— Спасибо вам, — мягко улыбнулся Чак. — Сейчас опасности больше нет, мы уничтожили их группу.

— Я никогда не хотела такой судьбы для тебя. Убегать, искать, убивать, — Фея опустила взгляд вниз.

— Я — маг четвёртого уровня шестнадцатого ранга. В основном от меня убегают, — попытался подбодрить маму шуткой сын.

— Маг… — протянула Фея. — Говорила я Брю не подсовывать тебе эти книжки.

— Да не, всё круто, мам. Маг — это подальше от передовой, я в полной безопасности, — улыбнулся Чак.

— Ну пускай, я тебе поверю.

Фея посмотрела на заляпанный кровью, валяющийся на полу экзокостюм Чака.

— Мам, я был очень-очень рад тебя видеть и знать, что с тобой всё хорошо, но мне нужно уже идти. Там ещё шлем тестировать и переодеться, чтобы в мокром за злодеями не бегать. Отрицательные бегут от нас, там работы на пару дней от силы, начать и кончить, — покачал головой Чак.

— Опять ты бежишь, Вульфен младший, — немного грустно проговорила волчица. — Что-нибудь передать твоему отцу?

— Да не, не надо. Я сам передам, когда вернусь.

Чак встал с дивана, чтобы аккуратно лечь в раскрытый каркас костюма, который тут же ожил, вновь заключая в себя владельца, клацая множественными крепежами и шипя поршнями.

— Я рад, что с вами всё хорошо.

— Ты вступил на опасную тропу, сын. На ту тропу, на которую не могли осмелится мы с Брю, — Фея не поднимала взгляд.

Чак поднялся и, подобрав пустынного орла с пола, подошёл к матери, вкладывая оружие в её руки.

— Обещаю, что мы будем больше времени вместе, когда добьём отрицательных. Я познакомлю тебя с нашей группой, с Мячом и Эйни, — протянул Чак, осознавая, что надо уходить, а он не может и пошевелиться.

— Твоя бабушка — могучий предсказатель, она говорила, что у тебя появятся настоящие друзья и девушка. Но… — Фея осеклась.

— Но? — нахмурился Чак.

— Но обретя себя в Спирите, ты перестанешь быть самим собой, — Фея Вульфен обняла своего сына, вопреки предостережениям о грязи и копоти, а Чак легко прикоснулся губами чуть выше её переносицы.

— Я — маг, мам. Я никогда ещё не был в большей степени собой.

Вульфен покинул комнату матери с ощущением завершённости и печали — непонятный конфликт родителей и бабушки больше не был для него секретом. Ноги сами несли Чака в оружейную — лифтами, коридорами, шлюзами. В голове было спокойно и уверенно.

“Начать и кончить. Аналитик и чёрный маг”.

В оружейке уже одевались Мяч и Эйни. Глуберг, помогавший им снаряжаться, не замолкал, он перечислял калибры, напряжение, миллиметры брони и другие характеристики снаряжения. Самалит предупредила своего инженера обо всех обновах, которые понадобятся их отряду, и теперь старый волк встретил Чака словами:

— Новый идентичный этому костюм с волчьим шлемом, а также сменной нижней одеждой ждёт тебя после санитарной камеры.

— Всем, значит, оружие, а мне только помыться? — улыбнулся Чак.

— Все уже помылись и экипировались, — парировал Глуберг. — У тебя у костюма 40% зарядки осталось, ты же не хочешь, чтобы он выключился во время боя?

Чак не хотел и потому проследовал в санитарную комнату. Как только костюм встал на светящиеся лампы, что-то подхватило его под мышки и раскрыло, выпуская человека наружу. Одежду пришлось сбросить прямо перед душем в корзину, фетиш же маг положил аккуратно рядом, на полочку, куда не дотянутся дроны-уборщики.

Войдя в душ, где тёплые струи ударили со всех сторон, смывая пот и пыль, Чак закрыл глаза, чтобы вкусить и продлить сей момент как можно дольше. Вода струилась по стенкам душевой кабины и располагала к расслаблению. Хотелось уснуть прямо тут, словно лошадь, стоя на ногах.

Ладони тёрли лицо, будто могли смыть эту ночь и вообще последнюю неделю. Чак с трудом понимал, как он столько времени может не спать. Единственное, что приходило на ум, были усиления от Спирита.

“Последний рывок”, — думал он, — “и можно будет отдохнуть”.

Липкая тёплая жижа шампуня всё никак не смывалась, а казалось, что из душевых леек льётся только она. Чак применил голосовую команду, но душ не перестал работать, словно кабинка больше не подчинялась вербальным контроллерам, и тогда он открыл глаза.

Вязкая красная жижа текла по его лицу, телу, по стенам, наполняя душевую кабинку снизу вверх. Сливная система отказывалась откачивать, и парень уже по щиколотки стоял в жидкости. Нос Чака вдохнул, а мозг не поверил запаховой матрице с первого раза — красная тягучая жидкость была кровью. Кровью, заполнявшей душевую уже до колен. Вульфен, по бёдра утонувший в красном, толкнул дверь, однако она не поддалась, внизу же что-то скользнуло между ног.

— Душ, стоп! Стоп, твою мать!!! — прорычал Чак.

Кровь перестала литься под напором, однако липкие капли все ещё тянулись вниз.

Полумрак заполнил всё вокруг, а шеи и уха Чака что-то коснулось. Парень обернулся. Перед ним стояла она, Ролли, Т-седьмая. Она вновь была обнажена и как тогда, смущённо улыбалась, глядя прямо в глаза Чаку.

— Зачем ты убиваешь близких по духу? Разве не очевидно, что твой путь по рейтингу вниз? — мелодично произнесла она.

— Затем что вы убиваете всех остальных! — произнёс Чак, не веря своим глазам и ушам.

Неужели Ролли выжила? Неужели всё это привиделось ему?

— А в чём разница между вами и нами? Какая разница белки или волки, Шазил или Самалит, Т-первый или Т-десятая?

Её рука опустилась ниже, проскользнув по груди и устремляясь к самому низу живота, чтобы принять в ладонь внезапно окрепший член.

“Ещё один странный фактор. Почему он поднялся? Что может возбуждать в наполненной кровью душевой?” — мелькнуло у Чака, но сознание окутывала эйфория.

— Быть может власть? — предположила Ролли. — Как бы отнеслась Эйни, предложи ты ей переспать со мной втроём? Или, может, взять Зилини и попробовать вчетвером?

Её пальцы ходили по Чаку взад-вперёд, пока слова шептали магу прямо в левое ухо, расплываясь по телу волнами удовольствия.

— Власть, Чак, желание обладать многими девушками — это нормальное желание самца. Все, кто не понимает полигамность мужчин, закомплексованные дети, не оторвавшиеся от матриархата их матерей, — промурлыкала Ролли, положив вторую ладонь на лицо парня.

— Ты можешь быть с нами одновременно! — прошептала Зилини, входящая в душевую сквозь кровавую завесу. — Накажи меня первой за то, что считала тебя инфантильным, не способным на поступки ребёнком!

Ладони аналитика заскользили по телу Чака, гладя то его, то Ролли.

— Иди к нам по рейтингу вниз! Будь нашим Т-первым! — шептали девушки, наглаживая парня стоя с ним по грудь в крови.

Острые щекочущие сосочки Зилини касались тела Чака, они обе целовали его в шею, они обе шептали ему разных сторон.

— Ты достоин лучшего, всего лишь нужно прикончить двоих адептов твоей группы. А так как ты на несгорайках, твои силы сохранятся, кроме того, добавится власть Тирипса! — голоса слились в единый приятный мурлыкающий, обволакивающий фон, пахнущий кровью и сексом.

Кровь поднималась и поднималась, и вот уже над поверхностью жижи остались видны лишь глаза девушек, а сам Чак стоял уже по горло в затопленной душевой.

— Двоих? — смущённо, не в силах перевести дыхание, переспросил парень.

— Двоих! — подтвердили голоса.

Взгляд Чака устремился вперёд, где в кроваво-красном отражении душевой кабинки он увидел её. Девушка-ёж со стрелой-пером в сердце. Она что-то шепчет, указывая пальцами на свои губы.

“Читай по губам, повторяй за мной”.

Кровь заливает лицо и глаза Чака, подступая к дыхательным путям. Наслаждение накатывает волнами и хочется погрузиться туда целиком, забыв про естественную потребность даже в дыхании. Он приподнимается на цыпочках не в силах прервать эйфорию, что качает его на плаву, словно морские волны. А там, за гранью душевой, словно живая стоит Суппи. Она что-то говорит и это всего одно слово, она повторяет его много-много раз.

“Магичка чего-то хочет? Хочет, чтоб я повторил!” — расшифровывает Чак.