Были в русских верхах люди, полагавшие, что можно использовать польско-еврейский антагонизм в своих интересах. «Еврей достаточно благоразумен, чтобы не брать пример с сумасшедшего соседа» (то есть с поляков), писал один из них. Но это было бы уж слишком для Российской империи — искать опору в евреях!

А нашлись такие, что не побрезговали. В революции 1848–1849 годов самыми активными из поляков оказались жители прусской Польши — Познанского края («земли прусского захвата», как говорили поляки). В это революционное время в Берлине приняли закон о равноправии граждан всех вероисповеданий. И евреи Познанского края не только остались лояльны к Пруссии, но многие даже проявили активность и отвагу в борьбе с поляками. Они теперь считали себя «немцами Моисеева вероисповедания» и не желали больше слышать о Польше. А настоящие немцы и не думали выступать против того, чтобы за их интересы лилась еврейская кровь. Пролилось ее там достаточно. Когда изредка успех в боях случался у поляков, они жестоко мстили евреям за прусский патриотизм.

Во-первых, Мы определяем, что в вопросах о деньгах, движимом и недвижимом имуществе или в уголовном деле, касающемся тела еврея или его собственности, ни один христианин не может свидетельствовать против евреев… Христианину не разрешается свидетельствовать против указанных евреев, если будет один из них обвинен в чем-либо, даже если это будет уголовное обвинение; это могут сделать лишь двое храбрых христиан и два добрых еврея… И двое указанных христиан должны поклясться на святом кресте формулой «Да поможет мне Бог и крест святой» и прочее, по обычаю христианскому. А двое евреев поклянутся на свитке десяти заповедей (свитке Торы), по обычаю евреев…

И далее, если кто-либо из христиан вызывает в суд еврея в том, что оставил у него заклад, а еврей это отрицает, и тот христианин не дает веры словам еврея, должен еврей опровергнуть обвинение клятвой перед христианином…

Более того, еврей может принимать любой заклад, который будет передан ему, каков бы заклад ни был, кроме одежды, запятнанной кровью, отсыревшей одежды, а также священных одежд (одежд, предназначенных для отправления католического обряда), предназначенных для Божественного служения. Эти да не будут приняты ни в каком случае, разве что они будут переданы на сохранение какому-либо священнику, ибо не может еврей хранить их сам…

И далее, если какой-либо христианин призовет еврея в суд по делу о закладе, хранящемся у этого еврея, в том, что заклад взят насилием или посредством кражи, еврей должен будет сказать по делу о приеме заклада: «Когда заклад был передан мне, не знал я, что заклад был взят посредством кражи или отнят силой, но верил я, что заклад правомочен и свободен»; еврей поклянется и скажет, какую сумму он заплатил за заклад, и после того, как еврей очистится клятвой, обязан христианин уплатить основную сумму долга, под которую дан заклад, и процент за время заклада, наличными на месте…

И далее, если евреи заспорят между собой по какому-либо делу, и произойдет стычка или иное какое столкновение; или если еврей заспорит с христианином и в ходе стычки… ранят друг друга, судить их будет не городской судья, не городские советники и не кто-либо другой, а лишь воевода тех евреев или исполняющий его должность, и судимы будут так, чтобы в суде были также и еврейские судьи.

Но если вышеупомянутый еврей, имеющий тяжбу с одним из вышеупомянутых людей, потребует представить его дело перед Нашим Величеством, то должен воевода или исполняющий обязанности судьи в то время представить дело того еврея перед Нами; подобно этому, любой иск, возбужденный перед воеводой между евреями и воеводой или исполняющим его обязанности, должен быть представлен перед Нами, если тяжущиеся того потребуют.

И далее. Ни один воевода или староста да не наложит на евреев никаких поборов, то есть денежных налогов, податей и даней, кроме тех, что евреи дадут сами по своей доброй воле, ибо мы охраняем их интересы ради казны Нашей.

Мы определяем также, что в каждом деле о споре или стычке между евреями да не будет судить никто, кроме старейшин их, за исключением тех случаев, когда они сами не смогут выяснить истину. Тогда они должны будут представить это дело перед паном воеводой…

Более того, если христианин вступит в какую-либо стычку с евреем и тот христианин нанесет еврею рану, источающую кровь, или наставит ему синяк, или покусится на жизнь его, или выдерет волосы из головы его, Мы предоставляем тому еврею право суда… и тот христианин, чья вина будет доказана клятвой еврея, обязан будет уплатить тому еврею… за телесный ущерб.

Далее, если, сохрани Бог, один из христиан убьет одного из евреев и если еврей, самый близкий к убитому, докажет вину того христианина клятвой на свитке десяти заповедей, по обычаю евреев, то Мы желаем и повелеваем, чтобы тот христианин, чья вина доказана описанным способом, был казнен, по принципу «голова за голову». И иначе да не будет.

Но если тот христианин, который убил еврея, убежит и невозможно будет найти его и задержать, то имущество того христианина, движимое и недвижимое, принадлежавшее ему, перейдет к кровным родственникам убитого еврея (первая половина), а вторая половина перейдет в Нашу королевскую казну…

И далее, Мы повелеваем и определяем, что если какой-либо еврей входит в дом христианина, никто из христиан не должен чинить ему препятствий, затруднений и страданий.

И далее, Мы повелеваем и определяем, что каждый еврей может свободно и безопасно входить в общую городскую баню, и не должен он платить никакой дополнительной платы, но лишь то же, что и прочие жители города[70].

И в каждом месте, где живут евреи, в каждом городе и местечке королевства Нашего могут они забивать скот крупный и мелкий на мясо для нужд их: и если какое-либо мясо их не удовлетворит, то смогут они продать его по их возможности, как будет угодно им.

Если кто-либо из христиан разрушит кладбище тех евреев, чьи могилы находятся на нем, и силой сбросит или уберет надгробья, или каким-либо образом осквернит могилы, то движимое и недвижимое имущество виновного перейдет в Нашу королевскую казну. Мы желаем, чтобы это решение действительно было выполнено согласно законному праву, пожалованному Нами евреям.

И далее, если какой-либо христианин нагло и преднамеренно нанесет ущерб их синагоге, то он будет задержан и обязан будет платить нашему воеводе — защитнику евреев в качестве штрафа две меры перца…[71]

И если кто-либо из христиан, пренебрегая установлениями нашими и не соблюдая их, силой войдет в дом еврея в поисках имущества своего, каково бы оно ни было, не положив указанное золото, то будет христианин тот судим, как грабитель и вор.

Не может христианин вызвать еврея в церковный суд… Еврей может быть вызван лишь к воеводе, начальствующему в то время; и впредь будут… представители королевской власти защищать, охранять и предотвращать вызов того еврея в церковный суд…

И далее, если похитит какой-либо христианин ребенка или подростка у какого-либо еврея и сделает это в форме кражи, так что еврей не будет знать об этом, то христианин тот, кто бы он ни был, наказан будет не иначе как вор.

И далее Мы определяем: да не будет так, чтобы какой-либо христианин обвинил какого-либо еврея, говоря, что эти евреи обязаны каждый год употреблять кровь христианскую или святой хлеб церкви христианской, ибо постановления папы Иннокентия[72] и уставы (Церкви) учат нас, что невиновны они в таких деяниях, ибо это противно законам их. И если впредь какой-либо христианин обвинит… какого-либо еврея в таких деяниях, то мы даруем и жалуем вам такое право. Если тот христианин захочет привести свидетелей и доказать вину еврея и тем завершить свою жалобу, то он будет обязан доказать это с помощью трех добрых евреев, владеющих имуществом в королевстве нашем, жизнь которых безукоризненна и которые крепки в вере своей, а также с помощью четырех добрых христиан, владеющих значительным имуществом в королевстве нашем, жизнь которых безукоризненна и которые крепки в вере их… и если христианин докажет свою правоту перед евреем, то еврей тот должен будет умереть и смертью наказан будет. А если тот христианин не приведет таковых свидетелей и не докажет обвинения против еврея, то сам он будет приговорен к тому роду смерти, которого был достоин еврей. И если Наша вельможная знать, владетели поместий, и горожане королевства Нашего будут допускать по таким делам насилие против евреев наших, не одолев их в суде, то имущество их перейдет в Нашу королевскую казну, а жизни их будут отданы на особую милость Нашу…