Бириистэнский законоучитель весело улыбнулся.

— Ах, Гурбан, Гурбан! Значит, ты так и не научился разбираться в людях! Этот "избранник" связан незримыми веригами по рукам и ногам! Воля Ордена ведёт его и его колдунью, и уже завтра они помогут нам покончить, наконец, с твоим мрачным культом!

Глава секты горестно покачал головой.

— Неужели это было в тебе с самого начала, Баир? Как ты мог так измениться?

— Ты взыскуешь мудрости, Гурбан? — раздражённо ответил Улан Баир. — Так вот тебе мудрость. Для голодной бездны, в которую ты зачарованно глядишь, ты — лишь чумная блоха, предназначение которой — заразить как можно больше других блох своим безумием. Тогда добыча хищника пустоты, наконец, сдохнет, и послужит пищей его личинкам…

— Отец! — прервал его Холом, и голос его прозвенел как выкрик дикого вака.

— Что такое? — нахмурился Баир.

— С Тукууром не может быть никакой колдуньи, — сдавленным голосом произнёс юный страж. — Я видел её кости на острове. Она мертва так же, как весь капитул Прибрежной Цитадели кроме мастера-факельщика. Кто бы ни был… Что бы ни было сейчас вместе с Тукууром, оно нам не друг и не слуга.

— Ты уверен? — ошарашенно спросил его отец.

— Тукуур покинул остров Гэрэл вместе с пиратами-островитянами. Среди них не было женщины.

Улан Баир закрыл глаза и медленно вдохнул.

— Тела мастера-книгохранителя не нашли, — добавил брат Ринчен. — Только одежду и серебряные брызги на ней и вокруг.

— Да укроет нас пустота! — прошептал старый сановник.

— Ты знаешь, что это, правда, Баир? — проскрипел пленник. — Вещий Зверь приходит и уходит по воле Дракона, и смертным его не одолеть!

— Это мы ещё посмотрим, — холодно ответил Улан Баир, и крикнул погромче: — Охрана!

Зашаркали плетёные сандалии, и в библиотеку вошли трое знакомых Холому часовых.

— В клетку его! — приказал чиновник, указывая на Гурбана. — Глаз не спускать!

Стражи отсалютовали и вышли, подгоняя пленника пинками. Баир повернулся к сыну.

— С тебя сняли вериги? — деловито спросил он.

Холом кивнул.

— Отлично! — бросил Баир, но тут же по его лицу пробежала тень. — Нет, не отлично. Завтра тебе придётся нелегко. Не пожелал бы такого врагу, тем более своему сыну. Но так вышло, что в тебе течёт кровь толонских жрецов, и тебя трон узнает. Попробует защитить. Это ослабит и замедлит Зверя, и тогда мы сможем его убить. В конце концов, мы уже сражались с чем-то подобным, когда внесли трон в проклятые катакомбы. И оружие наше осталось там, осталось наготове. Мы всё ещё можем победить, и наша победа в твоих руках.

— Ваш сын во главе горстки крестьян отбил у пиратов остров Гэрэл, — уверенно произнёс брат Ринчен. — И я сочту за честь ещё раз стать с ним плечом к плечу!

— Как и я с Вами, старший брат, — с чувством ответил Холом. — И с тобой, отец. Я рад, что зря подозревал тебя.

— Если бы ты меня не раскрыл, — улыбнулся Баир, — я бы, пожалуй, расстроился. Это значило бы, что мои уроки прошли зря. Но не будем терять времени! Нам многое нужно успеть к завтрашнему утру.

— Конечно, — кивнул Холом. — Но я должен знать, с чем столкнусь. Что это за зверь? Наставники не говорили о таком!

Баир тяжело вздохнул.

— Долгое время мы считали, что они остались в прошлом. В толонских сказках про кошек-оборотней, рождённых из лунного света, которые очаровывают неосторожных путников, выпивают их жизнь и забирают себе их лица. Или в священных книгах жрецов Дракона.

— Четвёрка посланников, — догадался Холом, и прочитал наизусть: — Укрывшись в неприступной крепости, владыка Нижнего мира погрузился в целебный сон, приказав живым камням бдительно стеречь пределы своего царства. Не знал он, что в пылу сражения уже проникли в бесконечные пещеры бесстрашные посланники. Был первый среди них подобен могучему фениксу, выкованному из лучшей стали. Другой же хитростью подобен лису, речи же его звонки как серебро. И третий, чьё сердце прозрачно как чистая вода, а натиск сокрушителен как бросок крокодила. Четвертый же повелевал молниями…

— Верно. Они — обитатели и слуги хищника пустоты, которого люди царства царств поразили Звёздным Мечом, а нынешние почитают под именем Дракона. Его шпионы и миссионеры, способные выживать в тяжелейших условиях. Они пережили Падение Звёзд, и вместе с обломками Дракона попали сюда, в наш мир. К счастью, они, как и мы, разнятся по силе и способностям. Никого, подобного древней Четвёрке, мы не встречали.

— Они правда вывели народы из Нижнего Мира? Или священные книги лгут? — спросил Холом.

— Мы были нужны им, — кивнул его отец. — Поэтому нам дали возможность осознать своё рабство. И за короткое время, которое было нам подарено, мы успели построить воздушные дворцы, лунный щит и звёздный меч. А потом их хозяин вернулся, чтобы завершить начатое, и вот, мы снова пресмыкаемся в грязи, но мечта о небе живёт в наших сердцах. Не позволим же слугам хищника растоптать её!

***

Генерал нервно барабанил по рукояти меча, слушая рассказ своего шпиона. Неужели он начинает терять хватку? Или козни Ордена и угроза мятежников настолько сильно приковали к себе внимание Тагара, что он проглядел опасность со стороны укрытых ритуальными масками вроде-бы-союзников? Что задумали жрецы Дракона? Не хотят ли они воспользоваться хаосом орденского бунта чтобы подменить Прозорливого этой кошкой-оборотнем?

— Немедленно отправьте людей из особой десятки! — прорычал Дарсен Тагар. — Пусть возьмут усыпляющие жезлы. Приведите ко мне оборотня и этого Тукуура! Если не получится взять живьём — убить!

— В этом нет необходимости, мой генерал, — невозмутимо ответил наставник шпионов.

Генерал побагровел от гнева, но тут же побледнел и схватился за меч, когда черты Дагвы поплыли как нагретый воск. На мгновение его тело превратилось в зеркало, в котором отразилось растерянное лицо Тагара. Зеркальная поверхность пошла рябью, и на ней проступили черты беловолосой колдуньи, но кожа девушки так и осталась серебряной, а глаза — бездонными колодцами в звёздное небо.

— Ты! — выплюнул Тагар, оправившись от шока. — Что ты сделала с Дагвой?!

— На Вашей службе он часто обходился без сна, — холодно ответила посланница Дракона. — Сейчас навёрстывает упущенное.

— Я так легко не дамся! — прошипел генерал, вытаскивая меч.

Посланница подняла руку в жесте примирения.

— Успокойтесь, нохор Тагар! Меня вполне устраивает Ваш правитель и Вы как его правая рука. Своим появлением я только подчёркиваю тяжесть ситуации.

— Тяжесть ситуации мне хорошо известна, — процедил генерал, сместившись так, чтобы между ним и вещим зверем оказался письменный стол.

Тагар не рассчитывал, что это поможет, но рефлексы требовали действия. Статуя девушки из живого серебра не сдвинулась с места, но жест примирения мгновенно превратился в жест отрицания.

— Среди слуг и солдат законоучителя куда больше шпионов Ордена, чем он решается признать, — заявил оборотень. — Кто-то изнутри города подаёт сигналы мятежникам. Вооружённые новым знанием Стражи готовы поменять свой план. Ваш мастер-шпион от переутомления начал забывать важные детали и, в конце концов, выдал себя. Хорошо, что мне, а не Ордену. Вы всё ещё уверены, что понимаете тяжесть ситуации?

Вопрос, с какой стати генерал должен верить этому существу, просился на язык, но Тагар отбросил его. Вещий зверь мог придумать сотню причин или не снизойти до ответа. В любом случае, генерал мог полагаться только на собственное чутьё. А оно с опозданием подсказывало, что драться с существом из священных книг прямо посреди баянгольского Святилища — плохая идея.

— Что Вы предлагаете? — как можно спокойнее спросил Тагар.

Кожа посланницы окрасилась в привычные цвета. Не обращая внимания на то, что генерал так и не спрятал меч, она спокойно подошла к столу и провела пальцем по столешнице, оставляя слабо светящийся серебряный след. Генералу хватило беглого взгляда, чтобы понять, что посланница рисует схему городских укреплений.