На углу она почти догнала его и, когда он обернулся, разглядела его лицо. И поняла, что ошиблась в том, что ошиблась. Это действительно он. На шесть лет старше, но все же он.
— Адам! — вскрикнула она. В ее голосе слились шок, восторг и отвращение.
Он шел дальше, ускоряя шаг. Она зажала рукой рот. Такого она не ждала, даже не представляла… ожидала разочарования, но буря чувств, охвативших ее при виде брата, живого и здорового, разгуливающего по Парижу, застала ее врасплох.
По улице в сторону Пантеона шла шумная группа американских студентов. Адам смешался с ними.
Окруженная молодежью Клио потеряла из виду его затылок, но продолжала идти в том же направлении, по Рю-Суффло, к площади Пантеона. Наконец он мелькнул впереди, перед толпой, поднялся по ступеням грандиозного здания и скрылся внутри. Она тоже вошла в здание, толпа американцев заглушала своей болтовней и хохотом ее тяжелое дыхание и стук сердца в груди.
— Мадам! Мисс!
Клио остановилась, оторвавшись от погони.
— Ваш билет!
Клио бросила кассиру десять евро, схватила кусочек картона и помахала им перед охранником у следующего стола.
Внутри стояла тишина, изредка нарушаемая шагами, покашливанием, клацанием открываемых сумочек. Самые слабые звуки отдавались эхом в огромном пространстве, теряясь между мраморных колонн под высоким потолком. Крестообразная конструкция, расходящаяся от величественного купола в центре здания, делила его на четыре части. Клио поспешила выйти на середину зала. Ей показалось, что Адам прошел к дальней стене.
Что он здесь делает? Убегает от нее?
Дойдя до монумента у задней стены, она снова потеряла его из вида.
— Pardon, — сказала она пожилой женщине. — Там есть выход? Sortie?
— Non, — качнула головой женщина. — Нет выход. Crypte. Усыпальница.
Клио вздрогнула. Ну конечно, где еще искать погибшего брата, как не в усыпальнице?
Теперь она разглядела лестницу вниз. Американские туристы разбрелись по всему залу. Еще слишком рано, по музею ходили лишь случайные посетители вроде той женщины, с которой она говорила.
Она не могла не пойти за ним. Нужно убедиться, что это действительно он. Клио двинулась вниз по ступеням. Внизу под лестницей открылся длинный полутемный коридор, в стоячем воздухе пахло плесенью. Безмолвное подземелье казалось совершенно пустым, но в тени под сводами здесь легко спрятаться.
Клио пошла вперед, слыша лишь свое дыхание и звук шагов. Слева мелькнула тень.
Статуя Вольтера перед его гробницей. В тусклых отсветах его длинный нос и харизматичный профиль, казалось, оживали. Клио отпрянула от неожиданности, хотя перед ней был лишь камень.
А вдруг это не Адам, а какой-то неизвестный мужчина? Не опасно ли за ним идти?
Кто услышит ее здесь, среди призраков и могил? Охранники остались далеко позади, у входа.
Тоннель разделился на два, и она повернула налево. Здесь покоились великие писатели: Гюго, Дюма. Клио провела пальцами по буквам, высеченным на стенках гробниц. С каждой секундой уверенность таяла. Клио уже почти убедила себя, что все выдумала, но все же боялась, что не ошиблась.
Откуда-то издалека донесся смех. Клио вздрогнула. Просто кто-то из туристов, сказала она себе.
— Что я здесь делаю? — прошептала она, просто чтобы нарушить тишину и приободриться.
Она стала дышать ровнее, глубоко вдыхая через нос сырой воздух подземелья. Пахло смертью. И тут уголком глаза Клио уловила какое-то движение.
Она обернулась. Адам! Под сводом у гробницы Эмиля Золя стоял Адам.
Клио застонала. Она начала отступать, пятясь задом. Он протянул к ней руку.
— Клио, — она сама, наверное, выглядела не менее потрясенной.
— Ты… — проговорила она. — Что ты здесь делаешь?
Адам засмеялся. Она понимала, что это невольный смех, нервическая реакция, но все равно рассвирепела. Захотелось врезать ему по физиономии.
— Я слышал, как ты меня позвала. Решил, что показалось. Я постоянно слышу кого-то из вас или узнаю на улице. Подумал, что уже совсем с ума сошел.
— Ты бежал от меня.
— Я… нет. Я шел сюда. Я изучаю фундамент этого здания.
Клио покачала головой. Нет, все не так. Это она сходит с ума. Клио молча смотрела на него.
— О боже мой, как же я рад тебя видеть, — сказал он. — Как все? Как Райан? Мама?
Это невозможно. Это кошмарный сон. Клио еще не проснулась, все еще лежит в постели и видит кошмарный сон.
Но слышны голоса туристов, спускающихся в усыпальницу, во рту еще стоит вкус пирожного и кофе, только… почему здесь Адам? Все остальное реально существует, всё на своих местах.
— Ты серьезно? — сказала она. — Как мама?
У Адама на лице отобразился ужас.
— Я знаю, вы меня ненавидите, — заговорил он. — Понял, когда никто не ответил. Простопрошло уже шесть лет, Клио. Я взял не так уж много денег. И, боже, я не виноват, что родился геем. Да, я виноват, что сделал глупость. Только потом до меня дошло, что бежать было чертовски глупо, но я же был совсем молод. Тогда казалось, что это лучший вариант. И вот ты здесь. Это… безумие.
— Нет. Нет-нет-нет. Это невозможно.
— Клио, это реальность.
— Мама умерла.
Сначала на лице Адама ничего не отразилось. Но потом он понял, что она сказала. Глаза распахнулись. Рот приоткрылся. Теперь уже он сделал шаг назад.
— Что? — прошептал он.
— Она умерла! — Клио шагнула к нему. — Мама умерла. Она умерла пять лет назад.
Адам издал невнятный звук, в нем звучали ужас и боль. Он рухнул на каменный пол, глухо стукнув коленями, и закрыл руками глаза.
— Не смей рыдать, — крикнула Клио. — Не имеешь права. Ты исчез. Ты исчез, и она не выдержала. А потом папа сказал ей… у-у! Не важно. Это ты виноват, ты ее убил. Не могу… не хочу даже видеть тебя.
— Я… это не я. Я просто взял деньги. Я же ей сказал. Чтобы помочь…
Адам учащенно дышал. Клио прижала руку к животу. Ее тошнило. В этот момент в тоннель вошла кучка туристов и замерла при виде драматической сцены.
Клио пошла. Потом побежала. Задыхаясь, ничего не видя из-за застилающих глаза слез. Ноги налились свинцом, но она не останавливалась. Наконец она услышала сзади его шаги — по крайней мере, ей показалось, что он бежит за ней, пытаясь догнать, но она бежала быстрее.
Снаружи на улице прибавилось людей, везде уже толпились туристы, они стояли на ступенях, улыбались для селфи на фоне далекой Эйфелевой башни, вертелись, чтобы сняться на фоне гигантских колонн за спиной.
Она остановила такси, подняв руку. Внутри, задыхаясь и всхлипывая, мешая французский с английским, она попросила водителя ехать, все равно куда.
Вернувшись в гостиницу, она собрала сумку и, еще накачанная адреналином, позвонила агенту «Эйр Лингус», который терпеливо объяснил, что да, можно поменять билет со следующей недели на сегодня, но это обойдется почти вдвое дороже, чем она уже заплатила.
— Неважно! — крикнула она в трубку. Она включила громкую связь и положила телефон на кровать, чтобы сесть на чемодан — иначе он не закрывался.
Что там говорил Адам? Что он гей? Неужели поэтому он сбежал? Потому что, блин, гей? А насчет денег? Какие еще деньги?
— Хорошо, мисс, сейчас переоформлю, — ответил агент. — Что еще я могу для вас сделать?
Молния на чемодане наконец поддалась и закрылась. В этот момент, глядя на стену гостиничного номера, на выцветшие, отслаивающиеся обои, она поняла, что не может возвращаться домой.
Она встретила Адама. Но кому об этом расскажешь? Мать умерла, так его и не дождавшись. Райан переживал исчезновение Адама особенно тяжело — передозировка. Фрейзер не хотел и слышать о сыне. Элен вообще ни о чем не хочет говорить. Кэйт переехала и знать не желает родню. А Джеймсу все равно.
Адам бросил их всех. И ее в первую очередь.
Клио не собиралась объявлять им о том, что Адам исчез по своей воле. Даже не представить себе, как они это воспримут. Лучше забыть и сделать вид, что ничего не случилось. Если Адам захочет вернуться домой — пожалуйста, пусть сам и объясняется. Зачем становиться вестником, в которого стреляют первым? Совершенно не хочется разгребать последствия.
