— Торт красивый. Пятилетней де… девочке бы понрави-лось.

— Мои навыки… да… — он неловко улыбается. — Цвет должен быть персиковым с красными бликами. Но вышло вот так.

— Это ты сам приготовил? — у меня отвисает челюсть.

Квент кивает.

— Хорошо. Только… Я не знаю, что загадать.

— Ничего не хочешь?

Мне требуется некоторое время, пока свечи продолжают таять.

— Х-хочу.

Это так глупо. Почему торт вообще должен исполнять желания? Кто это придумал? Но. Квент ведёт себя так, будто это очень важно. Будто небо упадёт на землю, если я не сделаю это.

Чего же ты хочешь, Айрис?

Чтобы отец Квентина не оказался убийцей.

Чтобы все получили по своим заслугам.

Чтобы… чтобы всё было хорошо.

Эту невнятную мысль я несколько раз прокручиваю в голове, прежде чем подхожу совсем близко и не с первого раза, но задуваю все свечи.

— Хорошо. Ты молодец, Айрис.

Он отставляет торт на тумбу и обнимает меня.

— Почему… почему ты хвалишь меня?

— Потому что я понимаю, как это бывает сложно — знать, что ты хочешь, чего-то желать. Во что-то верить.

Он касается моей спины тёплыми пальцами. Сама не замечаю, как кладу голову на его грудь, утопаю в запахе смолы, растворяюсь в нём. Кажется, проходит целая вечность, пока я не понимаю, что его пальцы скользят уже не по ткани, а под ней. С губ растресканных и сухих срывается стон.

Становится жарко и нестерпимо тесно в собственном теле.

Я бросаю взгляд на торт. От свечек ещё идёт лёгкий дымок. Прошло всего несколько секунд с тех пор, как огонь потух.

— Нет… — с трудом произношу. — Нам нужно… остановиться.

Он подхватывает меня на руки и отпускает на кровати.

Горячий, словно печка. Отходит к окну, тяжело дышит. Я стискиваю простыню.

— Мы должны ждать.

— Для меня всё очевидно, — Квент хмыкает.

— Решать должны оба.

— Конечно, — он даже будто удивляется моим словам. — Прости. Я буду держать себя в руках.

— И что, — прикусываю губу нервно, — теперь?

Квентин накрывает мою ладонь своей, собирается что-то сказать, но — разумеется — нас прерывают.

Манфрик залетает в комнату с возгласом:

— Ну где вы там? Где торт?

Что ж, пора подводить итоги.

Мой день рождения начался с лихорадки или что-там-у-него директора Томпсона, которой воспользовалась миссис Ретти. Продолжилось всё похищением, раскрытием стрёмных тайн и убийством. Или же несчастным случаем — кому как проще. Потом я узнала о не слишком приятной возможности того, что отец Квентина может оказаться убийцей моих родителей.

В этой бочке дёгтя должна же быть ложка мёда, не так ли?

Так вот, мои друзья уже давно запланировали вечеринку на моё восемнадцатилетие, и даже случившееся их не остановило. Они с ещё каким-то количеством искателей приключений натаскали одеял и ковров, чтобы полностью застелить пол в столовой. Установили импровизированные палатки, притащили еду и выпивку, натянули на одну из стен белое полотно и пошаманили над старым проектором.

И теперь я сижу в одной из палаток рядом с Квентом, размазываю кусок розового торта по тарелке и усмехаюсь из-за дурацкого фильма.

Все персонажи идиоты.

Их идиотизм расслабляет.

— Пить мы не будем, — предупреждает он мимоходом.

— М?

— Плохо сочетается с твоими лекарствами — это раз. Я нигде не нашёл Радиона — это два.

— Думаешь, — усмехаюсь я, — он узнает, что мы выпили, заберётся к нам в палатку и типа по полной воспользуется обоими?

Мне смешно, хоть смеяться и неприятно, но мой дракон мрачнеет.

Мальчики совершенно не понимают таких шуток.

Если они не Манфрик, конечно.

— Ещё есть третья причина, — бросает он.

Тот факт, что мы можем переспать?

— Ага, давай не будем.

Он заставляет меня поесть и ограждает от одноклассников.

— Не всем такое нравится, — бросает одной из девчонок, — и если вам в прикол, это вовсе не значит, что Айрис должна как-то вас в этом поддерживать.

— Даже если у неё день рождения?

— Тем более.

Ближе к концу фильма становится скучновато и откровенно тянет в сон. Я падаю на подушки в палатке и прикрываю тяжёлые веки.

— Сейчас всё кажется таким хаотичным, — выдыхает Квентин. — Но скоро всё прояснится. Всё будет правильно.

— Даже если я окажусь твоей истинной, — отвечаю шёпотом. — Это… Истинность — не решение всех проблем.

— Что ты имеешь в виду?

Но я не отвечаю. Отчасти потому что не хочу, отчасти потому что засыпаю.

Он ложится рядом.

Последнее, что чувствую — жар его тела, укрывающий, словно одеяло.

Сны снятся странные, суматошные. В один из самых резких моментов я просыпаюсь. Но не из-за страха. Тошнота подкатывает к горлу, приходится приподняться. Со сна сердце колотится бешено и чувство такое, будто умру. Это нормальная практика. Дракон и ухом не ведёт. Чему я очень рада. Не особо хочется объяснять, куда и зачем ухожу.

Ребята сухой закон не соблюдали, а потому сейчас спят, открыв рты, прямо на полу. Из-за громкого храпа некоторых удаётся уйти незамеченной.

После посещения ближайшего туалета становится легче. Но майку и волосы я запачкала. Возвращаться в таком виде к Квенту не хочется.

Да и зачем возвращаться?

В коридоре сталкиваюсь с одним из учителей и охранником. Вместо взбучки получаю поздравление с днём рождения. Видимо, наш маленький пикник в столовой был санкционирован. Не школа, а Страна Чудес какая-то.

Захватываю свою одежду из комнаты, принимаю душ, а когда возвращаюсь…

— Привет, детка, — Ди поднимается с моей кровати. — Поговорим?За окном едва-едва брезжит рассвет.

Он уже не кажется таким уж нарочито чистеньким, отглаженным, идеальным. И от этого… становится ещё более привлекательным.

Вот что странно — под глазами залегли тени, будто бы он не спал трое суток. Безупречный блондин с чёрными безднами глаз. В помятой рубашке и джинсах. С сигаретой (под потолком вьются ленты сизого дыма) между скульптурно-тонких пальцев.

Радион смотрит на меня так, будто не узнаёт.

Хотя всего несколько секунд назад предложил поговорить.

Он делает шаг и его ведёт в сторону.

Пьяный?

Обворожительная белозубая улыбка, очаровательно-дурацкий смех.

Алкоголем не пахнет.

— У крошки день рождения, да? — фыркает он. — А я всё пропустил.

— Чего ты хочешь?

Сердце начинает биться чаще. Вообще, оно даже слишком чувствительное на мой вкус. Я помню, что сама хотела поговорить с ним. Но внезапность встречи, его странное поведение и интимная обстановка пугают.

— Чего я хочу? — он выгибает бровь. — Чего я хочу? — повышает голос. — Серьёзно? И… с каких пор ты вообще говоришь?

В миг он становится таким озадаченным…

Отступает на пару шагов, упирается поясницей в подоконник, хмыкает.

— Клин клином вышибают, да? Миссис Ретти испугала тебя так сильно?

Бросаю взгляд на дверь, чем вызываю у него холодный смешок. Но вместо того, чтобы кинуться к ней, сажусь на кровать.

— Да.

Ди несколько мучительно-долгих секунд молчит. А затем кивает. Или просто забывает держать свою голову. Ещё немного и она покатится с плеч.

— Твой день рождения я решил прогулять. Уехал с вечера, хотел, знаешь… расслабиться.

— Очень удобно.

— К чему ты это? — он будто оживляется, в тоне появляется опасение. — У меня телефон был отключён. Так бы… так бы я приехал раньше. Вечером мне позвонили, рассказали всё. Что произошло с нашим великим драконом, и что эта чокнутая тебя похитила. Чего она хотела вообще? Твоё знание литературы настолько хромало что ли?

— Не прикидывайся! Я знаю.

— Знаешь что, Айрис?

— Знаю, — выплёвываю, чувствуя в корне языка… обиду, — что ты был её любовником.