– Пойдем присядем, ты, наверное, устала.

– Немного, с непривычки. В последний раз осенью прогуливались с подругами, тут еще частично ремонт проходил. И беседок еще не было.

Она оглядывала металлический каркас беседки, свежие деревянные скамьи и стол, густую непролазную массу зелени, избегая смотреть только на меня. А я следил за каждым выражением ее глаз, считывая эмоции.

– Аглая, – тихо позвал – Почему ты избегаешь меня?

– Совсем нет, – и повернулась ко мне лицом.

– Вижу, что стесняешься. Когда уже привыкнешь ко мне? – не спрашивая разрешения, схватил за талию и усадил себе на колени.

– Расул!

– Что? – уткнулся в ее шею, вдыхая девичий аромат, зарываясь в пшеничные волосы, покусывая легонько кожу над ключицей.

– Мм, – исторгла стон мною плененная.

Я вдохновленный её реакцией, потянулся рукою по бедру, под подол сарафана, лаская бархатную кожу внутренней стороны бедра, по сантиметру продвигаясь дальше, пока не уперся в хлопок трусиков. Тут она резко сжала бедра, зажав мою ладонь и уперлась кулачками в мои плечи.

– Расул! Ты что делаешь?

Возмущение ее ненаигранное.

– Ласкаю тебя, – и в подтверждение слов провел пальцем по расщелине, скрытой трикотажем.

Она дернулась и всхлипнула. Я повторил, неотрывно глядя в глаза, но от стеснения она их опустила.

– Кто вчера меня некрасиво бросил?

Она поджала губы, сдерживая широкую улыбку, вспоминая вчерашнюю проказу.

– Тебя мама не учила, что со взрослыми мужчинами так шутить нельзя?

Аглая лишь мотала головой, отрицая.

– Значит придется штрафные санкции применить.

– Это какие?! – подняла лицо, всматриваясь в мое, ища серьезность намерений.

– Будешь сама меня целовать!

– Расул, но люди увидят, – испуг и растерянность отразились в ее глазах.

– Никому нет дела до нас, поверь.

Вторую руку со спины, переместил на затылок, подталкивая к действиям, и наклонил для поцелуя. Аглая несмело прикоснулась к моим жаждущим ее прикосновения губам. Легко, несмело потерлась, попробовала меня на язык, растерянная, неумелая и еще больше желанная. Не сдержавшись, проник языком в ее маленький рот, лаская губы изнутри, линию острых зубов, продвигаясь глубже. Проникал пальцем в горячую маленькую расщелину между ног, двигаясь дальше, желая вызвать в ней ответную реакцию. Девушка в объятиях замычала и стала вырываться. Я, проигнорировав сопротивление, продолжал ласкать и целовать, пока не понял, что Аглая реально не желает продолжать. Стоило ослабить объятия, как она вскочила с моих колен и отскочила к столбику беседки.

– Аглая! Что с тобой? – я подошел ближе, но не касался. – Ты постоянно от меня шарахаешься с самой первой встречи. Ты боишься секса?

Она вздрогнула от последних слов, но не обернулась, продолжая смотреть в одну точку.

– Ты еще девочка, поэтому? Блин, я об этом не подумал.

И тут она повернулась ко мне со слезами на глазах, с такой обреченностью во взгляде, что в моей груди что-то ухнуло и разбилось. Столько боли и отчаяния я еще не видел в девичьих глазах.

– Ты не понимаешь, – прошептала Аглая, всхлипнула. – И никогда не поймешь, а я не могу рассказать всего. Прости, Расул.

И, подхватив со столика сумочку, попыталась сбежать. Я, действуя инстинктивно, перехватил ее поперек талии, не давая скрыться без объяснения. А вопросы у меня роились словно пчелы в улее. Аглая вскрикнула от неожиданности и моего напора.

– Пусти, Расул, – отбивалась, отрывала мои пальцы от своей одежды, толкала в грудь, пытаясь сдвинуть.

– Не пущу, пока не расскажешь все.

– Ты не имеешь права требовать!

– Имею. Имею право, потому что люблю тебя.

Слова вырвались из меня так легко, как птенчик из маминого гнезда. Выпали и полетели, расправив крылья в небе. Она замерла. Вскинула голову, встретившись своими плачущими небесами глаз с моими сумрачными, ищущими. Отступила и привалилась к обрешетке беседки, загнанная, обреченная. Сглотнула подступающий ком.

Аглая.

– Я не девственница.

Сказала словно выстрелила. Я долго гадала, как буду признаваться своему мужчине, с которым вдруг захочу завести отношения. Но ни разу мне не привиделся подобный сценарий. И сейчас, глядя в растерянное недоумевающее лицо Валиева, злорадство вдруг охватило меня. Он явно не ждал такого ответа с учетом моей реакции на его ласки.

– Все еще любишь меня? – со злостью я спросила.

– Люблю.

Я недоверчиво рассмеялась.

– Подумай, что я тебе сказала. Знаю как для мужчины вашей нации это важно!

– Да что ты знаешь, Аглая, про то, что мне важно и нужно?! – вскричал Расул, жестикулируя при этом.

Я больше не в силах находиться рядом с ним и с своим рецидивом душевной боли выскочила на плиточное покрытие и побежала прочь.

На город опустилась ночь и фонари вдоль тропы озарили пространство зеленым свечением. Волосы мои разметались, лезли в глаза; кожу щек, высушенную солью слез, стянуло. Ноги от быстрого бега дрожали. И сейчас обессиленная перешла на медленный шаг, огибая гору Железная с западной стороны. Камешек попал мне в босоножку и я присела на лавочку, чтобы вытряхнуть его. Наклонилась и тут в поле зрения попали сначала согнутые в коленях ноги, потом корпус и лицо мужчины. Того, что я не далее как десять минут назад оставила в беседке.

– Помочь? – и Расул протянул руки к моей ноге.

Я так растерялась, не ожидая что он последует за мной, что сидела и молча принимала его участие. А он так обыденно расстегнул на липучке пряжку, отряхнул мою стопу от налипших песчинок, застегнул обратно. И без особых эмоций посмотрел в глаза. Он даже не запыхался, в то время как я приводила свое дыхание в норму. Спортсмен, как я забыла! Протянул ладонь, помогая встать:

– Успокоилась? Истерика прошла?

Я попыталась вырвать свою руку из его хватки.

– Пусти!

– Чтобы опять сбежала? Ни за что!

И продолжая держать за руку повел в сторону смотровой площадки. Так и молчали всю дорогу. Я пыталась высвободить ладонь неоднократно, но тщетно.

– Аглая, я не отпущу тебя, не ершись. Пойдем до машины и я отвезу тебя домой.

Я смирилась и радовалась что Валиев не задавал мне никаких вопросов. Пытаться уехать на маршрутом такси: идея не имеющая жизни. Доехав до улицы где Расул меня вчера высадил, повернулся ко мне с вопросом.

– Где твой дом?

– Высади тут.

– Нет. Говори адрес, до калитки доставлю.

Я зло посмотрела на профиль горца и поняла, что он все равно добьется своего. Уточнила адрес и бессильно откинулась на сиденье. Автомобиль подкатил под ворота. Водитель заглушил мотор.

– Аглая, – повернулся Расул. – Ты можешь рассказать все сейчас или я дам тебе время, скажем пару дней, не более, и мы обсудим сегодняшний разговор в более спокойной обстановке.

На сегодня я точно была оставлена силами.

– Не сегодня. Никогда, – с вызовом посмотрела в глаза дагестанцу.

– Может мне поговорить с доктором Коот?

И такая уверенность полыхнула в его взгляде.

Я пришла в ужас, представив какой вопрос задаст Валиев мое маме, которая ничего не знает о моей трагедии. Пришло время признаний.

– Хорошо. Мы поговорим, но не сейчас. Я утомлена, – и устало потерла лицо ладонями.

– Будь по твоему, девочка моя.

Я вздрогнула от последних слов.

– Беги давай. Я позвоню завтра.

Не прощаясь, выскочила, хлопнув дверью, скорее желая скрыться в доме. Горец все ближе подбирался ко мне. Теперь он знал где я живу, а скоро узнает и мою тайну. То, что не отступится на сто процентов уверена.

Мои растерзанные чувства не укрылись от мамы. Особенно по сравнению с вчерашним возвращением со свидания.

– Что-то сегодня пошло не так. Болезнь пациента трудно поддается лечению?

Мама часто говорила медицинским языком, а я научилась ей вторить.

– Нет, доктор оказывается шарлатан. Не распознал диагноза.