В общем, от голода я не пухла, можно сказать, питалась по-царски.

Вот и сегодня, забрав свою увесистую поклажу, направилась назад. Спокойно протиснулась в щель, вошла в проход, закрыла зев и пошла по лестнице вверх. Шла, как обычно, тихо. Хотя уверена, пой я во весь голос, за этими толстыми стенами меня всё равно никто не услышит. Но заниматься такой откровенной глупостью даже и не думала. И каково же было моё удивление, когда я, проходя мимо ещё одного тайного хода, услышала едва уловимый плач. Притормозила, прислушалась, а потом, опустив корзину на пол, шагнула ближе и прижалась к стене ухом, точнее в предполагаемый стык между дверью и стеной.

И действительно там кто-то отчаянно ревел. Надрывно, с подвыванием. Отчаянно.

Я тихо выдохнула и сделала шаг назад.

Одна часть меня была крепко убеждена, что ни в коем случае нельзя вмешиваться.

Но другая, глупая и милосердная требовала выяснить в чём дело.

Моя душа металась между этими двумя крайностями, и в итоге я выбрала, как мне казалось на тот момент, золотую середину. Я решила взглянуть на страдалицу, а это была девушка, если, хотя бы одним глазком.

Вдох-выдох. И я нажимаю на рычаг. Тайная дверь с тихим щелчком приоткрылась и я заглянула в образовавшуюся щель.

В темноте комнаты никого не заметила. И лишь по вымученным всхлипам и иканию смогла отследить направление: в дальнем углу на узкой, то ли лавке, то ли тахте, шевельнулась неясная тень – девушка рыдала, лёжа на ней.

Тихо втянувшись в комнату, нажала на крючок, и дверь практически бесшумно встала на место. Но незнакомка всё равно уловила шебуршение и, заполошно вскочив, воскликнула дрожащим от испуга голосом:

– Кто здесь? А ну, выходи! Не то я… я…

– Тише, я не причиню вам вреда, просто шла мимо и услышала ваш плач, – как можно спокойнее, даже буднично, ответила я: с человеком, который находится в таком состоянии, иной тон не прокатит.

– Я же специально сюда убежала, в надежде, что никто меня не потревожит, – девушка громко шмыгнула носом, и я, привыкнув к темени, заметила, как она аккуратно отёрла нос беленьким платочком. – Спасибо за беспокойство, можете быть свободны! – без перехода повелительно выдала она и махнула рукой в сторону двери, которая оказалась совсем недалеко от меня. Вот почему она не подумала, что я лгу.

Я словно примёрзла к месту: при ней открывать тайный проход никак нельзя, выйти в коридор? затаиться где-нибудь за углом, дождаться, когда незнакомка выйдет и прошмыгнуть назад? Да, такой вариант вполне подходящий. Ох, моё любопытство и сострадание, всегда приводили меня куда-то не туда.

– Вы уверены? – всё же уточнила я, делая осторожный шаг к входной двери.

– Вполне, ик.

И уже, когда я взялась за ручку, услышала негромкое:

– Погодите… я вас знаю?

– Наверное, нет, я недавно во дворце, – полуобернувшись, почти честно ответила я.

– Тогда я бы хотела с вами кое-чем поделиться, может быть, вы просто послушаете? Мне об этом более не с кем поговорить, а слуги, им я запрещаю ко мне прикасаться, чтобы не плодили слухов.

– С удовольствием, – решительно кивнув, снова развернулась к ней.

– Только давайте без имён.

– Мы их выдумаем, – сделала встречное предложение я.

– О, это будет весьма забавно! Меня отныне можете величать Ролана.

– Ролана, а меня зовите Лави. А теперь рассказывайте.

– Да-да, погодите чуток, – юная лесса переместилась к столику и зажгла стоявшую на нём лампадку. Мягкий жёлтый свет озарил небольшое помещение, практически лишённое мебели. – Понимаете, я вот такая…

Загадочная фраза заставила меня присмотреться к Ролане внимательнее: очень высокая, полноватая, с приятными чертами лица. Прехорошенькая молодая барышня. Большие покрасневшие карие глаза и припухший от слёз нос нисколько не портили внешность лессы.

– Вы прекрасны, – пожала плечами я, ничего не понимая.

Тяжкий вздох и вот она раздевается. Я опешила, но моё любопытство разгорелось с новой силой, тем временем девушка заговорила вновь:

– Я была очень большой, ну понимаете, просто непомерно! – и руками очертила габариты вокруг своего тела, если она и правда такой была, а это килограмм сто тридцать, может, больше, то моё ей почтение, о чём я тут же и сказала:

– Вы невероятная молодец, что смогли сбросить столь много лишнего веса.

– Это да, – не без гордости заявила она, высокомерно вскинув подбородок. Интересные замашки у лже-Роланы. Она явно из знатной семьи. Но приказывать мне, чтобы я помогла ей раздеться, она отчего-то не стала. – На помолвке и потом месяц в доме будущего мужа я пила эликсир красоты. Ночью я была толстой, днём красавица. Но при этом понимала, что худеть точно надо, поскольку, после того как выйду замуж, скрыть от супруга истинный облик уже не получится. А оказаться в монастыре, несмотря на моё положение… хмм, простите, не о том сейчас речь. Так вот, через полгода свадьба, но у меня вот это… Ни один целитель не берётся помочь, они даже не знают как ко всему этому безобразию подступиться! И мазали меня чудодейственными настойками, и обтирали и всевозможные эликсиры я пропила, ничего не помогает! – в голосе барышни снова прорвались рыдающие нотки.

Платье упало на пол, и я всё поняла.

Лесса слишком быстро сбросила вес, а ещё эликсир красоты оказал побочное действие, и теперь кожа Роланы висела везде, где только могла: широкая складка на животе, обвисла на руках и ногах, на талии, и со спины.

Ооо, эта проблема была как раз моего профиля. Я ведь всё же пластический хирург. Улыбка сама собой наползла на мои губы и девушка, заметив это, нервно дёрнулась, явно подумав, что я насмехаюсь, посему поспешила её успокоить:

– Как вы смотрите на то, чтобы я помогла решить вашу проблему раз и навсегда?

Широко распахнувшиеся глаза и чуть отвисшая челюсть были мне ответом. А ещё надежда, проступившая на прехорошеньком лице.

Далее разговор с лже-Роланой пошёл несколько иначе: она сначала потребовала, а потом опомнилась, и просто вежливо попросила рассказать ей все детали – каким образом я смогу убрать всё то непотребство, что она теперь вынуждена скрывать даже от личных слуг, не говоря уже о родной матери.

Мы проговорили почти до рассвета. Девушка, услышав, что именно ей предстоит, сначала наотрез отказалась, потом задумалась, а затем и вовсе призналась:

– Я ведь старшая и единственная дочь короля Моторга Первого. И должна выйти за наследника трона соседней страны. Это будет большой позор, ежели супруг увидит то, что я вам показала. Он сразу же поймёт, что пригожесть моя при сватовстве была искусственной, благодаря редкому эликсиру красоты. И вы сегодня дали мне надежду, и я не имею права отказаться от вашего предложения… Меня, кстати, зовут Медея.

– Ваше Высочество, – я хотела было встать и присесть в реверансе, соблюдать этикет следовало в любом случае, но принцесса успела перехватить мою руку и усадить обратно.

– Мне понравилось общаться с вами вот так, без всей этой шелухи. Вы ведь из исследовательского корпуса, верно? – проницательные карие глаза внимательно следили за выражением моего лица.

– Да, – не стала лгать я.

Мы замолчали: Её Высочество явно ждала продолжения, но мне нечего было ей сказать. Только сейчас я в полной мере осознала, куда меня завело моё неуёмное любопытство и сострадание. Видать, что-то мелькнуло на моём лице, поскольку Медея поторопилась меня успокоить:

– Мне не нужна огласка, всё будет делаться в строжайшей тайне. Во дворце у меня достаточно преданных людей, способных скрыть многие вещи и помочь организовать опера-цию, – по слогам произнесла она незнакомое ей слово, словно пробуя его на вкус.

– Ваше Высочество…

– Наедине можно просто Медея, – подбодрила она меня, недвусмысленно намекнув на большое расположение со своей стороны.