– Лично захотелось вас встретить. Так давно вас не видел, а ведь когда-то вы были во-от таким мальчонкой и бегали здесь, вместе с господином Джошем!

– Позволь тебе представить мою спутницу, – улыбаясь, градоправитель оглянулся на меня и добавил: – лесса Мия Лис.

– Рад знакомству, госпожа, – вежливый поклон и снова всё своё внимание Пэрри перевёл на Джерома. – Пройдёмте внутрь, хозяева заждались вас, ужин стынет!

Холстен подал мне руку, и мы принялись подниматься по лестнице в сторону двустворчатых красивых дверей.

Что же, барон Гроун был богат. Весьма и весьма состоятельный человек. Впрочем, такие выводы можно было бы сделать по внешнему виду его жилища, но внутреннее убранство лишь подтвердило мои догадки.

Широкий белоснежный холл с шикарнейшей люстрой над головой, витая лестница с ажурными перилами, расходящаяся в две стороны: направо и налево. Громаднейший камин на полстены, в котором весело трещали алые языки пламени, мягкая, обитая бархатом мебель, резные из дорогого дерева столики и бесценные пушистые ковры на мраморном полу.

И сами хозяева: стоявшие в центре залы и приветливо нам улыбающиеся.

– Джерри! – воскликнул высокий, но полный мужчина, шагнув навстречу другу детства. – Я на лето запланировал поездку в твой Эльм, но ты меня снова удивил и вернулся в Лавали раньше отмеренного срока!

– Джоши! – не остался в долгу мой спутник, хлопая по спине своего товарища: – ты всё такой же!

– Какой? – хитро прищурился Гроун, крепко сжав плечо Джерома.

– Весёлый и неунывающий!

– Помнишь мой девиз?

– Улыбка продлевает жизнь, как и светлые мысли! – хором оповестили они нас и тут Джош обратил внимание на меня.

– Рад приветствовать вас, лесса Мия, в своей скромной обители. Чувствуйте себя как дома! – и галантно, выверено поклонился. – Моя супруга – Алета, а это мои детки: Сэра и Ролли.

Малыши жались к матери и смотрел на нас круглыми глазами, блестевшие от искреннего любопытства. Я жестом фокусника откинула крышку с плетёной коробки и наклонилась вперёд, чтобы дети смогли рассмотреть, что же такое там лежит внутри.

Сэра и Ролли встали на носочки, вытянули шеи, и, забавно поведя носиками, хором воскликнули:

– Наши любимые лисоновские пирожные со взбитыми сливками!

– Да, только из печи, – улыбаясь, подмигнула им и протянула угощение сорванцам.

– Как долго вы принимаете эликсир жизни? – спросила я задумчивого барона Гроуна, который с трудом согласился, чтобы я его осмотрела.

– Практически с рождения, – последовал ответ и в голосе мужчины я не заметила и капли эмоций: он просто привык с этим жить. – Один раз в год я пью магическую настойку. Точнее, пил, сейчас я её принимаю дважды.

– Какие боли и где именно они вас беспокоят? – кивнула я, выслушав его краткий ответ, после чего взяла чистое полотенце и насухо вытерла руки.

– Вот здесь ноет, иногда до такой степени, что дышать не могу, синеют губы и меня начинает потряхивать, но как только приму травяной успокаивающий взвар, прилягу, то через некоторое время спазм проходит и меня отпускает, – Джош потёр место по центру груди и даже показал, как боль распространяется по правой части тела. – Кажется, что с каждым приёмом эликсир помогает всё слабее, а боль становится беспощаднее и острее, – вдруг признался он, не знаю, что он заметил в моих глазах, но отчего-то решил довериться.

Я нахмурилась. Было множество причин, почему так происходит, но если это всё тянется с рождения…

– Вот тут, где носогубный треугольник, у вас была синяя кожа сразу после рождения? – уточнила, жестом показав, чтобы барон прилёг на широкую лавку с мягким сиденьем.

– Да, мама говорила, что я, когда кричал, то становился бледным, а над губой всё синело, – удивлённо пробормотал он, послушно принимая горизонтальное положение.

– У вас порок сердца. Врождённый. Какой именно точно сказать не смогу, на фоне эликсира это сделать весьма затруднительно, а также у меня нет необходимых вещей для точной диагностики. Даже УЗИ сердца никак не сделать. Но кое-что я всё же могу. Этот предмет называется фонендоскоп, он поможет мне прослушивать высокие и низкие частоты сердца и сделать хоть какие-то выводы.

Пока я внимательно слушала сердцебиение своего пациента, он лежал смирно и выполнял мои короткие указания беспрекословно.

После того как прослушала сердце, пропальпировала живот, чтобы понять, не расширена ли печень.

– Можете одеваться, – кивнула Джошу и, подойдя к рукомойнику снова вымыла руки.

– Вы знаете, что у меня такое, – не спросил, утвердительно заявил барон, натягивая рубаху и накидывая поверх сюртук.

– Предполагаю, – вздохнула я, разворачиваясь к нему лицом. В комнате, кроме нас двоих, присутствовали Алета, супруга Джоша, и Джером, сидевший в дальнем тёмном углу и сосредоточенно слушавший нашу беседу. По бледному лицу хозяйки дома я поняла, как сильно, даже отчаянно, она ждёт ответа на вопрос своего мужа. – С помощью эхокардиографии можно было бы диагностировать практически все специфические пороки сердца. Детально исследовать аномалию, а также назначить адекватное лечение. Но… я услышала шумы, и неравномерный ритм. Понять, что именно с вашим сердцем смогу, только вскрыв грудную клетку. Вы должны понимать, что это очень опасно. А также и другое, – я сложила полотенце несколько раз и убрала в сторону, – раз вы уже перешли на более частое потребление эликсира жизни, то есть вероятность, весьма высокая, что вскорости двух настоек станет мало, а после и трёх, и даже каждый месяц не поможет, в итоге вы перейдёте на каждодневную подпитку.

– И разорюсь, – вслух высказал он то, на что я намекнула, – и в итоге всё равно помру. Уж лучше прекратить употреблять эти волшебные микстуры, тем самым сохранив своим детям безбедное существование.

– Ах! – Алета всплеснула тонкими кистями и чуть пошатнулась, Джером вскочил со стула и одновременно с Джошем подхватил резко побледневшую женщину. – Всё в порядке, – вяло отмахнулась она от их помощи, – лесса Мия, что значит вскрыть грудную клетку? Я не совсем понимаю, как это возможно?

– Позвольте? – обратилась к Джошу и когда он утвердительно кивнул, подошла к нему, чтобы ребром своей ладони показать, где собственно будет разрез: – вот здесь специальным ножом делается надрез, позволяющий добраться до сердца. Именно оно причиняет страдания вашему мужу и не даёт ему жить полноценной жизнью.

В комнате стало так тихо, что я даже смогла услышать, как о чём-то болтают дети в соседней комнате.

– Лестер Гроун…

– Джош, просто по имени, лесса Мия.

– Тогда и вы обращайтесь ко мне также, – улыбнулась я и продолжила: – Шанс вылечить вашу хворь оперативным путём, достаточно высок, но и гарантии, что у меня всё получится, также дать не могу. А вот выжить только на магическом эликсире вы точно не сможете. Время против вас, Джош, Алета. Ни к чему вас не склоняю, не убеждаю и не настаиваю. Решение принимать целиком и полностью только вам двоим. Это ваша жизнь, Джош, вы вольны поступать с ней так, как сочтёте нужным. И если вы решитесь, то операцию придётся делать сегодня ночью. Поскольку завтра после обеда я должна быть во дворце. А сейчас я покину вас ненадолго, вы посовещайтесь и дайте мне ответ.

Мы с Холстеном вышли в коридор и градоправитель тихо прикрыл за собой дверь.

– Пройдёмте в общую залу, посидим перед камином, – предложил он мне, я молча кивнула, отчего-то зябко поведя плечами. Стоило нам устроиться в глубоких, мягких креслах, как неслышной тенью рядом с нами возник расторопный слуга с полным подносом еды и горячим пузатым чайником с ароматно пахнущим взваром. Расставив угощения на низкий скруглённый столик, хотел было тихо удалиться, но я его остановила:

– Принесите, пожалуйста, лист бумаги и тонкий уголёк, – выслушав мою просьбу молодой мужчина поклонился и направился за перечисленным. На вопросительный взгляд Холстена улыбнулась, но промолчала.