— У нас убийство с изъятием органов. Убит фурри волк, из наших, Микхаэль Альф.

— И ты расследуешь это дело? Какие мысли? — волчица подошла к окну, взглянув на город и отворачиваясь от внука.

— Органы изъяли в лабораторных условиях, а тело выкинули с высоты в подворотню. Мне кажется, это наезд на клан, — он сделал паузу, чтобы убрать бумажной салфеткой капли жира с лица и рук.

— И… — протянула старшая из рода.

— А на клан может наезжать только клан, — кивнул Чак.

— И? — теперь её “и” казалось пытливым, как будто она уже знала, что он сейчас скажет.

— А если это война, то нам надо быть вместе. И, да, я расследую это дело, — он повернулся к Самалит, наблюдая её отражение в стёклах офиса.

— Ты пришёл, чтобы заботиться о клане, или ты боишься, что следующими расчленят твоих родителей? — Самалит подняла серебряную бровь, повернув кончик левого уха в сторону Чака.

— Следующими? Ты думаешь, что это охота?

— Микхаэль не первый, кто погиб за последнее время. У нас погибло ещё двое, и мы тоже думаем, что на нас нападает какой-то клан. Они трусливы, чтобы объявить открытую войну, и потому отлавливают нас как зверей.

— Кто те двое? — полицейский внутри Чака насторожился.

— Насколько я помню, ты их не знал лично, но я скажу Джули, чтобы она дала тебе все материалы, собранные полицией.

— Вы обращались к частным сыщикам? — задал Чак вопрос, прекрасно понимая, что клан никогда не обратится в полицию с таким запросом.

— Зачем нам частные, если у нас есть ты? — улыбнулась Самалит.

— Да, мне поручили это дело, но я не смогу заниматься лишь им, у меня куча материалов. Может… — он не договорил.

— Никаких может, этим займёшься именно ты! — практически приказала волчица. — С твоим начальством я утрясу. С этой минуты ты нанят Альффэмили как детектив.

— Я не думаю, что я… — хотел что-то возразить Чак, но Самалит прервала его.

— Чего ты не думаешь? Не думаешь дожить даже до ста лет? Планируешь похоронить своих родителей, потому что у вашей семьи нет денег на эфку? Или ты хочешь остаться без модификаций? Клан даст тебе достаточно денег за то, что ты занимаешься делами семьи.

— Моя семья будет против, — покачал головой Чак.

— Это официальная работа, все деньги пройдут через полицейский департамент. Твоя зарплата вырастет в разы, и ты сможешь взять кредит на эфку, если ты уж так хочешь заработать её с большой буквы “З”, — волчица сменила тон на более мягкий. — Хотя я была бы рада подарить тебе и твоим родителям сколько угодно эфок, я даже оплатила бы твои генные модификации. Что у тебя сейчас есть?

— Только волчье обоняние, — произнёс Чак.

— А были бы клыки, стальные мускулы, хвост, наконец, — волчица повернулась к внуку.

— Причём тут хвост? — не понял Чак.

— Конечно же, хвост тут не причём! Пойми меня правильно, у меня внук — обезьяна.

— Человек, — поправил бабушку внук.

— Человек с нюхом волка и четвертью волчьей крови достоин трансформации в волка!

— Я подумаю, — пообещал Чак. — Рад был тебя видеть, баб. Буду держать тебя в курсе о ходе расследования.

— Война кланов — опасное дело. Твой бронежилет может не защитить тебя от неприятностей. Зайди в оружейную, ребята подгонят под тебя костюм.

— Хорошо.

— Под тебя и под эту твою лисодевочку, — прищурившись произнесла Самалит.

— Баб, ты что, следишь за мной?!

— Знаешь, внук, иногда неплохо, чтобы за тобой присматривали. А к лисодевочке ты присмотрись, у неё серьёзные покровители в правительстве.

— У меня есть к чему присматриваться, — отрезал Чак и более мягким тоном попрощался, как этого требуют правила, выйдя к Джули спиной вперёд.

Сначала он спускался на лифте, потом шёл по пестрящим от абстрактных картин коридорам, чтобы снова войти в лифт, который утащит его на подземную парковку.

“Кто же мог быть настолько отмороженным, чтобы наехать на клан Бурых Клыков? Для кого семья Альф не внушает ни страха, ни уважения?” — крутилось в голове у Чака.

Лифтовые двери, исписанные маркерами, выпустили его к шлюпкам и обычным колёсным машинам, мирно стоящим рядами в ожидании своих владельцев. Он остановился, опершись локтями на серебристый пандус для инвалидов. Да, да, в мире, где любой орган можно было заменить на вполне настоящий, как ни странно, оставались и инвалиды, давая такой сумасшедший контраст! Вот ты идёшь по вылизанным коридорам Альффэмили и вот ты уже едешь на хулигански изрисованном лифте на парковку.

Чак достал из кармана штанов заначку — пачку с никотиновыми жвачками. Был в его жизни период, когда он пристрастился к сигаретам, но табачный запах — это настоящая вонь для псовых и, чтобы уйти от пагубной привычки, он врастил себе волчье обоняние. Мама с отцом не врали, курящего человека было “слышно” издалека.

Пальцы покрутили перед собой пластиковую коробочку. Сами звёзды говорили ему, что настало время его семье помириться с бабушкой, хотя бы из практических соображений — у клана есть деньги, не нужно будет жить впроголодь, собирая на очередную эфку. Конечно же мама с папой не оценят такой сделки, но, как и сказала Самалит, всё будет проведено через официальную работу Чака. И всего-то надо расследовать и докопаться до истины в деле об убитых фурри волках, и больше не будет никакой страсти родителей. Да и это его — полицейского — прямая обязанность, бороться с преступностью! Так почему «нет»?

Чак открыл пачку и зажевал никотиновую подушечку. Он поднял голову, чтобы посмотреть поверх авто, на несущей колонне был начертан черной краской клановый знак: острозубая голова оскалившегося волка. Щенята метят свою территорию с молчаливого согласия взрослых. Вдруг он подумал, что под ударом убийц не только бойцы клана, но и дети — беспечные, не знающие хлопот, свежеиспечённые в репродуктивных центрах волчата.

Он выдохнул и направился к своей машине, что ожидала его через три ряда за поворотом.

— Ну нет! — опустил он взгляд в пол, на секунду остановившись; у его шлюпки, облокотившись на дорогущий пластик, коротала время Эйни. — Как ты меня нашла?

— Запросила пеленг по твоей машине, — улыбнулась ему лисодевочка.

Сейчас на ней был не полицейский костюм, а топик, открывающий верх груди, и черные леггинсы, на которых на уровне ремня, слева закрепился жетон стажёра полиции, совсем недалеко от проткнутого пирсингом пупка.

— Так, во-первых, как ты выглядишь? — спросил Чак, указывая ладонью сверху вниз.

— А что не так с моим видом? — искренне удивилась она. — Я опросила свидетелей и поехала за тобой, а значит должна быть одета, как обычная девушка.

— А значок зачем, обычная девушка? Спрячь, не позорь мундир! — произнёс Чак, понимая, что из мундира на Эйни лишь значок.

Девушка смутилась, всё-таки не всё было изгламурено в её мозгах. Чак подошёл ближе, вспоминая слова бабушки и шефа.

— Эйни, верно? — на глаза лисодевочки начали наворачиваться слёзы. — Это убойный отдел, у нас с тобой труп фурри из клана Бурых Клыков. Скорее всего тут пахнет клановой войной, а ты в леггинсах на оперативную работу вышла.

— Переодеться? — подняла взор Эйни.

— Корпорация и клан поручили это дело мне, и будет неприятно, если тебя изрешетят где-нибудь на повороте. Конечно же переодеться! Садись, поехали наверх.

Крыша шлюпки убралась, и Чак, открыв дверь, сел на место пилота. Эйни повторила его действия слегка подавленно. Машина поднялась над бетонным полом и поплыла к выходу.

— Я опросила очевидцев и у меня есть записи камер наблюдения, — начала лисодевочка.

— Угу, и что там? — кивнул Чак, жуя никотинку, которая уже начала доходить до мозга, расслабляя и пьяня.

— Есть грузовая шлюпка без номеров. Я пробила следы коммуникаторов и синхронизировала их по времени выброса тела над трущобами. И у нас есть местоположение, где сейчас она находится.

— Так что ж ты сразу не сказала? — округлил глаза Чак.