Когда упал один из стражников, помогавших встать Царю, я понял, что не ошибся. Рюревский впитывал энергию извне, причём делал это как пылесос, не разбирающий, где магия, а где жизненная сила.

— Уйдите, дебилы хренолунные! — Славин, отступая, схватил одного из гвардейцев за шкирку и отбросил от Царя.

Юная целительница, со снежно-белыми волосами, которая обеспокоенно держала Царя за руку, не успела отойти, и просто упала ничком.

Через несколько секунд вокруг Рюревского образовался круг — все отошли на почтительное расстояние. Некоторые замешкавшиеся стражники, которых едва успели оттащить, теперь выглядели измождёнными, с чёрными кругами под глазами.

Славин создал перед собой огненный щит, прикрываясь, но тот зыбко колебался, и его краешки тянулись к Царю.

С такого расстояния чёрная дыра, которую представлял из себя Царь в астральном плане, подкачивала из окружающих только магию и уже не затрагивала жизненную энергию. На физическом плане я ощущал холодок — пальцы моих ног были ближе всего к государю, и их морозило даже через обувь.

Рюревский, тяжело дыша, с бессильной злобой смотрел сквозь меня. Я не ощущал к себе ненависти, скорее, Царь ненавидел за всё это только себя. Он очень хотел подойти, но не мог.

Наконец, его внутренняя полярность развернулась, выкачивание энергии прекратилось, и магическая сила снова заполнила весь коридор.

Царь встал.

— Жив. Слава Незримой, ты жив, — прохрипел он, пошатываясь, — Ну, чего встали? Скоро Совет…

Он развернулся так резко, что взмыл меховой плащ. И, растолкав подданных, грозной тенью удалился в коридор, чтобы раствориться в чадящем дыму.

Тела гвардейца и целительницы остались лежать в том месте, где он сидел на полу.

Окружающие будто очнулись. Меня подхватили под руки, понесли по коридорам, лестницам. Передо мной мелькали лица тех, кто несёт, лица на портретах на стене, лица статуй между колонн…

Наконец, пять минут жуткой неразберихи закончились и меня внесли в лекарский кабинет. От толпы дверь отделила двоих стражников, вставших в десяти шагах от меня, и повисла тишина.

Не просто повисла… Она будто ударила меня и оглушила.

Несколько секунд я, лёжа на мягкой кушетке, задумчиво рассматривал белый потолок, украшенный простенькой лепниной. Лёгкий запах лазарета касался моих ноздрей, но меня до сих пор не отпускало то, что я увидел.

Так вот ты какая, Чёрная Хворь.

Болезнь, которая опасна не столько для Царя, сколько для окружающих. Я ведь прекрасно понимал, что те двое, гвардеец и целительница, уже не встанут.

У двери покашляли переминающиеся охранники. Один уже опостылевший гвардеец в красном мундире, а другой — низкорослый Страж Душ. Да чтоб вас Пробоина сожрала, меня оставят одного в этом дворце?!

Надо мной нависло рыжее, веснушчатое лицо, обрамлённое огненно-красными волосами.

— Ну, к счастью, я не вижу сильных повреждений, — симпатичная целительница мягко ощупала мой лоб, — Вам несказанно повезло. В том дыму я ощутила много нехорошей магии, этот взрыв был непростым.

Раздвинула пальцами каждый глаз и будто вгляделась мне в душу. Открыла мне рот и, подсвечивая огоньком между пальцами, осмотрела горло.

Только тут до меня дошло… Она — целитель-огняш?! Разве такое бывает?!

— Думаю, царевич, у вас просто шок, — её улыбка разогнала веснушки по щекам, — Тут будет достаточно таблетки-вытяжки. Я бы посоветовала ещё тёплую ванну и хотя бы день уединения и спокойствия…

— Кто ж мне даст-то? — усмехнулся я, потерев лоб.

Ощущения от пальцев целительницы горели на коже, будто меня крапивой отхлестали. Я даже потрогал те места, но следов от ожогов не нашёл.

— Тут вы правы, ваше лунное величие, — целительница раскрыла ладонь, на которой белела таблетка, — Совет скоро начнётся.

Я послушно сунул «вытяжку» в рот, ощущая уже привычный известковый вкус. Ладно, хоть не горелая, а то в горах Диофана и такие приходилось жрать.

— А вот там, с государем в коридоре… — прошептал я, покосившись на охранников у двери.

В подсвеченной нижней щели мелькали тени, и гомон снаружи мешал слышать нашу беседу. Но вся комната была увешана сканирующими полями — Страж Душ бдил, мысленно следя за каждым движением целительницы.

— Что? — целительница обернулась на охранников, потом снова посмотрела на меня, но будто бы не поняла вопроса.

— Это была Чёрная Хворь?

— Я давала клятву святому Галадзи, так что не могу говорить об этом, — вздохнула рыжая, — Уверена, ваш отец и сам всё расскажет.

Рыжая достала из бокового шкафчика какую-то баночку. Открыла, взяла на палец каплю мази апельсинового цвета.

Я округлил глаза и чуть отстранился. Хотел схватить её за руку, но в последний момент понял, что это может убить её. Мало ли, не разберутся, что происходит, и пристрелят бедняжку.

— Я к мазям не очень отношусь, — с хрипотцой сказал я, — Доводилось мне встречать одно лекарство в армии…

Мне совсем не хотелось, чтобы меня мазали какой-нибудь дрянью, пусть даже она была добыта в сортире самого великого мага современности. Девушка заметила мою реакцию и удивлённо посмотрела на оранжевую каплю мази:

— А что не так со «Слезой Вывертыша»?

— Чего?

Улыбнувшись, она растёрла каплю между ладонями, поморщилась, а потом прижала мне к щекам.

Это было… горячо. Словно два раскалённых утюга прижарились к коже, и волна невыносимого пекла пронеслась по всем моим чакрам и энерго-контурам. При этом в нос ударил едкий запах нашатыря, вся комната на миг вспыхнула, и сердце забилось часто-часто.

Девушка убрала руки, внимательно изучая мою реакцию.

— Это… кхм… бодрит, — просипел я, приходя в себя.

А внутри и вправду будто костёр разожгли. Энергия так и бурлила, но при этом внутренний взор прояснился, и я предельно чётко увидел все энергоконтуры с чакрами.

Неплохо развитые первая и вторая, и третья с булыжником «магии Вето» внутри. Но даже несмотря на это, стихия огня словно под давлением сквозила через блок, закручиваясь уже в четвёртой, оракульной чакре.

Яркий золотой отсвет бил вверх, и словно созвездие в небе, я видел отблески трёх небесных чакр. Даже чакра на макушке отсвечивала… У меня побежали мурашки по коже — я уж и отвык её видеть! Когда это было последний раз? На Земле ведь, в моём родном теле…

Я вперил взгляд в бутылёк с мазью — что это за магический энергетик такой?

Не сразу я заметил, что целительница тоже внимательно смотрит на меня. Со стороны могло показаться, что она не сводит жадных глаз с моего живота, явно намекая на интимную близость. Но я-то понимал, что рыжая либо увидела блок в третьей чакре, либо что-то почуяла.

— Эффект временный, ваше величие, — целительница, наконец, убрала бутылёк, — Но на время Совета хватит. А потом вы проспите, наверное, целый день.

— И зачем всё это?

— Меня попросили, чтобы вы на Совете были максимально сконцентрированы, — рыжая пожала плечами, мол, больше она ничего не знает.

Я кивнул. Когда служил снайпером, мы тоже иногда употребляли особую химию, которая не давала спать по несколько дней. Но потом истощённый организм требовал своё, и такого солдата не разбудишь даже орбитальной бомбардировкой.

И всё же, какая лютая бодрость! Одним усилием мысли я мог сейчас замкнуть энергоконтуры, и даже попытаться отвлечь охранников у двери каким-нибудь финтом псионика. Или можно попытаться метнуть самый настоящий файербол.

— Слеза Вывертыша? — я показал на шкафчик, — Они плачут, что ли?

Целительница пожала плечами:

— После вскрытия Вертунов-Ординаров на пути следования Вывертышей иногда остаётся жидкая субстанция, — и тут она весело рассмеялась, — Ох, освети меня Красная Луна, мы все искренне надеемся, что это их слёзы.

Я поджал губы. В этот момент рыжая напомнила того лекаря из лагеря Царской Армии, который так гордился своей мазью-«высряжкой».

— Ну, ваше лунное величие, не смею вас задержи…

— Где тот гвардеец? — перебил я.