая, прыткая ученица, схватывала азы эротических ласк на лету. Меня распирало во всех местах. Сердце отбивало галоп, а мелкий жеребец рвался наружу, готовый выпрыгнуть из загона на волю. Я резко выпустил девушку из объятий, откинувшись на изголовье сиденья. Закрыл глаза, приводя дыхание в норму: или эякулирую прям тут, или уподоблюсь ее первому парню. Оба варианта не добавляли мне шарма.

– Расул, я буду твоей, – тихо проговорила Аглая.

Я повернул к ней голову, едва понимая, о чем она говорит.

-Что ты сказала? Повтори!

– Сказала, что буду твоей.

– Когда?

Девушка засмущалась, опустила взгляд, переводя дыхание.

– Хоть сегодня, – прошептала, робко взглянув.

Я смотрел на ее лицо и не мог поверить услышанному.

– Ко мне поедешь?

– Поеду.

– Точно? Назад дороги не будет.

-Я уверена, – уже тверже взглянула на меня.

Я завел мотор, плавно вывел на асфальт свой транспорт. Дорога до моей квартиры показалась сладкой прелюдией. Никогда я не ощущал такого трепета от предстоящего интимного свидания с девушкой.

– Проходи, будь как дома. Сейчас покажу тебе комнаты, – сняв обувь, провёл краткую экскурсию по квартире.

Купив обычную коробку на этапе застройки, сделал квартиру по индивидуальному желанию, объединив кухню с залом и большим коридором. Две спальни. Общий санузел. Застекленная лоджия до пола на всю длину столовой. В одной спальне у меня находился сейчас всякий хлам. Коробки спортивного инвентаря, пособия в бумажном варианте. Сушилка, гладилка и прочее. А вот вторая спальня жилая. Аглая, увидев кровать, занимающую большую часть комнаты слегка занервничала.

– Милая, ты не должна бояться, – я удержал ее за плечи, слегка поглаживая по обнаженным рукам.

– Я не боюсь, просто немного волнуюсь.

Повернулась ко мне, вся сосредоточенная, напряженная.

– Расслабься, слышишь? Я не насильник. Как ты захочешь, так и будет.

Держа лицо в руках, заглядывал в глаза.

– Но, Расул, я знаю только теорию, не знаю как и что тебе нравится.

Я покачал головой, улыбаясь.

– Поверь, мне все понравится, что ты сделаешь. Только не кусай его и не бей.

Мы оба рассмеялись, слегка разрядив обстановку.

Я отошел включить сплит-систему, июльская жара не спадала, а жар внутри еще подкидывал дров в топку. Аглая топталась на месте, не зная куда себя деть, с чего начать. Я и сам ощущал себя почти первопроходцем сексуального фарватера, обладая навигатором из своих чувств и ее доверия.

– Сними платье.

Аглая облизнула губы, чуть помедлив, потянулась к подолу.

– Стоп! Не торопись. Медленно, сантиметр за сантиметром, как в тот раз, когда ты расстегивала блузку.

Я стоял в двух метрах от нее, боясь нарушить восхитительную картину, спрятав дрожащие ладони в задних карманах джинсов. Приняв мою игру, повиновалась. Медленно поднимая край платья, задрала до талии, открывая взору треугольник белого хлопка. Я еле сдержался чтобы не хрюкнуть.

– Продолжай, – тихо подбодрил девушку.

Заметив как увлеченно я жду ее раздевания, вдохновилась, вильнув бедром, покрутила на талии наряд, потянула к груди, явив круглые груди в белоснежном хлопке, слегка отороченном кружевами по краю. Вот закрыла себе платьем обзор, подглядывая сквозь просвечивающее полотно за мною. Это был самый скромный и самый возбуждающий стриптиз в моей жизни.

– Ммм, – я громко застонал и шумно выдохнул.

Еще один маневр и Аглая стоит в одном белье. Белый хлопок теперь станет моим личным фетишем, отождествлением с этой девушкой. Не смотря на прохладу в комнате, тело моё пылало. Я поспешно вытянул футболку из-под ремня и скинул вспотевшую одежду, оголив торс. Раздевание на спор или игра в бутылочку – так казалось со стороны.

– Ты такой красивый, – хрипло проговорила Аглая, пожирая меня взглядом.

Я часто слышал подобные комплименты, но так искренне, влюбленно никогда.

– Ты все равно красивее, снимешь лифчик?

Чуть подумав, завела руки за спину, дернула крючки, медленно спуская лямки и чашки белья, откинула на комод позади себя к снятому уже платью и прикрыла ладонями свои маленькие пики. Я улыбнулся ее стеснению. Понял, что вообще с такой скромностью никогда дела не имел.

– Покажись, Аглая. Опусти руки.

Чтобы не передумать, резко отняла ладони и уронила вдоль тела. Соски встали от волнения, округлили груди. Я стоял и смотрел, не зная какой шаг делать дальше, боясь спугнуть.

– Расул, – тихо позвала натурщица, – твоя очередь.

И стала ждать моих телодвижений.

Я боялся напугать Аглаю своим вздыбившимся конем, помня о ее трагедии, рисковал сломать момент. Расстегнул методично ремень, вынимая кожу из шлевок, дырочек, вжикнул молнией брюк и быстро от них освободился. Теперь мы остались на равных. Эрекция не прекращалась, а лишь набирала мощь, картинка на боксерах с Кешей за решеткой и молящем о свободе только добавляла пикантности моменту. Аглая широко улыбнулась.

– Твоя очередь, Аглая.

– Хорошо, – и протянула большие пальчики за края резинок, сворачивая по бокам ткань трусиков и плавно начала спускать, наклонилась вперед, прикрывая тенью тела сокровенное место, поочередно стянула с ног нательный аксессуар.

Отбросив белье и сомнения, выпрямилась, слегка откинувшись назад, горделиво и грациозно. Я видел уже ее нагую, но то, что видел сейчас, впервые.

– С ума сойти, Ева из райского сада – вырвалось у меня.

Голый пухлый лобок. Нежная расщелина розовой лентой убегала вглубь, прячась в саду эдемском, обещая обоюдный рай. Я закрыл глаза, не в силах смотреть, ничего не предпринимая. Мозг с трудом справлялся с инстинктами.

– Расул, твой ход.

Я открыл глаза. Ай, будь что будет и одним движением снял трусы. Но остался стоять на месте. Теперь главное выдержать театральную паузу.

Аглая.

Игра в раздевание оказалась увлекательной и неожиданной. Меня страшило соитие, хотя я и настроилась. А сейчас страха не осталось, а лишь предвкушение, волнение и чтобы этот чарующий момент длился как можно дольше. И когда скинула последний фиговый лист, отбросила с ним и сомнения. Чувство власти над мужчиной, держащей в плену его своей сексуальностью, окрыляло. Вот Расул достает своего Кешу, раскрывая клетку и являет на суд мне. Вспомнила анатомию мужчины, картинки мужского органа из практики в медколледже, бывшего парня. Но то, что я видела сейчас выглядело иначе. Циркумцизия*, такая явная, отражающая суть истинного горца, величие детородного органа, размер в максимальном желании, поражали мой взор. Нет, он не пугал, я, зная акушерство, достаточно понимала в анатомии. Он восхищал и вызывал интерес во мне, как в женщине, только открывающей ворота в сексуальную страну.

– Хочешь его потрогать?

Расул не подходил ко мне, боясь спугнуть, а давал мне самой руководить процессом. Я очень хотела прикоснуться. Картинки и пациенты – это одно, а живой мужчина, так жаждущий слияния, нечто новое, неизведанное, таинственное.

-Да, – и сделала два шага ему навстречу.

циркумцизия* – обрезание крайней плоти мужского полового органа по медицинским показаниям или религиозному признаку.

Аглая.

Я посмотрела в его темнеющие расширенные зрачки, опустила взгляд на сжатые губы, подрагивающий кадык, грудную клетку, вздымающуюся под силой кровотока мышечного органа. Дотронулась ладонью до волосков на коже. Расул сжал кулаки, зашипел, но не отстранился и я поехала ниже. Прорисовала мышцы пресса, вызвав поверхностный их спазм, дотронулась до курчавых волос, таких же рыжеватых как и на его голове. А потом смело накрыла ладонью упругий орган, обхватив пальцами.