— Я предлагаю тебе стать моей женой, Эсмеральда, — это сказал Калеан. На несколько секунд тишина сдавила виски, недоумение застыло на лице каждого из семейства, кроме самого старшего. Он вызывающе смотрит мне в глаза, ожидая ответа.

Я прыснула, едва не разбросав брызги собственной слюны. Хорошо, что в этот момент ничего не ела и не пила, иначе точно поперхнулась бы.

— Вот и Квазимодо нарисовался, видишь, Элим? — смотрю на Калеана, затем на Элима, который кажется шокированным. — Вы серьезно?

— Калеан, мы так не договаривались, — младший брат процедил сквозь зубы.

— Я передумал, Элим. Так что ты мне ответишь, Эсма? Конечно, я дам тебе время подумать, но ты должна знать, что у тебя нет другого выхода.

— Калеан, — Элим поднялся со своего места и завис над старшим братом. — Давай выйдем на пару минут.

— Нет, Элим. Я все решил. Займи свое место и не вмешивайся в наш разговор, — тон холодный, жесткий, как говорит самый настоящий деспот-руководитель.

— Какого черта, Калеан?! Она моя! Ты разве не понял?!

Элим взбешен. Впервые вижу его таким разъяренным. Смотрю поочередно на каждого, и не знаю, смеяться сейчас или плакать. Одно поняла наверняка: надо бежать.

Поднялась со своего кресла, одарив легким взглядом всех присутствующих. Мужчины встали в тот же момент. Калеан смотрит на меня с ожиданием, Элим с волнением.

— Вы совсем из ума выжили? — смотрю в глаза старшего.

— Я абсолютно серьезен. Наша семья сможет тебя защитить, здесь ты будешь в безопасности. У тебя будет все необходимое, лучшее для жизни.

— Эсма, — Элим смотрит на меня с просьбой: — Будь моей женой, пожалуйста.

Смотрю на всех поочередно, не находя слов для ответа, перевожу взгляд на их сестру, ее глаза наполняются слезами. И я понимаю, что братья не шутят.

— Эсма, тебе необходима защита, мы сможем ее тебе дать, — Элим говорит мягко, аккуратно подбирая слова.

— Мне не нужна защита! Вы не слышали? Я сама могу за себя постоять!

— Теперь ты под пристальным наблюдением, за тобой будут охотиться, тебе нельзя быть одной.

— Что-о? То есть, вы таким образом хотите обо мне позаботиться? — сарказм мне дается легко, я начинаю вскипать.

— Эсма, пожалуйста…

— Не смей ко мне подходить, Элим, — я говорю шипящим голосом. — Я никогда не буду твоей! Ты знаешь, что мое сердце занято. Я не смогу тебя полюбить.

Я знаю, что он расстроен, но против себя пойти не могу. Я должна думать в первую очередь о себе.

— Мне незачем здесь оставаться.

— Эсмеральда, обдумай все. Я готов стать тебе хорошим мужем и защитником, — Калеан, похоже, не понял, что мои слова касались также и его.

Я сделала попытку переместиться, но меня будто ударило током.

— Почему я не могу уйти? Вы что закрыть меня здесь решили? — я злюсь неподдельно.

— Нет, Эсма, но переместиться ты не сможешь. Придется выйти в дверь.

— Мы еще не закончили, — Калеан спокоен все так же, будто уверен, что я не уйду.

— Как ты смеешь меня удерживать?! Это своим братьям и сестре можешь указывать, но не мне! Я не стану частью вашего семейства, Калеан! Я лучше прыгну с моста, чем позволю собой руководить такому тирану, как ты! Не смей меня задерживать!

Господи, я сейчас ору на столетнего мужчину! А лицо его остается холодным, как лед, будто в нем нет человеческих чувств.

— Эсмеральда, никто не сможет…

— Да оставь ты свои высокопарные речи! Мне тошно от всех этих слов, половины из которых я не знаю! Ты вообще чувствовать умеешь? Найди себе пару под стать и оставь меня в покое!

— Эсма…

— Элим, не вмешивайся. Если твой брат хочет меня в жены, пусть знает мой характер полностью, — после этих слов снова смотрю в лицо Калеана и продолжаю: — Взяв меня в жены, ты сделаешь несчастными себя, меня, Элима и бог еще знает кого! Я не буду тебе хорошей супругой, как и ты мне мужем. Я буду ненавидеть тебя всю жизнь, и сделаю так, что ты будешь жить с точной моей копией, безучастно глядящей в одну точку.

— У тебя нет для этого сил…

— Ты меня не знаешь. Ты не знаешь, на что я способна, Калеан! Твоя жизнь будет адом, пока я буду развлекаться в своей привычной жизни…

— Чего ты хочешь, Эсмеральда?

— Ты все еще думаешь, что мы заключаем сделку? Ты правда ничего не знаешь о человеческих чувствах? О любви, например.

— Эсма, мы взрослые люди. Я уже не верю в любовь, но ничего не имею против постельных утех…

— Постельных утех? — я зло смеюсь во весь голос. — Кто так вообще говорит? Столетний старик?

— Мне еще нет ста, — заметила, как после моей фразы усмехнулся Элим, а Калеан через паузу добавил: — И я не старик вовсе.

А, все-таки и этого задела. Смотри, только что скалой был! Хотел было что-то сказать старший из братьев, но я некультурно его оборвала.

— Лучше обрати внимание на Бернару Портсон. Она от тебя без ума! Ты настолько слеп, что не видишь этого? На каждом сборе она не отводит от тебя глаз, все ждет, когда ты на нее посмотришь, краснеет от мимолетного взгляда, а ты — чурбан бесчувственный!

— Бернара? Она смотрит на Кирама.

— Да ты дурак! Все знают, что Кирам не по девушкам. Думаешь, это не очевидно? Позволь ему самому выбрать свой путь, не делай несчастными всех вокруг себя!

Кирам, не участвующий в общем разговоре, неожиданно поднял голову и с беспокойством посмотрел на меня.

— Это нормально, Кирам. Быть собой нормально. Не хочешь девушек, ищи парня! В клане Нексвилов как раз есть для тебя пара… Ты и сам это знаешь…

Я устала говорить, будто пользовалась магией все это время. Видимо, слишком много эмоций вложила в свои слова. Я двинулась к двери под взгляды всех озадаченных Нотрилов, но я остановилась, вспомнив еще одну историю, которую оставила без внимания.

— Алита, если ты когда-нибудь решишь уйти из дома этого тирана, ты можешь прийти ко мне. Я знаю место, где тебя никто не найдет.

— Не смей лезть в нашу семью! — Калеан наконец-то вышел из себя.

— То есть тебе можно лезть в мою жизнь?! А мне нельзя в вашу? Кем ты себя возомнил? Ты — не бог!

— Эсма, прости, пожалуйста, — ко мне шагает Элим, — прости, давай поговорим.

— Нет, Элим. Мы можем быть только друзьями, этого не изменить.

Я уже стою в дверях.

— Постой, Эсма. Я должен тебе кое-что сказать… Каждый из нас тоже был влюблен в человека, но, как ты видишь, все мы одиноки сейчас, потому что это путь в никуда.

— И это, по-твоему, повод делать других несчастными?

— Я говорю это для того, чтобы уберечь тебя от наших ошибок. Если ты выберешь путь с человеком, ты обречена на страдание. Я не желаю этого для тебя. Лучше оборвать все сразу, пока твое сердце не затронуто глубоко, — Элим говорит с искренней заботой, я даже смягчилась.

— Поздно, Элим.

Его глаза смотрят на меня печально, а я смыкаю зубы плотно, чтобы не показывать настоящие эмоции. Мне больно вспоминать об Энди, но сейчас мысли о нем придают мне сил.

Я вышла из дома Нотрилов, и побрела своим шагом к лесу. Место для меня незнакомое, но я не напугана. В случае чего, я могу создавать огонь голыми руками. Чего мне бояться? После этого вечера я стала еще сильнее. Я вдруг ощутила свое могущество на все восемьдесят девять процентов. Это ведь почти девяносто! Все кланы вдруг захотели меня присоединить к своей семье, прикрываясь благими намерениями, обещая защиту, но сегодня я убедилась окончательно, они хотят повысить свою значимость за мой счет.

После ужина у Нотрилов я переместилась не на крышу, а к двери Энди. Это место притягивает меня магнитом, я не способна сопротивляться. В конце концов, он же сам сказал, что я могу просто постучать в его дверь.

Стою на этаже, сверля глазами дыру в закрытой двери. Пора уйти, но моя рука тянется вперед. И я уже стучу. Прошло две минуты, но за дверью тишина. Видимо, его нет дома. Я разочарована, уже делаю шаг назад, но дверь неожиданно открывается.