Слышу, как кто-то зовет меня по имени, и вижу Каталину, машущую мне, чтобы я подошла. Бросив последний взгляд на удаляющуюся фигуру Луки через плечо, направляюсь к столам с едой, проводя пальцами по своим волосам там, где их коснулась его рука.

Глава 2

Три месяца назад

(Лука, 35 лет)

Я опираюсь локтями о руль и смотрю видео на телефоне.

Пара черных брюк и красное платье, явно сброшенные в спешке, лежат на полу посреди комнаты. Мужчина в белой рубашке сидит на краю кровати, в то время как светловолосая женщина стоит на коленях между его ног и сосет его член. Комната, в которой они находятся, — это… моя спальня. А женщина, которая сейчас давится членом своего телохранителя, — моя дорогая жена.

Я кладу телефон в куртку, беру пистолет из бардачка и выхожу из машины.

Сейчас половина второго ночи, и в холле никого нет. Мои шаги эхом отдаются от темного мраморного пола вверх по широкой лестнице. Добравшись до третьего этажа, я поворачиваю направо и иду по коридору в комнату дочери, чтобы убедиться, что ее нет дома. Роза осталась ночевать у своей подруги, как всегда, когда мне приходится уехать из дома на пару дней по работе. Они с матерью никогда не ладили.

Я открываю дверь в комнату Розы и заглядываю внутрь. Пусто. Тогда направляюсь в другой конец коридора, — к своей спальне. Когда вхожу, Симона все еще стоит на коленях перед телохранителем. Лампа в углу дает достаточно света, чтобы я мог ясно видеть раскрасневшееся лицо мужчины над покачивающейся головой Симоны. Я поднимаю пистолет, целясь прямо ему в лоб, и нажимаю на спусковой крючок. От громкого удара тумбочка дребезжит, и кровь брызжет на белые атласные простыни. Симона кричит и отскакивает от тела, теперь распростертого поперек кровати. На ее лице, груди и шее брызги крови. Похоже, часть мозгов любовника оказалась в ее волосах. Она все еще вопит, когда я небрежно подхожу к ней и хватаю за плечо.

— Отпусти меня! — кричит она, когда тащу ее из комнаты по коридору. — Ты убил его, ты чудовище!

Симона продолжает визжать всю дорогу вниз по двум лестничным пролетам, пытаясь вырваться из моей хватки. Я игнорирую ее протесты и направляюсь к широко открытой входной двери. Двое из моих охранников вбегают внутрь, но останавливаются у входа с выпученными глазами. Горничная выходит из-за угла холла, где находятся комнаты персонала, и замирает на полпути. Она кутается в свой вязаный кардиган, взгляд ее остановился на обнаженном и забрызганном кровью теле Симоны. Я прохожу мимо охранников, выволакиваю кричащую жену наружу и спускаюсь по четырем каменным ступенькам на подъездную дорожку.

— Утром ты получишь документы о разводе, — выплевываю я и отпускаю ее руку.

— Что? Лука, пожалуйста! Это была ошибка. — Она протягивает руку, будто хочет схватиться за меня.

— Не смей прикасаться ко мне! Убирайся к чертовой матери из моего дома.

— Ты не можешь так поступить! — плачет она. — Лука!

Я захожу обратно в дом. По какой-то причине я даже не сержусь. Единственное, что чувствую, — отвращение. К ней, но и к самому себе, потому что не покончил с этой сукой раньше.

— Отправь горничную, чтобы она принесла ей что-нибудь из одежды, и вызови такси, — говорю я Марко, который стоит у двери. — Она не должна заходить в дом.

— Конечно, мистер Росси. — Он быстро кивает.

— В моей спальне лежит тело. Пусть кто-нибудь об этом позаботится, — говорю я, направляясь к лестнице. На полпути ко второму этажу до меня доносится голос моего брата:

— Лука? Что происходит?

Дэмиан стоит на лестничной площадке второго этажа в одних боксерах. Позади него темноволосая девушка, завернутая в одеяло, выглядывает из-за его плеча.

— Мы с Симоной решили разойтись, — говорю я, поднимаясь по лестнице. — Она уходит.

— Голая?

— Да. — Я останавливаюсь перед ним и бросаю взгляд на девушку, съежившуюся за его спиной. — Добрый вечер, Арианна.

— Привет, Лука. — Она нервно улыбается.

— Твой отец знает, где ты проводишь ночь?

— Нет, — бормочет она.

Я качаю головой и оглядываюсь на своего брата.

— Франко тебя убьет.

— Арианне двадцать один. Я думаю, она в состоянии сама принимать решения, Лука, — ухмыляется он.

— Она также помолвлена, — говорю я и продолжаю подниматься по лестнице. — Меня вырубает. Завтра встреча в восемь.

— Лука? — он зовет меня вслед. — То, что мы слышали, — это был выстрел?

— Да.

— Не хочешь пояснить?

— Нет. Возвращайся в постель, Дэмиан.

Добравшись до третьего этажа, захожу в свою спальню за зарядкой для телефона и сменной одеждой на завтра, затем отправляюсь спать в комнату Розы.

Глава 3

Три месяца назад.

(Изабелла, 19 лет)

Я сажусь на край кровати и беру хрупкую руку моего дедушки в свою. Стараюсь быть осторожной, чтобы не задеть капельницу, поддерживающую его водный баланс. Осторожно перекладываю трубочку и передвигаю стойку, чтобы случайно не задеть ее коленями. Тумбочка слева заставлена всевозможными бутылочками с лекарствами. По меньшей мере, десятком из них. Воздух в комнате кажется затхлым, пропитанным запахом препаратов, который, кажется, прилипает ко всему. — Нонно, — шепчу я. У него впалые щеки, а вокруг глаз большие черные круги. Он действительно плохо выглядит. — Как ты себя чувствуешь? — Как будто меня переехал поезд. — У тебя был сердечный приступ. Этого следовало ожидать. Через несколько дней тебе станет лучше. Он печально улыбается. — Мы оба знаем, что это неправда. Я начинаю что-то говорить, но он сжимает мою руку и продолжает: — Нам нужно поговорить. Это важно. — Это может подождать, пока ты не почувствуешь себя лучше. — Нет, это не может ждать. — Он качает головой. — Когда я уйду, наступит хаос. Ты это знаешь. — Ты не умрешь так скоро. Семья нуждается в тебе. — Я плотно сжимаю губы. — Я нуждаюсь в тебе. Джузеппе Агостини уже двадцать лет возглавляет чикагскую ветвь семьи «Коза Ностра», но он был опорой и нашей собственной семьи. Пока у него имелось свое крыло, мы все жили в одном доме. Я не могу даже представить, что его здесь не будет. — Это круговорот жизни. Старикам суждено уйти, а молодым остаться. — Тебе шестьдесят девять. Это не старость. — Я знаю, stella mia. Но, что есть, то есть. — Он вздыхает и сжимает мою руку. — Ты знаешь, как все устроено в нашем мире. Если дон умрет, не определив преемника, в семье начнется междоусобная война. Я позвонил капо, чтобы они пришли послезавтра, так что смогу назвать того, кто меня заменит. Я не понимаю, зачем он мне это рассказывает. Он не умирает. Это был всего лишь легкий сердечный приступ. Люди живут годами после того, как это происходит. — Человеку, которого планирую назначить, нужна связь с нашей семьей, чтобы никто гарантированно не противостоял ему и не усугублял ситуацию, — продолжает он. — Ты понимаешь, о чем я говорю, Изабелла? — Не думаю. — Нам нужно связать наши семьи воедино. Посредством брака. Все, наконец, начинает обретать смысл, и мурашки пробегают у меня по спине. — Ты хочешь, чтобы я вышла замуж? Прямо сейчас? — Да. Ты сделаешь это, Изи? Слезы начинают собираться в уголках моих глаз. Он единственный, кто когда-либо называл меня так. — Ты уже поговорил с Анджело? — спрашиваю я. Я ничего не имею против Анджело. Он хороший парень, и у нас было несколько свиданий, но я никогда ничего к нему не чувствовала, даже искорки. И надеялась, что получу еще несколько лет свободы. — Да. — Он кивает. — Я сказал ему, что помолвка расторгнута. — Расторгнута? — моргаю. — Я не понимаю. — Анджело — хороший парень, но он слишком молод, чтобы быть доном, Изи. Остальная часть семьи никогда бы не поддержала его. Я в замешательстве хмурю брови. — Тогда за кого я выхожу замуж? — За единственного мужчину, который может принять на себя все дерьмо, которое я собираюсь на него вывалить, и не рассыпаться под его тяжестью. У меня перехватывает дыхание, а сердце начинает колотиться так сильно, что боюсь, оно вот-вот вырвется из груди. — Ты выходишь замуж за Луку Росси, — мой дедушка произносит слова, которые жаждала услышать больше десяти лет, а я только молча таращусь на него. — Но… он уже женат, — ошарашено говорю я. — Они с Симоной разводятся. Процедура завершится через несколько дней. Я знаю, тебе всего девятнадцать, а он намного старше тебя… Я качаю головой и обхватываю руками его хрупкое тело. — Я с радостью выйду замуж за Луку, Nonno. 

 Я стучу в дверь кабинета дона Агостини. — Войдите, — зовет слабый голос изнутри. Семья уже давно знала, что Джузеппе нездоровится. Я встречался с ним, по крайней мере, раз в неделю, чтобы доложить о делах с недвижимостью, так что был свидетелем ухудшения ситуации из первых рук. И все же зрелище, которое меня встречает, заставляет меня колебаться. Он выглядит так, словно постарел на двадцать лет с тех пор, как я видел его в последний раз. — Лука. — Он кивает в сторону кресла по другую сторону стола. — Пожалуйста, садись. — Как вы себя чувствуете, босс? — спрашиваю я, присаживаясь. — Ужасно, как видишь. — Он улыбается. — Я буду краток, потому что Лоренцо и другие капо прибудут меньше, чем через час. Мне было интересно, о чем он хочет поговорить, со вчерашнего дня, когда он позвонил мне. Сначала предполагал, что это будет бизнес, как обычно. Но если так, то это можно было бы обсудить после встречи с капо. — Два дня назад у меня случился сердечный приступ, — говорит он. — Это была мелочь, но, как любезно объяснил мне доктор, мне нужно начать приводить свои дела в порядок. И быстро. — Хорошо. Чем я могу помочь? — Взять все в свои руки. — Хорошо. — Я киваю. За последние два года Джузеппе возложил на меня больше обязанностей. Он полностью передал мне дела с недвижимостью, сказав, что не может справиться со всем. Я предполагаю, что он планирует делегировать другую часть бизнеса. — Что вам нужно, чтобы я взял на себя? — Чикагскую семью «Коза Ностры», Лука. Я пристально смотрю на него. Сказать, что он застал меня врасплох, было бы преуменьшением. Все ожидали, что следующим доном будет Лоренцо Барбини. — А как насчет Лоренцо? — спрашиваю я. — Лоренцо — хороший заместитель. До сих пор он отлично организовывал и контролировал работу, — говорит Джузеппе. — Однако он не способен принимать решения, которые учитывают интересы семьи, а не его собственные. Я всегда планировал, что это будешь ты. — Что ж, был бы признателен, если бы вы предупредили заранее. — Считай, что ты предупрежден. — Так вот почему вы сегодня созвали всех капо? — Да, это одна из причин. — А остальные? — Только одна. Я сокращаю сроки по важному событию. — Он делает паузу, не сводя с меня глаз. Несмотря на его хрупкий вид, его взгляд остается твердым и изучающим. Что он надеется найти? — Это предстоящий брак Изабеллы, — продолжает он немного погодя. — С Анджело Скардони? На его лице появляется улыбка. — С тобой. Я закрываю глаза, затем широко открываю. Врачи сказали, что у него барахлит сердце, а не мозг. — Изабелле девятнадцать, — возражаю я. — Я не женюсь на ребенке. — Она не ребенок. Ее мать вышла замуж в восемнадцать лет. Не вижу проблемы. — Ну а я вижу. Технически я мог бы быть ее отцом. — Тебе даже нет тридцати. — Мне тридцать пять. — И он это очень хорошо знает, но просто машет рукой, как будто это не имеет значения. — Изабелла — хорошая девочка, может быть, иногда немного упрямая, но чрезвычайно умна и очень хорошо разбирается в отношениях и делах семьи. Не говоря уже об исключительной красоте. Она такая и есть. Я довольно часто видел ее и не могу отрицать очевидное. С ее длинными каштановыми волосами, спадающими на спину мягкими локонами, дерзким носиком и огромными темными глазами, которые почти велики для ее лица, она сногсшибательна. Она не очень высокая, но у нее потрясающее миниатюрное тело, невероятно тонкая талия и самая идеальная попка. И тот факт, что я вообще обратил внимание на задницу девятнадцатилетней девушки, — это полный пиздец. Я знаю Изабеллу с самого детства, и идея жениться на ней звучит совершенно безумно. Похоже, Джузеппе не улавливает моего нежелания, потому что продолжает говорить: — Она будет тебе хорошей женой. И если ты ей позволишь, то и хорошим партнером. — Партнером в чем? — В жизни, Лука. Когда ты находишься у власти, жена, на которую можно положиться и которой доверяешь, незаменима. Для таких мужчин как мы редко находится партнер, с которым можно поделиться как хорошим, так и плохим. А плохого будет дохрена, поверь мне. Я качаю головой. Кто бы мог подумать, что дон окажется романтиком. — Единственный человек, которому можно по-настоящему доверять, — это ты сам, босс. И иногда ближайший кровный родственник. Я хорошо усвоил этот урок. — Не все женщины такие, как Симона. — Он берет стакан воды со стола, и я не могу не заметить, как дрожат его пальцы. — Что произошло между вами двумя? Знаю, вы никогда хорошо не ладили, но развод? Я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки перед собой. — Я застукал ее за тем, как она отсасывала своему телохранителю. В нашей постели. Я давно подозревал, поэтому установил камеру в комнате. — Боже. Он жив? — Нет. И она едва избежала той же участи. — А я удивлялся, почему она так легко согласилась на развод. Как Роза справляется с ситуацией? — спрашивает он после паузы. — Симона никогда не интересовалась ею. Роза была всего лишь средством для достижения цели. Инструментом, чтобы заставить меня жениться на ней. — Мне жаль. Я надеюсь, что Изабелла хорошо поладит с твоей дочерью. — Так вы серьезно насчет брака? Слегка наклонив голову, дон смотрит на меня поверх оправы очков. Он открывает ящик, достает стопку бумаг и бросает их на стол передо мной. Брачный контракт. Не могу поверить, что как только я избавился от одной жены, он навязывает мне невесту-малолетку еще до того, как мой развод завершен. — Что мне делать с девятнадцатилетним подростком, босс? — Что бы ни делал, ты будешь делать это с уважением. Изабелла, может, и молода, но она все еще моя внучка и человек, который поможет сохранить тебе место нового дона. Имей это в виду. Смотрю на стопку бумаг передо мной. Стиснув зубы, я покорно киваю ему.