– Я рад. А над моими словами подумай. Я не шутил.

– Но, Расул, мы мало знаем друг друга…

Но он перебил меня:

– Не говори ничего, Аглая. Вернемся к разговору, когда будешь готова, хорошо?

Я лишь кивнула и пристегнула ремень. Он плавно вывел машину на дорогу и покатил в сторону спального района города. Мы жили в частном секторе. Повернув в проулок, попросила высадить меня. Я не хотела, чтобы Расул знал, где я живу и чтобы папа видел меня с мужчиной. Он всегда трепетно переживал за меня, зная какое множество туристов ежегодно приезжает в курортный городок. Плюс малые местные народы. Родитель готов был навесить на меня жучок, лишь бы знать где я. Но свободу я свою отстояла.

– Когда увидимся снова? – спросил Расул.

– Я не занята по вечерам и свободна в выходные, – пожала плечами.

– Тебе можно звонить в любое время?

– Можно. Ну, я пойду, – и схватилась за дверную ручку.

– Постой, – и придержал меня за локоть, улыбнулся. – А поцелуй на прощание?

Что-то во мне взыграло девчоночье.

– Закрой глаза, я стесняюсь.

Валиев повиновался, закрыл глаза и замер. А я взглянув напоследок в его ожидающее лицо, быстро чмокнула его в кончик носа, выскочила из машины и захохотала от проделки. Стоило ему понять, что я буквально оставила его с носом, удивился и наигранно разозлился.

– Вот ты проказница! – кричал мне вдогонку. – Я еще отыграюсь. Будешь знать как взрослых мужчин разыгрывать.

А я убегала, оборачивалась, боясь что он поедет за мною, убеждалась, что не преследует, и снова бежала. Такая возбужденная буквально перескочив через ступеньки, ввалилась в дом.

– Мам, я дома.

Мама вышла из кухни и с любопытством уставилась на свою дочь, то есть на меня, на букет роз.

– Вижу. Как и твои неконтролируемые эмоции. Ужинать будешь?

– Нет, нет. “Звёзды мишлена” накормили. Мы ужинали в “ Инверари*”

– Да ну!? Снова впечатлил, рыжий.

– Мам, ну какой он рыжий, нетипичный просто.

Я суетилась, ходила по комнатам, переодевалась на ходу, зная что отца еще нет дома.

– Мам, твою дочь зовут замуж, – крикнула из ванной, пока снимала косметику с лица спонжем.

– Это по этому поводу такой красивый букет?! – мама подошла и оперлась о косяк двери. – Что ты же ты такого сделала, что сподвигла на предложение? Или у горца ход конем, чтобы скорее уложить тебя в свою постель?

Мама не придумывала вежливые слова, не ходила окольными путями, говоря все, что думает в лоб. Но иногда ее фразы меня обижали. Я расстроилась. Неужели и правда Валиев такое сказал, чтобы быстрее ему отдалась? Или я только и достойна в позиции на спине или того хуже. А если вспомнить мой первый опыт, меня аж затошнило. Эйфория резко сменилась раздражением и грустью. И правда зачем он их мне сказал?

Пришел с работы отец и мама покинула пост у ванной. А я, забравшись под душ, смывала подступившие слезы. Он мусульманин и наверняка придерживается традиции жениться на девственнице. Уверен, что у меня никого не было. Называет меня маленькой. И как я ему расскажу о принуждении? Он решит, что я вру, лишь бы прикрыть свой позор. От этих мыслей мне стало еще хуже и в конец расстроенная я отправилась сразу в постель. Видела, что пришло сообщение от абонента “Пациент Расул”, подумала: надо позже переименовать. Прочла: “Добралась домой? Мама не ругалась?” Я не хотела ему отвечать в свете новых умозаключений. “За прощальный поцелуй будешь должна мне два, и французских”. Мне не до шутливых перебранок. "Аглая, почему ты молчишь? Я буду звонить. Волнуюсь". Ведь и правда позвонит. Хотелось отключить телефон. Совсем по-детски. Настрочила: "Я дома. Мама не ругала. Ложусь спать". Получила душевный смайлик и поцелуи с пожеланием сладких снов. Долго не могла заснуть, гоняя воспоминания двухлетней давности, мусолила предложение Расула и спрашивала себя: а чего же хочу Я? Ответа пока не находила.

Инверари* – крепость в шотландии на озере Лох Файн (в нашем случае название ресторана)

Аглая.

– Дочь, мама сказала, что букет подарили тебе? – поинтересовался за завтраком отец, кивнув на распустившиеся розы, что остались стоять в вазе на кухонном столе.

Я вчера разнервничалась и забыла их забрать в спальню.

– Ага, – уклончиво ответила, не поднимая глаз от тарелки.

– У тебя появился молодой человек? – допытывался папа.

Я не знала, что ответить. Если скажу, что да, отец захочет с ним познакомиться. Соврать? Как он мне потом доверять станет.

– Пока не знаю, пап.

Знал бы отец, что к его дочери уже сватаются, пришёл бы в ужас. Мама пришла на выручку.

– Гриша, что ты к девочке пристал. Ну что она не может цветы получить просто так?

– Так, Лидочка, чувствую, что в воздухе запахло секретом.

И так строго посмотрел на нас обоих, как на провинившихся детей. Мама картинно вздохнула, давая возможность мне выпутываться самой.

– Пациент принес. Доволен?

Я не соврала, но и не сказала всей правды. И тут как назло тот самый пациент высветился своим именем на экране дисплея. Я подхватила телефон, пряча от отца, и выскочила из кухни, не допив кофе.

– Знаем мы этих пациентов! Сам им был, – послышалось в спину папино заключение.

– И до сих пор лечишься, если что, – в тон ответила ему мама.

Расул желал доброго утра. И что уже успел соскучиться и ждет – не дождется встречи снова. И про поцелуи тоже. А я пребывала в раздрае. Но надо спешить на работу, быстро настрочив ответное пожелание, выскочила во двор. Мама уже ждала в машине. Темы вчерашнего свидания не касались.

Расул в течении дня не писал и не звонил. Я решила что занят. Но стоило мне выйти за входную дверь лечебницы, телефон ожил входящим звонком. Я даже занервничала. Оказывается, подспудно очень ждала. Коротко сказал, что ждет меня на стоянке, отключился. С одной стороны хотела пойти, с другой немного злилась, еще с вечера нафантазировав невесть что.

– Мам, – подождала на лестнице, – Валиев меня встречает. Что мне делать?

– Ты уже взрослая и мудрая девочка, Аглая. Если нравится, дай ему шанс себя проявить. Если неприятен, так и скажи. К чему недосказанность?

– Я поняла, – и тяжело вздохнула, понимая, что в амурных делах советчиков нет.

Расул.

Со вчерашнего свидания эмоции шкалили, не давая сосредоточится на тренировках. Хорошо, что не предстояло никаких соревнований и те ребята, что посещали занятия, не требовали полной отдачи. Все вожделело во мне отпуск и мгновения рядом с Аглаей. Я ожидал ее возле машины. Вот они на пару с мамой вывернули из-за угла. Тут я заметил автомобиль Рено Флюенс, тот самый, что из клуба умчал ее в ночь и заставил долго помучаться его поиском. Издалека кивнул своему врачу, она помахала в ответ. Не подошёл специально, чтобы не разносить слух об ухаживаниях.

– Привет, – поприветствовала подошедшая ко мне Аглая.

Сегодня на ней был легкий пестрый сарафан с закрытыми плечами-крылышками. И ветер, играя с ними, то и дело превращал их в бабочек. Пышная юбка до колен, открытые сандалии с пряжками. Я пробежал дважды по ее облику, ощущая как во мне растет возбуждение, которое я уже несколько месяцев регулярно запирал на замок. Бедная девочка, знала бы ты мои порочные мысли.

– Здравствуй, Аглая, гулять пойдем?

Это самое невинное, что я мог предложить сейчас. Она кивнула. Я протянул руку, завладев ее хрупкой ладошкой и повел по тропе терренкура вокруг горы Железная. Навстречу спешили отдыхающие, обгоняли с палками для ходьбы и термосами с минеральной водой, но вся эта суета присутствовала фоном. Главная героиня моей жизни шла рядом. Поначалу, когда завладел ладонью, она заметно нервничала, вибрируя пальцами, влажной кожей, но спустя время привыкла и даже ответно пожимала мои пальцы. Шли и все больше отдалялись от людской массы. Километраж отсчитывал М.Ю. Лермонтов, точнее его знаменитые произведения, выбитые на красном камне: Бородино, Мцыри, Демон и другие, отмеряя пройденное расстояние. Уходя в глубь леса, становилось прохладнее и безлюднее. У кованой беседки в виде восточного шатра, я остановился и потянул свою спутницу на деревянную скамью.