Клио хотелось поскорее уехать от Джеймса и отправиться в Спэниш-Коув.

Джеймс принял ее по-своему радушно, и она, судя по всему, понравилась Белле, его дочери-подростку, хотя Клио ее почти не видела. И все же она чувствовала себя не в своей тарелке. Сандра, жена Джеймса, оформила их дом в пригороде Дублина в стиле медицинской клиники: белый, стерильный, минималистский, без малейшего намека на индивидуальность. Клио постоянно чувствовала себя неряхой. Неудивительно, что шестнадцатилетняя Белла предпочитала скрываться у себя в комнате. Сквозь приоткрытую дверь Клио успела разглядеть розовое и пушистое убранство.

Сандра раздражала Клио. Бывшая модель, голубоглазая блондинка, она до сих пор сохранила привлекательность, но крупными зубами и сухопарой фигурой напоминала ей лошадь. Заставить себя проникнуться к ней симпатией Клио так и не удалось.

Джеймсу тоже, видимо, не терпелось выехать: стоило появиться Кэйт, как они сразу вышли на улицу.

— Скоро увидимся, — Сандра одарила Клио лучезарной улыбкой и обняла ее, прежде чем та успела юркнуть на заднее сиденье машины Джеймса.

«Блин, только не это», — подумала про себя Клио. Ей предстояло вынести поездку в одной машине с двумя братьями и сестрой. Бог знает почему Кэйт снизошла до их общества. Проснулось чувство вины, предположил Райан. Владея пятизвездочным отелем, она даже не предложила поселить у себя Райана или Клио.

Как это часто бывает, несмотря на страхи, реальность оказалась далеко не такой ужасной. Стоило им вчетвером усесться в машину и поехать, как все сразу успокоились.

Кондиционер в новой «Ауди» работал прекрасно, позволяя наслаждаться сквозь окна летним солнцем, при этом не изнывая от жары. Из настроенного на волну «Саншайн ФМ» радиоприемника лилась успокаивающая музыка. Они выехали в субботу утром, а не накануне вечером, поэтому почти не стояли в пробках — обычных перед длинными выходными. Стоило выбраться за пределы Дублина, как сквозь вентиляцию, перебивая смрад выхлопных газов, начали просачиваться деревенские запахи.

Джеймс и Кэйт, как старшие, сидели спереди; Клио и Райан сзади.

— Клио, дорогая, как ты? — спросила ее Кэйт, где-то не доезжая графства Уиклоу. — Не жалеешь, что уехала из Нью-Йорка?

Клио пожала плечами.

— Были неплохие моменты. Тяжело, знаешь ли, так вот жить, — она замолчала, понимая, что все ждут, чтобы она объяснила, что именно значит «так».

— Постоянно озираясь через плечо? — спросил Джеймс.

Клио удивленно взглянула на него в зеркало заднего вида. Джеймс никогда не казался ей особенно проницательным.

— Ну да. Именно так: ждать, гадать. Знаю таких, которые уже обзавелись там семьями. Прячутся где-то на задворках. На телефонах настроены гугл-оповещения, всё ждут: вдруг Трамп что-нибудь скажет об амнистии для ирландцев. Какая там амнистия ирландцам, когда он строит свою стену. Разве что для того, чтобы мы строили эту херню.

— А как твое писательство, Райан? — перебила Кэйт. Судя по тону, вопросы она задавала для проформы. Клио тоже хотелось проставить свои галочки и первым делом поинтересоваться, с чего это Кэйт взяла манеру говорить с каким-то нелепым акцентом.

— Пару месяцев назад разослал рукопись нескольким агентам, — ответил Райан. — Остается дождаться, когда все пошлют меня подальше. Можно подумать, моя писанина кому-то интересна.

Клио покачала головой и сжала руку Райана.

— Может, лучше поискать нормальную работу, — предложил Джеймс.

— Да пошел ты, — огрызнулся Райан. — Кто меня возьмет?

— В нашей отрасли полно бывших наркоманов и алкоголиков, — парировал тот. — Практически обязательное условие для найма.

Клио фыркнула. Дешевая ирония: в итоге проблемы с наркотиками возникли у Райана, а не у Джеймса.

Джеймс сделал радио погромче. Машина наполнилась звуками «Лилового дождя» Принса. Клио наблюдала за братом и видела, как напряглись у него плечи. Что с ним такое, почему он так взвинчен?

Музыка внезапно оборвалась: зазвонил телефон Джеймса, подключенный через блютус. На приборной панели высветилось имя звонящего. Лена. Джеймс сбросил звонок.

— Что за Лена? — поинтересовалась Клио. — Другая женщина?

— Это по работе, — ответил Джеймс, едва не поперхнувшись.

Альбертстаун, ближайший к Спэниш-Коуву городок, был тих, несмотря на жару и обилие столиков, расставленных перед гастропабами, в последнее время появившимися по всей живописной береговой линии.

«Ауди» проплыла по главной и единственной улице и выехала на дорогу, ведущую вдоль берега. Слева в бухте качались на волнах суда с растянутыми на палубах сетями: мужчины в футболках и непромокаемых полукомбинезонах вернулись с уловом еще до полудня.

Вот и последние два километра до Спэниш-Коува: совсем рядом, но это уже другой мир. Бухта, хотя и находится на отшибе — а может быть, именно по этой причине, — уже давно привлекала художников, писателей и всех, кто хотел уйти от мира и затвориться в этом живописном уголке.

О’Хары, прадед и прабабка Клио по материнской линии, переехали сюда задолго до того, как бухта приобрела популярность, и построили дом, и по сей день остающийся самым большим в крохотном поселке. Прадед, успешный издатель, в свое время дружил с Йейтсом, помимо прочих. Его сын не отличался особой любовью к искусствам, зато преуспел в издательстве научной литературы. К тому времени, когда на свет появилась мать Клио — Кэтлин, О’Хары скопили изрядное состояние. Кэтлин, единственный ребенок, унаследовала его полностью.

— Это же?.. — Кэйт прищурилась: навстречу по дороге кто-то шел. Клио проследила за ее взглядом, и Джеймс сразу притормозил.

Дэнни Макхью, дядя Дэнни. Заслоняя глаза от солнца поднятой рукой, он заглянул в машину, где уже опустились стекла.

Младшим Латтимерам Дэнни с его вечно загорелой, загрубевшей от морского ветра кожей всегда казался старым. Теперь волосы его поредели, он выглядел уже не таким крепким и сильным. Однако, напомнила себе Клио, ему уже за шестьдесят. Время не щадит никого.

— Вот все и в сборе, — заметил он.

— Скучали по тебе, — улыбнулась в ответ Клио.

— Ну да, ну да, — произнес дядя Дэнни, никогда не отличавшийся особой сентиментальностью. — Наверх едете?

— А что, в деревне уже вовсю судачат?

— Конечно. Лучше бы занимались своими делами. Как будто здесь есть хоть одна семья без скелетов в шкафу.

— Боже, Дэнни, — протянул Райан. — Не покушайся на наш единственный талант. Разве это не прерогатива Латтимеров — давать повод для грязных слухов?

— Райан, ну в самом деле, — возмутилась Кэйт.

— Ты оттуда? — спросила Клио, перебив сестру. — Как он?

— Вернулся, — просто ответил Дэнни.

— Ну что ж, поедем дальше, — сказал Джеймс. — Рады тебя видеть, Дэнни.

— Еще увидимся, — бросил Дэнни и зашагал дальше, в городок.

— Точно увидимся? — крикнул Джеймс ему вслед, но тот лишь поднял руку в знак прощания.

— Зачем ему возвращаться в дом? — спросил Джеймс, обращаясь уже к остальным, — Разве сегодня не семейный ужин?

— Дэнни член семьи, — заметила Клио.

Джеймс не ответил. Он снова включил передачу и поехал дальше. Через несколько секунд дорога сделала поворот и показались первые дома Спэниш-Коува: яркие крыши, цветущие террасы, устроенные на склонах, где в несколько ярусов теснились постройки, белые ограды с самодельными декоративными украшениями и музыкальными подвесками. Под дуновением бриза они крутились, время от времени звеня и поблескивая металлическими трубками и спиралями.

Наконец дорога пошла вверх, к дому на холме — внушительному двухэтажному особняку из бежевого камня, с выпуклыми эркерами, глядящими на залив, паром в Пасседж-Исте и пальмы во дворе.

Клио вздрогнула, и, Райан, придвинувшись ближе, взял ее за руку.

— Нет ничего ни плохого, ни хорошего, лишь размышление делает это таким, — сказал он.