Валера в этот момент не отрывал взгляд от грудастой вожатой в бикини, которую физрук ласково называл Зиночкой и периодически пытался погладить по выдающейся заднице.

— Эх, как бы я ей вдул, — с тяжелым вздохом неожиданно высказался Лебедев.

В ответ на его мысли вслух, я ответил примерно следующее, что физрук, которого Зиночка называла Геннадием Палычем, тоже совсем не против вдуть своей коллеге. И, похоже, он это уже делает на регулярной основе.

-Да вижу я, — печально отозвался, приятель. — Ладно, поищем другую кандидатку. Хотя бы Зосю Малинину, тем более, та в пищеблоке работает, значит, проверена от и до.

Купание завершилось, дети ушли на обед, и на пляже вновь воцарилась блаженная тишина. Еще немного позагорав и искупавшись, мы тоже решили пообедать.

После обеда, когда мы только вернулись из столовой и вновь разлеглись на пустынном пляже, к нам подошла Ленка Иванова.

— Валера, чего лежим, чего ждем? — обратилась она к Лебедеву.

Тот недоуменно поднял голову, а Лена, не дожидаясь ответа, продолжила.

— Идем со мной, мама хотела с тобой поговорить.

Валерка быстро натянул брюки и отправился вслед за девушкой. Та, шла впереди, одетая только в крохотное бикини, (ну, как крохотное, для этого времени, конечно), старательно виляя задницей. Вот только худосочная попка не вдохновляла на подвиги,собственно, как и лиф нулевого размера.

— Хорошая девочка, — думал я, глядя ей вслед, — чем-то на мою внучку Арину похожа.

Как-то неожиданно накатила грусть. Вроде бы за прошедшее время свыкся с тем, что никогда больше не увижу своих родных и надо привыкать к новой жизни. Но все-таки иногда прорывались воспоминания, вот прямо, как сейчас.

Я вздохнул, перевернулся на живот и подставил спину, палящему солнцу.

-Как бы не заснуть, сгорю, на фиг,— подумал я, опуская голову на покрывало.

— Хватит спать,— послышался голос Лебедева. — Идем на кухню, нас кофе пить зовут.

Надевая футболку, я понял, что все-таки успел прилично пригореть на солнце и сегодня на пляже появляться больше не стоит.

В пищеблоке, усевшись за стол, мы оказались в окружении любопытствующего персонала. Три тетки средних лет и уже знакомая нам Зоя Малинина, уселись рядом с нами и за чашкой кофе и булкой с маслом приступили к сбору информации.

В отличие от болтуна Валерки, я старался много не говорить, не зная, как это может отразиться на Наташе. Но в процессе общения со сплетницами понял, что уже невидимой рукой исчислен, взвешен и поделен. И весь персонал лагеря в курсе, что к фельдшерице приехал жених. Внешне парень хоть куда, только уж слишком молоденький.

Когда в столовую зашла Софья Ароновна со Смолянской, допрос на время прекратился, пришедшим налили кофе, и разговор продолжился.

Софья Ароновна, действительно оказалась тактичной женщиной и неприятных вопросов старалась не задавать.

— Фуу! — выдохнул Лебедев, когда мы, закончив с кофием, вышли из пищеблока и направились к себе. — Задолбали старухи со своими вопросами. Кто? Да откуда? Почему? На хер, больше кофе пить не пойдем.

Я ухмыльнулся.

-Да ладно, Валера, Не бери в голову, женщины тут все лето работают. Всё про всех сто раз обговорили, а тут два свежих кадра появились. Вот им и интересно. Поверь, через два дня они о нас и не вспомнят.

Добравшись до своего жилья, мы ополоснулись под душем и залегли отдохнуть. Через два часа нас ждали пионерские танцы.

-Блин, горелый, надо отдохнуть, — выдохнул Валерка, снимая с плеча ремень аккордеона, закончив очередную песню и вытирая вспотевший лоб и шею полотенцем.

Из зала послышались возмущенные возгласы. Пионерия только что увлеченно прыгавшая под музыку, э-гей –гей хали –гали, требовала продолжения банкета.

— Ребята, успокойтесь, гармонист устал, потанцуем под пластинки!— воскликнула вожатая, отвечающая за сегодняшний вечер, и направилась к сиротливо стоявшей в углу радиоле.

Через минуту в самодельной колонке, которую мы с Лебедевым наспех, кое-как, но починили, сквозь шум и треск запиленной пластинки раздался голос Майи Кристалинской.

-Вальс устарел, говорит кое-кто смеясь.

Век усмотрел в нем отсталость и старость.

Танцы в лагере проходили на закрытой от дождя веранде. Сейчас середина её была практически пуста и через эту середину ко мне, разговаривающему с Валерой, подошла Наташа.

— Я приглашаю тебя на вальс, надеюсь, ты не откажешь? — спросила она.

Вместо ответа, я взял её за руку и вывел на свободное место и мы привычно закружили в танце.

Как обычно, стоило найтись кому-нибудь смелому, как тут же появились подражатели. Наш физрук Геннадий Палыч тут же пригласил танцевать вожатую Зиночку. И вскоре почти весть персонал лагеря кружился в вальсе под удивленные взгляды воспитанников. И даже Валера неуклюже топтался с Зоей Малининой. Никак не мог он освоить несложные па вальса, это тебе не песни петь.

— Не боишься так афишировать наши отношения? — спросил я у партнерши по танцу.

— Не боюсь, — улыбнулась Наташа. — Мосты сожжены.

— Мда, похоже, Васину свадьба обломилась, — подумал я, продолжая кружить партнершу в танце.

Отзвучала музыка на пластинке, и Лебедев, проводив Зою, снова направился на небольшую сцену, уселся на стул и взял в руки аккордеон.

— Ансамбль Энималз, Дом восходящего солнца, — объявил он громко. — Белый танец, приглашают девушки.

— Все-таки талантливый чертяка! — подумал я о нем. — Без всяких нот, на слух, играет такой репертуар.

А площадка, между тем заполнилась танцующими парами, Сегодня танцы были у старших отрядов, где давно определились симпатии и девчонки активно приглашали парней.

Вожатые в основном не танцевали, они активно следили за подопечными, и периодически напоминали увлекшимися обнимашками парам, что танцевать нужно на пионерском расстоянии.

Подопечные делали вид, что соглашаются, но тут же нарушали дистанцию. Наиболее смелые девушки буквально висли на своих кавалерах.

Кое-кто из оставшихся в одиночестве кидал хищные взгляды в мою сторону. Не шибко я отличался от их сверстников.

Но пригласить меня все же не решались. Никому из них не хотелось портить отношения с фельдшером. Так и укол в попенцию можно заработать.

После танцев мы с Валеркой дружно направились на выход. Лебедев был в отличном настроении. Софья Ароновна, пообещала ему по итогам работы заплатить сорок рублей. Правда, по прибытию в Петрозаводск. К тому же сегодня ночью он ждал в гости Зою Малинину. Ко мне же обещала придти Наташа.

Поздно вечером девушки появились в наших скромных обителях.

Сразу укладывать их в койки было бы неправильно, поэтому мы с Лебедевым накрыли скромный столик у меня в будке.

Окошко было занавешено простыней, а стол скромно освещала свечка, стоявшая в кружке.

Выбирая вино, мы с Валерой чуть по-настоящему не поругались. Он хотел купить просто водки, я же настаивал на вине, желательно полусладком. Сошлись на том, что купим и то, и другое.

Сидели мы в компании недолго, однако вино успели выпить всё. Лебедев, уводя Зою к себе, не забыл прихватить начатую бутылку водки.

Три часа пролетели незаметно. Оставаться на ночь Наташа категорически не согласилась, поэтому в два часа ночи пришлось её провожать в лагерь.

Оказалось, что через ворота в него попадать совсем не обязательно. Широкая доска в заборе висела на одном гвозде, и через открывшуюся прореху можно было спокойно пролезть, прямо за медпункт.

И тропинка, надо сказать, была натоптана там прилично. Видимо пользовались ей довольно часто.

Тут у этой лазейки мы с Наташей и распрощались.

Она отправилась к себе в медпункт, ну а я пошлепал в свою будку.

В дальнейшем наши дни разнообразием не отличались, купание, загар, посещение столовой, и если бы не ночные встречи, тоска была бы полная.

Как-то утром Лебедев намекнул, что пора прокатится в Геническ и купить билеты до дома. Лагерь заканчивал свою работу на несколько дней раньше, чем планировали уезжать мы. Поэтому нужно озаботиться данным вопросом.