— Никто не говорил о сроках. Если герцог Вилс себе что-то вообразил, это не наши проблемы. Мы захватили в плен господина Тинта не просто так, и это далось нам нелегко… Скажем так, сроки его передачи зависят исключительно от того, выполнит ли господин Тинт то, что нам необходимо.

На посыльного было жалко смотреть. Раздираемый ненавистью и слепой яростью, он сейчас был похож на капризного ребенка, который не может получить желаемое. Видно, отказывали ему редко. Ведь его всегда прикрывало имя всемогущего Вилса.

— Вы позволите этой твари спасти свою шкуру? — тихо, с угрозой, уточнил герцогский прихвостень.

Итан его вопрос будто бы и вовсе не услышал, а просто сделал несколько больших глотков из своей чашки. Да, определенно, это был какой-то отвар или местный аналог глинтвейна — вино со специями. На севере Гонгорского Королевства, на Бланде и в Кватте это был довольно популярный напиток. Он только коротко кивнул и солдат, что привел меня сюда, ткнул мне между лопаток рукоятью меча, мол, двигай давай отсюда.

Что это было? Демонстрация того, что если я не пойду на поводу у жрецов Единого и не выполню требования пришлого божества, меня отдадут на растерзание этой истеричке? Итан понимает же, что только что значительно увеличил мое желание как-нибудь сбежать? Точнее, я стал всерьез раздумывать над этой возможностью во время перехода к Альсефорду.

Вечером, вместе с уже привычным парнишкой-жрецом, что кормил меня, в мою комнату явился и сам брат Итан. Одним жестом он отпустил подчиненного, аккуратно прикрыл за собой дверь и устроился у стены, наблюдая за моим ужином. Из всей мебели в комнате был только топчан, так что сесть лысому жрецу было некуда.

— И что это было? — прямо спросил я, неловко отламывая левой рукой кусок хлеба.

Сегодня мне принесли большую тарелку пареных овощей с мясом, по всей видимости, с кониной, что была тут популярна, и кружку пива. Пахло вкусно.

— О чем ты, Антон?

— О показательной порке герцогского посланника, — ответил я, отправляя в рот горячие куски то ли репы, то ли еще чего.

— Не слишком ли ты дерзко говоришь для пленника? — спросил Итан.

Его голос был строг и холоден, но по глазам жреца я видел, что он одобряет мое отношение к Вилсу и его людям. Предателей никто не любил. Мы с Итаном находились по разные стороны баррикад и, откровенно говоря, счет был в мою пользу: дважды я отправлял этого психопата в бездну. Там он подрастерял свой фанатично-кровожадный запал и, так сказать, преисполнился мудростью и знаниями Единого. От этого, пусть мы и были противниками, мы могли уважительно относиться друг к другу. В ситуации же с герцогом ничего, кроме отвращения, ни у меня, ни, как я понял, у брата Итана, не возникало. В этом мнении мы очень удобно друг для друга сходились.

— А в чем дерзость? Я вроде как твой трофей, брат Итан. Правда, я не имею ни малейшего представления, что ты будешь делать со мной в Альсефорде.

— А чего ты ждешь? — прямо спросил жрец.

Я чуть призадумался, не забывая при этом уверенно жевать конину.

— Ну, мы оба знаем, что пытки для меня не в новинку. Скажем так, я бы не хотел испытать это снова, приятного в этом мало, но и удивить меня вам нечем. Да и магика воды под рукой, чтобы подлатать меня после процедур, у вас нет.

— Я могу исцелять раны силой молитвы, — как-то невзначай сказал Итан.

Я только удивленно посмотрел на жреца.

— И Единый одобряет исцеление с целью пыток? Как это вяжется с идеей о великом Творце всего сущего, который пришел вернуть своих детей на путь истинной веры?

На моих словах о Творце у Итана дернулась щека. Ха! Вот и мягкое брюшко жреца. Несколько реинкарнаций и знание, которым поделился со мной пришлый бог через своего последователя, камня на камне не оставляли от старой картины мира Итана, которая сформировалась, когда он был простым членом немногочисленной секты где-то на северной половине Кватта. Нет, все эти сказки про Творца — это теперь мимо лысого фанатика. Собственно, мне кажется, поэтому он и подрастерял свой религиозный пыл и рвение, и вернулся к практике дружбы с головой. Потому что нет никакого Творца. Единый — это такая же условная Геора, просто из другого мира. Не понимать этого брат Итан не мог, как и забыть об этом.

А вот информацию о том, как именно он получает силы от бога, которому служит, я пока придержу.

— Я бы не особо распространялся на эту тему на твоем месте, Антон, — осадил меня жрец. — Факт в том, что Единый помогает исцелять людей. И вопрос не в том, кто таков тот, кому нужно исцеление. Вопрос только в том, кто просит. Меня Единый слышит, он отвечает мне, сам знаешь.

Я согласно кивнул, впрочем, быстро вернувшись к еде. Чем дольше я жил без божественной батарейки, тем отчетливее ощущал, что с практикой редкого питания и отсутствия сна придется попрощаться. Если раньше я высыпался за часов пять-шесть, то теперь, в плену и полностью человеком, я дрых чуть ли не полдня — будто отсыпался за все те годы жизни в режиме форсажа.

После моей подколки об истинной вере пыл Итана как-то поутих. Понятное дело, он явился запугивать меня, чтобы по прибытию в Альсефорд я был более сговорчивым. Других причин его визита я не видел. Но мои слова натолкнули Итана на какие-то размышления, так что жрец, стоя с невидящим взглядом, дождался, пока я доем, кликнул своего подчиненного и свалил из моих «покоев». Одно мне точно не понравилось: решительность, с которой Итан говорил о пытках. Значит, они пойдут на что угодно, лишь бы склонить меня к сотрудничеству.

Впрочем, это будет проблематично. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминал, что жрецы сделали с Лу. Их ищейки высосали из моей богини все силы и почти убили — я точно знал, что она успела на остатках сил нырнуть в бездну из реального мира и скрыться от посланников Единого в безмирье. Слабая и беззащитная.

Она снилась мне. Часто, почти каждую ночь. Возможно, это были не сны и Лу как-то сумела проскользнуть к моим чертогам разума, но сейчас я был лишен ментальных сил и не мог не то что провалиться в бездну — даже заглянуть в собственную голову. По ночам я слышал ее тихий, едва различимый шепот, она была будто далекая и слабая радиоволна, которую едва-едва способен поймать приемник.

И я очень надеялся, что это не было фантазией или отражением подспудных тревог, которые мой разум таким образом прорабатывал, пока я спал.

На следующий день герцогские гонцы шумно покинул нашу гостиницу и скрылись в неизвестном направлении, сыпля на ходу угрозами Итану. Речь шла о каких-то договоренностях с влиятельными людьми Кватта, звучали титулы и имена, но Итан оставался непреклонен. Я остаюсь с ним, пока он не решит иначе. И точка. Не знаю как у жреца, а у меня осадочек остался. События в Клерии за последние годы показали, что Вилс и Варнар — еще те мрази, и учинить они могут что угодно.

К утру следующего дня наконец-то сформировали колонну и двинулись в Альсефорд. Так как теперь наш путь будет проходить по Королевскому Тракту, то от клетки отказались: ограничились кандалами, пристегнутыми к седлу, а моя лошадь шла в одной цепочке с обозными животными, так что была к ним привязана. Да и сама кобыла была не слишком резвая — местная, невысокая, тогда как под моими спутниками были холеные тонконогие токонские скакуны. Крайне дорогая порода. Я в очередной раз убедился, что сопровождают меня по высшему разряду.

Потянулись дни. Между Шектеном и Альсефордом было почти шестьсот пятьдесят лиг — при нашем темпе почти месяц пути. Были бы мы налегке, например, только я и брат Итан, ну может еще пара бойцов, тот же маршрут занял бы у нас минимум на треть меньше времени, ведь Королевский Тракт позволял пускать лошадей вскачь, лишь бы выдержали подковы. Но так как я был пленником, приходилось перемещаться максимум легкой рысью, а то и вовсе шагом — это значительно увеличивало время в пути.

На одном из привалов мне удалось поймать лысого жреца и задать вопрос, который меня мучал уже несколько дней: