Моя цель — выжить. А потом — сбежать. Мне нужно найти Лу, она где-то в бездне, обессиленная, совсем одна. Все остальное сейчас не имело для меня никакого значения. Ни боги, ни их мутные разборки между собой, ни планы брата Итана, ни война в Клерии. Единственное, где-то на задворках сознания шевельнулась мысль о том, что, скорее всего, меня посчитают погибшим и Орвист получит соответствующее письмо. Все остальное меня совершенно не тревожило.
Несколько часов у меня ушло на то, чтобы трясучий пол моей клетки-телеги перестал вращаться, и я наконец-то смог сфокусировать взгляд и осмотреться. Отбили мне голову знатно и еще неизвестно, как это аукнется в будущем, но то, что я пришел в сознание и меня больше не вырубают — хороший знак. А вот то, что я как-то резко потерял контроль над своей рукой и меня опоили противоментальными отварами — уже хуже.
Ехали мы в сумерках и, судя по нарастающему свету, это был не вечер, а раннее утро. Видимость из-за решеток была посредственная, так что я начал осмотр себя любимого.
Весь доспех с меня сняли. Остался только поддоспешник, штаны и белье. Сапоги, кстати, тоже стащили. Ожидаемо пропал и мой посох, а Меч Крови я выронил еще на поле боя, когда на меня навалились со всех сторон. Я очень надеялся, что артефакт не достался гонгорцам и так и остался лежать там, в грязи. Королевские командиры, да и простые бойцы, хорошо знали, чей это меч, а Кай был еще и в курсе, насколько он опасен. Хорошо, если у короля или Сании хватит ума запереть его в самом темном углу королевских темниц, а лучше — выслать Орвисту, на юг. То, что де Гранж как-то резко убыл из Пите ни от кого не укрылось, как не укрылось и то, что это произошло после визита в мой и Лу дом. А королевская чета и вовсе была в курсе, что я отправил фолиант Софа вместе с графом, подальше от боевых действий.
А вот книга по магии Крови осталась в моих вещах. По идее, уже сейчас текст на страницах должен был пропасть, а чтобы он проявился вновь, потребуется кровь менталиста. Так что эти тайны останутся за семью печатями, которые на них наложили древние колдуны.
Почему-то я был уверен, что Клерия победила в той битве, а это значит, что гонгорцы как минимум на несколько месяцев были отброшены обратно, на свою территорию. Это даст Каю так нужное время, чтобы дождаться подкрепления из Ламхитана, нормально договориться с паринийцами и провести дополнительную мобилизацию в собственном королевстве. Будет укреплен Миллер, развернута большая группировка в Фейне, готовая в любой момент перейти границу, так что война для гонгорцев рискует перерасти в стадию длительного и затяжного конфликта. Так как Бренна, который бы вбивал клинья между восточными государствами и давал ссуды всем заинтересованным сторонам, больше на политической арене не было, то и сама война переходила в стадию прямого противостояния двух государств и их союзников без каких-либо дополнительных условий.
Моя уверенность подкреплялась еще и тем, что шли мы, как я понял, крайне небольшим отрядом, а мои тюремщики выглядели нервно. Не выглядят так победители крупного сражения, которые добыли ценного пленника. Скорее, отряд, что сопровождал мою клетку, был сейчас похож на компанию нервных гопников, которые пытаются тропами и оврагами свинтить от появившегося в конце улицы полицейского патруля. Если мое исчезновение не осталось незамеченным — то есть в свалке вокруг меня кто-то выжил и сможет рассказать о случившемся королю — Кай может и снарядить погоню. Если хватит сил и людей. Однако надежд на это было мало. Скорее всего, факт того, что я исчез, а не убит, вскроется только через несколько дней, когда разберут завалы тел, отделят своих от чужих и знающие люди опознают в изуродованных бойцах своих товарищей. Впрочем, бойцом я был видным — это я про рост — да и была у меня отличительная особенность в виде железной руки и частично седой головы… Но все равно, для этого надо осмотреть, хоть мельком, каждый труп.
Светало как-то медленно и неохотно, так что вместо того, чтобы понять, где же мы находимся, я начал осматривать себя самого. По одежде все было уже понятно: оставили ровно столько, чтобы не замерз, а сапоги стянули, чтобы если вдруг телега перевернется или мне удастся выбраться каким-то иным способом и избавиться от кандалов на запястьях и лодыжках, мне было бы сложнее бежать. Предусмотрительно.
Меня очень тревожила потеря контроля над правой рукой. Что случилось? Почему сейчас? Внешне на перчатке Пала никаких повреждений не было, но и рука больше не отзывалась на мои сигналы, оставаясь просто чуть сжатой в пальцах латной перчаткой. Собственно, за инспекцией руки меня и застал брат Итан.
— Господин Тинт, пытаетесь понять, что с рукой? — участливо поинтересовался жрец Единого.
Я только мельком бросил на лысого фанатика взгляд, но и этого хватило, чтобы понять — Итан нагонял наш отряд и прибыл совсем недавно. Запыленный плащ и такие же сапоги, лицо еще более серое, чем обычно, лысина блестит не так задорно, как в Пите. Видимо, план по моему захвату составлялся буквально на ходу и Итан до конца не был уверен, что ему настолько повезет. Но он получил своего пленника, как и хотел. Пусть я и не сдался добровольно.
— На самом деле — да, — кисло ответил я жрецу, — знаете, я некоторое время пробыл одноруким и скажу, что удовольствие это ниже среднего.
Итан только хмыкнул, выравнивая лошадь и подводя ее чуть ближе к борту телеги-клетки.
— Это необходимая предосторожность, господин Тинт. Поймите меня правильно, я не могу позволить вам пользоваться артефактом. Вы можете сбежать.
Я только вопросительно посмотрел на жреца. Артефакт?
— Ой, ну не притворяйтесь дурачком, Антон, мы оба знаем, что вы умный человек. Ваша рука — конечно же артефакт. Дар бога Войны! — Итан назидательно поднял палец, хотя никакого почтения перед Палом в его голосе не было, только насмешка. — А такие дары очень опасны, даже если на них больше не горит красным руна.
— И как вы это сделали? Не проще ли было отрубить ее? — спросил я.
Итан только ухмыльнулся и, чуть пнув коня в бока, подвел его еще ближе. Чтобы нас не слышали гонгорцы.
— Антон, мы же оба знаем, как ваша конечность приводится в действие. Единый знает. Даже если мы отрубим вам железную руку, вы сможете вырастить новую… Из чистой энергии. Что вы и так уже делали. К чему эти дешевые провокации? Проблему нужно было решать иначе.
Я внимательно наблюдал за жрецом, пока тот говорил.
Абсолютное превосходство. Итан был спокоен и доволен собой. А еще он был уверен в том, что предусмотрел все, что можно, предвидел все мои вопросы.
— И как же вы решили эту проблему? — невинно спросил я, продолжая осмотр руки.
Итан хмыкнул.
— Молитвой, Антон, молитвой. Это ваши многочисленные боги слишком заняты грызней за власть и силу. Единый же отвечает всем, кто достаточно сильно верит в него. Прямо сейчас, впереди, едет еще одна телега. В ней четыре моих брата по служению, которые безостановочно молятся нашему истинному богу о вашем смирении и очищении, Антон.
От слов жреца у меня похолодели пальцы оставшейся подвижной левой руки, и еще сильнее застучали барабаны головной боли в висках. Молитвы? Это значит…
Это значит, что прямо сейчас вокруг меня минимум четыре ищейки, которые филигранно тянут из моей тушки силы.
Захотелось вскочить, сбросить с плеч ладони безликих фигур, которые я будто бы даже начал чувствовать, вырваться из клетки. Но пришлось сделать пару глубоких вдохов и успокоить пульс. Паниковать сейчас нельзя.
В этот момент Итан, который до этого смотрел строго перед собой, внимательно наблюдал за моей реакцией. На его лице не было злорадства, только некоторое удивление.
— Что вас так встревожило, Антон?
Я только с ухмылкой посмотрел на лысого жреца. И вправду, откуда ему знать? Он же не видит сквозь бездну.
— Скажите, брат Итан, а вы знаете, как именно Единый отвечает на ваши молитвы?
Что-то в моем вопросе не понравилось жрецу, он почуял подвох. Понятное дело, удобно верить, что твой бог напрямую отвечает на твои молитвы, а с другой стороны — знать о том, что именно ищейки подпитывают жрецов Единого, последним было необязательно. Потому что как-то не вяжутся безликие куклы с посланниками доброго и мудрого бога, который пришел всех спасти. С другой стороны, верили же христиане в бесполых ангелов? Или они были не бесполыми?
