На автобус я опоздал, так что было принято волевое решение зайти в чебуречную. Раньше я не слишком баловал себя уличной едой, особенно зная, как относятся к чистоте рук гости из малой и средней Азии, которые работают в подобных заведениях. Но после моего воображаемого путешествия я стал смелее. У меня есть доступ к современной медицине и препаратам, можно и рискнуть. Особенно, если в моменте чебурек будет стоить этого риска.

Я заходил в этот павильон еще зимой, в одну из первых поездок к Анне Васильевне на прием, но тогда там было слишком многолюдно, и я решил, что не успею на сеанс. А вот теперь у меня было полчаса, плюс я ехал домой, а даже если и траванусь — завтра выходной. Будет время пообщаться с фаянсовым другом, так сказать, встретиться с ним лицом к лицу.

Чебурек оказался лучше, чем я ожидал. Жирный, с обычным фаршем, в котором, впрочем, четко угадывался репчатый лук и специи. За этой пищей студента мне пришлось отстоять небольшую очередь, что помогло скоротать время, а теперь у меня было десять минут, чтобы насладиться этой простой, но горячей едой, и черным чаем в простеньком бумажном стаканчике.

Жуй, пей чай, думай о чебуреке. Тебе не надо вслушиваться в голос в твоей голове, это просто твое воображение. Ты ничего не слышишь, этого нет.

Поскорей бы начался курс приема препаратов. На антидепрессантах вкупе с противотревожными мне становилось легче. Нет, голос Лу в моей голове не пропадал, богиня продолжала звать меня, но лекарства позволяли мне не вслушиваться в этот шепот. Игнорировать его. Жить, будто бы его и вовсе не было.

Лекарства, которые я принимаю, были несовместимы с алкоголем. Можно и откинуться, знаете ли. Так что сейчас у меня была неделька насладиться вкусом пива или чего покрепче. Собственно, сегодня я планировал зарулить в «Пятерочку», ту самую, и взять бутылку самого простого виски. Может, даже литровую, хватит на два-три раза. И колу. Водка мне не особо нравилась, только если в шумной компании. Валентина Петровна не позволяла морозить много льда, но вроде я видел в магазинной морозилке, рядом с пельменями, пакет готового пищевого льда — скоро начнется сезон шашлыков, а некоторые смельчаки уже потянулись на подмосковные дачи, так сказать, прогреть мангалы перед майскими. А какой уважающий себя москвич не побалуется напитками со льдом, если есть такая возможность? А Балашиха — это ведь практически и Москва, пофиг, что за МКАДом.

В магазине удалось раздобыть и лед, и литровый снаряд виски, и несколько бутылок колы. Конечно, по деньгам встало это развлечение немало, но и лекарства тоже были не бесплатными, так что я закрыл на эти непредвиденные расходы глаза. Пиво и чипсы четыре раза в неделю стоили бы столько же, если не больше.

На автомате рассчитался на кассе, закинул в рюкзак покупки и двинул на выход.

Значит, Орвист, Кай и Итан — это все отражения моего собственного «Я»? А что, похоже. Я бы хотел быть таким человеком, как Орвист де Гранж. Честный, прямой, сильный. Наверное, он был слишком идеален, чтобы вообще существовать. А как за ним увивались женщины! Очевидно, мне хотелось бы быть похожим на Орвиста. Моим наибольшим разочарованием, когда я осознал себя в больничной палате, стало то, что вся моя физическая форма, тренировки, навыки, все, что я заработал в Таллерии тяжким трудом, оказалось фикцией. Мое пивное брюшко и вялые мышцы были при мне, хотя мое подсознание буквально вопило о том, что я хочу быть если не качком, то атлетом. Чтобы на меня бросали такие же взгляды, какие бросали на Орвиста де Гранжа ламхитанские красавицы и женщины в Пите…

«Ха! Просто стань красивым, богатым, найди себе темноволосую красавицу-жену, и голоса уйдут…», — подумалось мне.

Легче вообразить, чем сделать. Но сегодня у меня по плану не качалка и поиски любви всей жизни, а виски с колой. И какой-нибудь фильм. Пересмотрю «Матрицу», может, даже не вырублюсь на второй части, хотя, объективно говоря, из всей трилогии сильным я считал только первый фильм.

Первую порцию, на два пальца, выпил чистой, со льдом. Виски оказалось посредственным, но с колой будет в самый раз — мягкие ирландские марки перебивались сладостью газировки и вообще не ощущались. Для простеньких коктейлей надо было использовать что-то терпкое, ну или бурбон.

На третьей порции, размешанной в варварской пропорции один к одному, и сцене, где затянутая в латекс Тринити кого-то там лупит на экране, ожил мой телефон. Работа.

«Тинтов! Я просила тебя скинуть фотки регистрации! Меня кадровики скоро сожрут!», — гласило сообщение от моей руководительницы.

Кадровикам постоянно надо оправдывать свое существование, так что они периодически пополняли личные дела какой-нибудь дополнительной информацией, или устраивали другие массовые затеи. То им свежие фотки нужны, так что нужно ехать в свой выходной в головной офис и стоять очередь на фотографию на фирменном фоне, чтобы у всех бейджики были красивые, то вот, паспорт им фоткай.

Я раздраженно отбросил телефон в сторону, махом допил содержимое стакана и уткнулся в экран ноутбука. Подождут.

Время от времени я поглядывал на телефон, и в итоге не выдержал. Ладно! Будет вам фото, только дайте паспорт найти.

Документ обнаружился на самом дне рюкзака — без него я из дома не выходил. Я привычно открыл первую страницу и посмотрел на свою фотку. На удивление, именно эта фотография на документы у меня получилась когда-то неплохо. Я уже приготовился искать страницу с регистрацией, как глаз скользнул по привычному тексту ФИО, и так на нем и застрял.

В первой строке была записана фамилия.

Волков.

А уже дальше — Антон Сергеевич.

Волков.

Я проморгался и заглянул в паспорт еще раз.

Тинтов Антон Сергеевич.

Для верности взял телефон — там меня называли Тинтовым. Во всех справках и выписках из больницы я тоже шел как Тинтов. Откуда взялся этот Волков? Или меня без таблеток и под алкоголем пробивает шиза и начинает всякое мерещиться.

Я сфотографировал страницу регистрации, отослал изображение, и вернулся к просмотру фильма.

А потом взял в руки паспорт еще раз. Покрутил, посмотрел на просвет, проверил, мой ли это вообще документ. Да вроде мой, все данные совпадают. И внутри я был Тинтовым Антоном. Как и всегда.

Но голос. Голос Лу стал громче.

Настроение смотреть кино ушло, как и пить. Так что я закрыл бутылку и спрятал ее в шкаф, а остатками колы я буду сбивать утренний сушняк, если он наступит. Так и уснул, думая о паспорте и вслушиваясь в голоса в моей голове. Теперь к голосу Лу добавился еще один. Очень мелодичный и знакомый, но я не мог вспомнить, чей он был. И важно ли это?

Проснулся я в районе четырех утра, весь холодный от пота. Футболка, в которой я спал, мерзко прилипала к спине и груди, подушка — насквозь мокрая. Меня бил озноб, будто бы организм переносил тяжелейшую интоксикацию, заболела рука в месте перелома. Такое иногда бывало, когда менялась погода.

Из головы не шел паспорт. А еще вспомнилась фраза Анны Васильевны, которую она сказала в один из первых моих визитов. Наша цель — найти в галлюцинации ошибки и нестыковки, чтобы разрушить ее целостность. Мозг не идеален. Он может создавать иллюзию на ходу, но она не может быть совершенной.

Я еще раз запустил руку в рюкзак и выудил паспорт.

Тинтов Антон Сергеевич.

Мне вспомнилась сцена моей галлюцинации. Я оформляю вексель в королевской торговой гильдии, открываю счет.

«Как вас записать?», — спросил меня тогда клерк.

И я ответил:

«Тинт».

Потому что девичья фамилия мамы — Тинтова. Девичья. Отец ушел, когда я был совсем маленьким, но мне досталась его фамилия.

Я еще раз схватил паспорт.

Тинтов Антон Сергеевич.

«Найти ошибки. Нестыковки».

Разрушить устойчивую иллюзию можно, только если лишить ее смысла. Прыгнуть под поезд? Я просто опять окажусь в больнице. Вскрыть вены? Туда же. Да и не решусь я, на самом деле.

Взгляд упал на стол, в котором уже лежали мои лекарства. Я купил антидепрессанты сразу же, как мне выписали рецепт. И они не совместимы с алкоголем.