Около моих ног кольцом зажигается огонь. Сначала пламя голубоватое, затем фиолетовое, а потом насыщенно оранжевое. Кольцо сходится вокруг моих ног, огненные языки касаются оголенной кожи, поднимаясь по телу все выше и выше.

— Не зря я сегодня в красном, да, мальчики?

— Эн, что она делает? Останови ее!

— Она сжигает себя, Ди…

Диэн пытается приблизится ко мне, но Энди его придерживает. Пламя уже покрывает меня полностью, в воздухе ощущается запах горелой одежды. Мои глаза все еще видят происходящее, уши хорошо слышат. Я здесь, но я растворяюсь. Меня поглощает огонь. Так феникс сжигает себя.

— Какого черта?! Это иллюзия? Она не может этого сделать!

— Нет, огонь настоящий. Не прикасайся к ней, иначе сгоришь.

— Что делать, брат?!

Усмехаюсь. Хочу сказать ему, что я ведьма. Та самая, которых когда-то сжигали на костре, но мои губы больше не шевелятся, они полыхают в огне. Я не чувствую боли, мне очень тепло, будто я окунулась в ласковую воду океана. Во мне уже нет ненависти. Энди ее забрал. Сейчас он дарит мне спокойствие.

— Мы ничего не можем сделать…

Остались только мои глаза. Я с грустью смотрю на Энди, запоминая каждую его черту. Он печален, держится рукой за грудь. Больно, да. Я тоже это почувствовала сегодня. Так болит, когда теряют любимых.

Пепел рассыпался по крыше. Я чувствую, как ветерок меня развевает, это щекотно. Но мне сейчас как никогда спокойно. Грусть, боль, сомнения, тоска, обида исчезли. Даже любовь где-то за титрами. Умиротворение — вот что наполняет меня сейчас. Я будто лежу на белом покрывале, а вокруг меня все прозрачное, и я сама сейчас состою из воздуха.

Концерт окончен. Занавес.

— Мы одни, любовь моя. Ты в безопасности, — слышу добрый голос Энди. Я бы улыбнулась, если бы могла.

Я ничего не чувствую, но слышу голос Энди. Иногда со мной говорит Феня, как обычно, учит меня премудростям, будто сам по ночам читает энциклопедии. Мне хорошо здесь, спокойно, время идет незаметно. Я знаю, что от меня остался лишь пепел, и я должна собрать себя обратно, но я не хочу выходить из этого безопасного места.

— Пожалуйста, Эсма, вернись ко мне. Хватит обижаться. Уже так много времени прошло. Диэн успел забыть о тебе. Эсма, пожалуйста, вернись. Я так люблю тебя, — слышу эти речи в который раз.

Я не отвечаю на призыв, делаю вид, что не слышу. Пусть помучается. Будет знать, как делить мои ночи с братом… Неделю с одним, неделю с другим. Неплохо придумали. Знаю точно, что Энди согласился только для того, чтобы обвести брата вокруг пальца. Нам это удалось. Мой план сработал. Я рассказала о нем Энди через Феню. Диэн не почувствовал мою магию, когда я общалась с питомцем, потому что в тот вечер он отвлекся на мое возбуждение и иллюзию в моем обличье.

— Эсма, ты нужна мне, пожалуйста, любовь моя, я так скучаю. Мне плохо без тебя. Я так устал. Никогда не прощу себя за то, что позволил тебя обидеть. Эсма, мне так жаль. Твоя боль до сих пор отдается в моем сердце. Как бы я хотел ее забрать, стереть из твоей памяти, будто этого никогда не случалось. Ты нужна мне, Эсма, я не могу жить без тебя.

Все-таки я оказалась умнее дьявола. Теперь Диэн уверен, что я погибла, сожгла себя собственной иллюзией. Энди скопировал эмоции брата. Те самые, которые он испытывал при потере Эстелиты. Так он всем показал, как опечален потерей любимой. И мои эмоции он все подделал, чтобы Диэн не усомнился в том, что все происходит на самом деле. Это был идеальный план.

— Эсма, пожалуйста, вернись ко мне.

А зачем? У меня есть вспоминания, которые Энди мне восстановил. Прокручиваю их в голове, проживаю каждый миг заново. Мы были так счастливы, пока не объявился Диэн. Я хочу снова испытать эти чувства, хочу гореть от любви. Но боюсь, что в жизни меня ждет другой пожар. Не хочу решать эти семейные проблемы, быть затычкой или загвоздкой, быть очередной в списке играющих братьев.

Энди не слышит мои мысли, как жаль. Я так много здесь интересного обдумала. Высказала ему все, что накипело. Брату его тоже целую гневную книгу могу написать. Я стараюсь удалить все плохие чувства. Очищаю себя, выбрасываю то, что может мне навредить: ненависть, обиду, грусть, боль, неприязнь, отвращение, злость, ярость, беспокойство, сожаление, страдание. Я должна восстановиться в виде новой Эсмы. Я стала сильнее, больше никто не сможет мной управлять.

Да, я простила Диэна. Пришло время.

Собираю свой пепел вихрем, снова ветерок щекочет меня. Я делаю это впервые, но точно знаю, что сил у меня предостаточно. Ощущение, будто я была в отпуске, а сейчас возвращаюсь к привычным будням. В этот раз не будет огня, только пепельный смерч. Так феникс воскрешает себя. Я возрождаюсь.

— Эсма, — Энди шепчет, обнимает, трогает меня, будто не верит своим глазам. — Эсма… Эсма…

— Энди, это я, — улыбаюсь ему, таю в объятиях, прижимаюсь к плечу.

Я абсолютно голая. Неудивительно, одежда сгорела по-настоящему. Ну и ладно. Не нужна мне память в виде красного платья, в котором меня заставили чувствовать себя ничтожной. А Энди будто и не оценил картины, его сейчас не мое тело интересует. Не понимаю, что с ним происходит.

Мой мужчина всхлипывает. О, Господи! Он плачет! Слезы текут даже по моему лицу, хотя мне сейчас совсем не хочется грустить.

— Энди, — глажу его по влажным щекам, чувствую колючую щетину, — Энди, что такое? Успокойся, милый, все в порядке.

Я будто глажу ребенка, он уже льнет к моей груди, заливает меня слезами. А мне так приятно ощущать его руки на своем теле.

— Ожидала, что ты обрадуешься, — улыбаюсь, подергивая бровями.

— Эсма, — произносит мягко, даже неуверенно, — я очень скучал по тебе. Конечно, я рад. Очень рад.

Его объятия стали настолько крепкими, что мне захотелось высвободиться. Стискивает меня до одури сильно, я едва не пискнула. Но эти ощущения напоминают мне, что я жива. Это приятно. Ощупываю сама свое тело, изучаю, будто впервые вижу. И мне особенно оно сейчас нравится. Да я вообще хороша! Даже без зеркала это осознаю. У меня прекрасные формы. Поглаживаю свои бедра, грудь, осматриваю стройные ноги.

Еще бы одежду найти. Только она спрячет всю эту красоту-наготу. Пусть Энди наслаждается. Мог ведь все это потерять. Он в ответ на мои мысли снова меня прижимает к себе. Я не ощущаю его эмоций, даже свои распознать смогла бы с трудом.

— Где это мы? — встаю с коленей парня, прохаживаюсь по бетонному полу, осматриваюсь. Место темное, жуткое, холодное. Вокруг только голый камень.

— Это склеп. Твоя гробница, — Энди тяжело сглотнул.

— Зачем мне гробница, Энди? — ко мне возвращается былое веселье. — Я же всего несколько дней была пеплом. Успели похоронить, значит. Еще и в гробницу поселили!

— Эсма… — в голосе Энди звучит боль. — Тебя не было почти год.

— Что-о-о? Не может такого быть! Я же здесь была. Все слышала, что ты говорил. С Феней общалась несколько раз. Прошло дня четыре максимум!

Веселье улетучилось, когда я пристально посмотрела в печальные глаза Энди. В них сказано все, что осталось для меня непонятным. Сейчас я вижу, что он измучен. В его теле нет той легкости, которая прослеживалась раньше. В глазах глубоко засела грусть.

— Энди, это правда?

Он кивает мне, склоняя голову на руки. Мои глаза бегают в разные стороны, я не могу задержать их на одном объекте. Чувствую только, что мне становится холодно. Энди накидывает на меня плед, теплый, мягкий. Обнимает со спины, втягивает запах моих волос. А я ведь даже не знаю, чем от меня сейчас несет. Может дымком?

Энди слышит мои мысли, но не реагирует. Мои шуточки сейчас не к месту. Я и сама понимаю, что год — слишком много. Все могло измениться за это время.

— Энди, — я хочу задать главный вопрос, поэтому говорю несмело, боюсь услышать нежелательный ответ, — ты меня любишь?

— Эсма… Я так тебя люблю, — зарывается лицом в мои волосы, снова сжимает меня до боли.