Между тем русские войска в конце концов взяли Смоленск и начали решительное наступление в Белоруссии (тогда это считалась Литва). Города, включая Вильно (Вильнюс), древнюю столицу Литвы, сдавались без боя. Евреи обычно успевали бежать, спасая жизни, но не имущество.
Но бывали и отступления от этого правила. В Могилеве евреи рискнули остаться под русской властью. Русское командование побуждало их уехать, но они не спешили. Надеялись, что или русские помягчеют, или поляки вернутся. И дождались гибели. Когда летом 1655 года польско-литовские войска действительно приблизились, русское начальство в лице воеводы Поклонского категорически потребовало, чтобы евреи срочно покинули город, обещая даже дать охрану, которая проводит их до района расположения войск Речи Посполитой. Евреи вышли, не чуя беды — до сих пор русские войска, в отличие от казаков Хмельницкого, особой жестокостью не отличались. Тут их всех и перебили. А то ведь могли бы попрятаться в городе и дожили бы до прихода польско-литовских войск. Отряды украинских казаков Хмельницкого тоже действовали в Литве (то есть в основном на территории нынешней Белоруссии). Иногда совместно со своими русскими союзниками, чаще — отдельно. И много лили еврейской крови, когда евреи не успевали бежать. Наибольшее число жертв оказалось в Гомеле. Там казаки вырезали почти все еврейское население, почти две тысячи человек. Спаслись немногие, принявшие для вида православие.
Неожиданно благополучно сложилась судьба евреев Витебска. Они очень активно участвовали в обороне города от русских и казачьих войск — храбро сражались в боях, работали на строительстве укреплений и т. д. Когда после четырнадцатинедельной осады город пал, воевода Шереметьев, правда, собрал с евреев особую контрибуцию «для угощения казаков», но все-таки не истребил их. С ними обошлись как с военнопленными — угнали в Россию вместе с поляками. И после окончания войны (в 1667 году) те, кто выжил (а таких было немало), вернулись.
Лирическое отступление
Известно, что какие-то евреи, уведенные в плен в Россию, крестились и остались там. И пошли от них некоторые русские дворянские роды. Солженицын в своей книге «Двести лет вместе» пишет, что некоторые из этих евреев поселились на Дону и от них пошло около десятка казачьих фамилий. Если и так, то этих людей все-таки немного. Но бытуют смутные предания о более ранних и более массовых иудейских корнях донского казачества.
Хазары? — Донские степи были когда-то под властью хазарского каганата, пока в X веке их не захватили печенеги.
Жидовствующие? — Существовала в XV веке (то есть более чем за 150 лет до хмельнитчины) на Руси такая секта, чья вера была «сильно заражена иудаизмом». Возможно, толчком к возникновению ереси стали контакты приезжавших из Литвы в Новгород евреев с тогдашними русскими интеллектуалами. Но вопрос этот спорный. Во всяком случае дальнейшее распространение этого учения происходило без евреев — они тогда на Руси не жили. Сектанты не признавали Иисуса Христа Сыном Божиим, учили, что мессия (машиах) еще не пришел, соблюдали субботу, презирали кресты и иконы. Все это не помешало широкому распространению ереси в крупнейших тогдашних русских городах Москве и Новгороде. В том числе и в тогдашних русских верхах. В начале XVI века их все-таки разгромили. Одних сожгли, другие бежали. Те, кто бежал в Литву, где было много евреев, приняли там иудаизм. Но вполне возможно, что часть их бежала в малозаселенные тогда донские земли или скрылась в других местах.
Как бы там ни было, но, несмотря на то, что в новейшее время донские казаки и евреи в огромном большинстве братских чувств друг к другу не питали, «жидовствующие» казаки встречались (и далеко не только казаки). Но доказать их прямую связь со средневековыми сектантами пока не удалось. Следует, однако, учесть, что мы практически ничего не знаем ни о каких сектантах на Руси до наступления относительно либерального царствования Екатерины II. Они скрывались, ибо очень легко было лишиться головы. Забегая далеко вперед, отмечу, что в дальнейшем вера этих людей часто эволюционировала в направлении официального принятия иудаизма, несмотря на ярость Николая I и его репрессии против них.
А вообще, о происхождении донских казаков есть много разных версий, легенд и преданий.
Вернемся в XVII век. Большой еврейский квартал в Вильно опустел и полностью сгорел. Может, его подожгли, а скорее всего, он сгорел от «копеечной свечи» (согласно русской поговорке: «От копеечной свечи Москва сгорела» — город опустел в 1812 году перед вступлением французских войск и сгорел — тушить было некому). Православное население встречало русских с радостью. Положение Речи Посполитой ухудшалось с каждым днем. И тут летом 1655 года на поляков обрушилась новая беда.
Глава XXI
«Потоп» во всем блеске
На Речь Посполитую напали шведы, находившиеся на вершине могущества. Отношения между этими странами давно были плохими — во-первых, существовал давний династический спор, послуживший предлогом для войны, а во-вторых и главных — шведы мечтали создать панбалтийское государство, то есть сделать Балтийское море своим внутренним. Польша была им в этом препятствием. Теперь воинственный король Карл X Густав, о котором говорили, что он не уступает в военных дарованиях своему дяде Густаву II Адольфу, решил воспользоваться ситуацией.
Лирическое отступление
В 1587 году на польский престол был выбран сын шведского короля Юхана III Вазы, Сигизмунд III Ваза. В 1592 году Юхан умер, и Сигизмунд унаследовал корону Швеции. Сложилась ситуация, похожая на ту, которая за двести лет до того привела к объединению Польши и Литвы. Швеции, тогда еще не столь сильной, как поколение спустя, грозило поглощение Речью Посполитой. Но этого не случилось. В 1599 году шведы низложили Сигизмунда III и объявили своим королем Карла IX, его дядю. Польские короли из династии Ваза (а после Сигизмунда III избирались еще дважды его потомки) с этим не смирились и продолжали претендовать на шведский престол. Это была надводная часть айсберга, подводной же был спор за господство на Балтике. Поэтому Речь Посполитая и стремительно усиливавшаяся в первой половине XVII века Швеция часто воевали и до 1655 года, о чем я уже упоминал.
Шведы начали наступление с севера. Польские войска и крупные феодалы, например, Радзивиллы, переходили на их сторону. Города сдавались без выстрела или после символического сопротивления. Говорили, что многочисленные на севере протестанты рады приходу единоверцев-шведов. Но большинство поляков просто видели в них меньшее из зол. Уж пусть станет шведский король польским тоже. Это спасет погибающую страну — ведь шведская армия считалась лучшей в мире. Король Ян Казимир бежал за границу. Лишь немногие поляки сопротивлялись. Среди них Чернецкий, пытавшийся защитить Краков, но безуспешно. Это быстрое падение государства, считавшегося сильным, потрясло Европу.
А что до евреев, их больше всего изумила дисциплина шведских войск. Эти солдаты не грабили население вообще и евреев в частности. Шведское командование, заняв ту или иную местность, налагало на нее контрибуцию, конфисковывало ценности и т. д., но солдатское мародерство пресекалось — считалось, что это плохо влияет на войска.
Лирическое отступление
Об этом стоит сказать особо. В «Военном кодексе», введенном королем Густавом-Адольфом, запрещалось пьянство, блуд и богохульство. Наказания за мелкие проступки были гуманными, телесные наказания запрещались. Но мародерство, изнасилование и «неуважение к божественной службе» (протестантекой, конечно) каралось смертной казнью. Разумеется, все это было легче записать в уставе, чем провести в жизнь. Нарушения дисциплины случались даже во времена Густава-Адольфа, и тем более после него. Но все же это были именно отдельные случаи, а не система солдатских грабежей и насилий, как в огромном большинстве тогдашних армий.
