– Задай я вам этот совершенно бесполезный вопрос, не получил бы однозначного ответа.

– Но почему?

– Магия в крови, и вы можете даже не подозревать о её наличии.

– Очень приятно.

– Но… – повторил он уже надоевший мне союз, и таинственно замолчал. Через пару минут, когда моё терпение лопнуло, я вопросительно изогнула правую бровь, подталкивая его продолжить. – Между мной и вами договор. Не хочу, чтобы вы впоследствии на меня обижались, поэтому решил сказать правду.

– А до этого планировали смолчать?

– Да, – обезоруживающе развёл руками градоправитель и встал со своего, по всей видимости, очень удобного, мягкого кресла. – Кроме неприкосновенности, вам, пришедшим из-за пелены, положено любое желание от Его Величества. И неважно волшебница вы, или нет. Исключение – желание избежать участи подопытной, если всё же вы колдунья. И поэтому прошу вас загадать, чтобы все былые заслуги моей семьи были восстановлены, роду Холстенов возвращено доброе имя, и отданы законные земли.

Вот оно как. Интересно.

Но под лопаткой всё равно свербело. Мне было страшно. Впервые в жизни я не хотела быть волшебницей.

– Вы побывали в нескольких стрессовых ситуациях и так и ни разу у вас не проявились сверхъестественные способности. Поэтому предлагаю вам выдохнуть и взять себя в руки.

– Этот факт должен был бы меня успокоить, но, знаете ли, отчего-то это далеко не так! Я очень взволнована, и это мягко сказано.

– Понимаю вас, – Джером устало потёр лицо и добавил: – Прошу простить меня, но мне нужно выполнять свои обязанности в городской управе.

Я молча кивнула, прекрасно понимая, что он должен отправляться на работу.

– Чувствуйте себя как дома. Копия нашего с вами договора лежит на столе, – перед уходом добавил он, – всё, что я вам обещал, будет исполнено в самое ближайшее время. Через две недели вам придёт приглашение из королевской канцелярии, и тогда же мы с вами отправимся в столицу на аудиенцию к Его Величеству Рэнару Первому.

Лестер Холстен вышел за дверь и тихо притворил за собой створку, оставив меня одну.

А я думала, что отчего-то благодарна ему за честность. Он, конечно, не вдавался в детали, но прямо заявил, чего хочет за моё спасение.

Четыре зафиксированных случая попаданства в этот мир. Я пятая, которая попалась. Но есть у меня подозрение, что пришельцев было больше, просто те оказались хитрее и, скорее всего, без сверхспособностей, иначе бы их давно засекли. Ассимилировались, вросли корнями в местную жизнь. Возможно, кто-то погиб, если попал в непригодные для выживания условия, наподобие меня – куда-нибудь в сугроб. Только благодаря случаю в виде Гарры и Красия я выжила.

Джером явно недоговаривает. Каким образом, если его семья в опале, он занял столь высокую должность? Почему его просто не заточили в темницу? Столько вопросов и пока на них нет ответа. Может, в этот приграничный городок ссылают неугодных, но значимых для государства людей? Чтобы при случае быстро вернуть их назад? Та же Гарра, далеко не простая бабка, но кукует тут, попав в немилость из-за какой-то ерунды. В общем, есть над чем подумать и заготовить необходимые вопросы.

А ещё Холстен ни словом не обмолвился касательно пунктов нашего с ним договора, а по идее у меня должен быть свой отдельный дом и Гарра с Красием под боком. Если первое выполнить наверняка для него не составит труда, то со вторым могут возникнуть проблемы.

В дверь осторожно постучали и в комнату, чуть погодя, вошла служанка в накрахмаленном бордовом переднике и чепце серого цвета. В руках она несла увесистый поднос, накрытый светлым полотенцем и, присев в коротком поклоне прошла к столу у окна.

– Лесса, ваш завтрак, – пролепетала девушка и устремилась на выход, стреляя в меня большими любопытными глазами.

Свесив ноги с кровати, уставилась на свои ступни, на которых красовались вязанные из тёмно-серой шерсти носки. Колючие, только сейчас обратила на это внимание. Почесав ноги друг об друга, спустилась на пол. Кто-то снял с меня платье и хирургический костюм. И натянул странную ночную рубаху ниже колен на завязочках по вороту и части груди. Кожа тут же покрылась мурашками – в комнате было прохладно несмотря на горящий камин.

На спинке кресла, в котором недавно восседал Холстен, был небрежно наброшен шерстяной кучерявый платок, именно его я накинула на плечи, чтобы не мёрзнуть. Подойдя к столу, присела на деревянный стул с прямой неудобной спинкой. Откинув холщовую тряпицу с подноса, уставилась на свой завтрак.

Итак, что тут у нас? Глубокая миска с какой-то кашей по виду похожей на овсянку, пара ломтей тёмного хлеба, нарезанного толстыми ломтями, в маленькой миске кусочек жёлтого сливочного масла рядом такой же квадратик сыра, кувшинчик с каким-то напитком, плошка засахаренного мёда. Вот и весь завтрак. Но я была и этому весьма благодарна. Поскольку пахло чудесно: каша горячей, хлеб тёплым, а масло с сыром так и вовсе – пища богов! Давно я не ела таких простых продуктов, обыденных в моей прошлой жизни и таких редких здесь.

Взяв искусно вырезанную деревянную ложку в руку, зачерпнула кашу и отправила в рот. Было солоновато, но вкусно. Тонким слоем намазала масло на хлебушек, и насладилась сим моментом по полной! А вдруг сегодня я снова окажусь на улице? В этом мире вообще нельзя расслабляться – уж сюрпризы он приносит чуть ли не на каждом шагу!

Я хочу домой, в свою кроватку, к маме с папой! И такая жалость накатила, что слёзы сами потекли по щекам. Недоев завтрак, вернулась в кровать и с головой укуталась в одеяло, повернулась набок и всласть разрыдалась. Как же я устала! За что мне всё это? Проверка на вшивость? Так, вроде как и не грешила. Да чего уж теперь рассуждать? Когда всё уже произошло и я здесь, а мои близкие где-то там.

– Тсс, – услышала я какие-то звуки с другой стороны двери. – Плачет так, жалко, бедняжку, – тут же устроенный мной водоразлив прекратился.

– И что? Зачем тебе заходить без разрешения в чужую опочивальню? – второй голос был на полтона выше и даже вроде как моложе?

– О, слышишь? Тихо стало, – негромко воскликнула первая и тут же в дверь постучали. Аккуратно, очень деликатно.

– Войдите, – шмыгая носом, пригласила я неожиданных посетительниц. Мне вдруг стало жутко любопытно. И я даже предполагала, кто это такие.

Створка с тихим скрипом приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась светловолосая голова. А сверху ещё одна, но тёмная.

– О, какая вы… – прошептала светленькая и по-доброму улыбнулась.

– Ага, красивая, – кивнула вторая.

– Проходите, – позвала я их, усаживаясь на кровати по-турецки. – Давайте знакомиться.

Девушки пихаясь и шипя друг на друга, протолкнулись в мою комнату и растерянно замерли у порога.

– Садитесь где хотите, – щедро предложила я.

– Вас поместили в комнате лестера Холстена, и это очень необычно, поскольку он никому не разрешает сюда заходить, – удивлённо приподняв тёмные красивые брови, заметила вторая незнакомка.

– Меня Мия зовут, – первой представилась я и девчонки, которым от силы было по двадцать лет, тут же присели в подобии реверанса.

– Лесса Олория Стэн, – брюнетка.

– Лесса Ани Роуп, – блондинка.

Первая была красивой: тонкие черты лица, чуть вытянутый острый подбородок, большие карие очи и белоснежная кожа. Вторая очаровательной: курносый нос, раскосые миндалевидные голубые глаза и немного широковатый рот, на щеках россыпь веснушек.

– А вы надолго к нам? – спросила Ани, разглядывая моё припухшее от слёз лицо. – У вас волосы, как золото, – вдруг добавила она. – Они настоящие? Или парик? Сейчас в столице мода на необычные цвета волос.

– Цвет мой, и он просто рыжий, – пожала плечами я, следя, как Олория присела в кресло Джерома, с удовольствием погладив бархатные ручки.