Мои размышления были прерваны шорохом шагов тюремщика.

- Ваша святость… время, - пожал плечами тот. – Уж извините…но…

- Я понимаю, - встал, отряхивая подол рясы. Бесполезно. Грязь уже въелась так, что проще заказать новое одеяние, чем отстирать имеющееся. – Еще одну минуту.

Торопясь – мой провожатый стоял снаружи и ждал – наклонился, взял в ладони руки Динки.

- Слушай меня внимательно, девочка. За тобой придут. Не могут не прийти. И может быть это случится уже сегодня. Я постараюсь добыть доказательства твоей невиновности, но могу не успеть. Ты не бойся. По закону, пытать тебя в первый день не имеют права. Они сначала только поговорят. Будут увещевать… давить на чувства, капать на мозги… Потом покажут всякие пыточные инструменты и начнут уговаривать – мол, признайся сама, иначе… тут пойдут живописания всего того, что с тобой сделают. Не обращай внимания. Они пугают. Держись. По закону, пытать тебя могут начать только на третий день.

- П-послезавтра? – у нее дрогнули губы и глаза наполнились слезами.

- На третий день после твоего перевода в тюрьму Инквизиции. А когда это случится – я не знаю. В любом случае, несколько дней у меня есть. Я постараюсь узнать кое-что за эти дни. В любом случае запомни – на третий день, когда тебя начнут пытать, постарайся с порога, сразу, как к тебе обратятся – мол, тебе есть что сказать, ведьма? – сообщи, что говорить будешь только в присутствии своего исповедника. Что сначала ты хочешь покаяться именно ему. Поняла? Покаяться своему исповеднику. То есть, мне. Упирайся, спорь, стой на своем. Либо каяться мне, либо пусть пытают.

- А они б-будут пытать? – она уже почти плакала.

- Не должны. В любом случае, сначала они захотят тебя… осмотреть. Это немного унизительно, но не больно. Просто разденут догола и будут искать ведьмину метку. То есть, родимое пятно странной формы. Или какой-нибудь необычный нарост. Или лишнюю пару грудей. Или даже хвостик. В общем, тебя будут…м-м… трогать и щупать.

- Везде? – она залилась краской.

- Везде. Советую не сопротивляться. Это стандартная процедура. Ее не избежать. Она даст тебе время. Время – то, что нам надо, поняла? Не пригласить исповедника они не смогут. Не имеют права. Поэтому тяни время и настаивай на моем появлении. А там… Там предоставь все мне.

Динка кивнула, глядя на меня во все глаза. Столько наивной чистой веры было в ее взоре, что я почувствовал себя предателем. Я обязан был за эти два-три дня отыскать настоящего убийцу княжича Измора. Ну, или представить доказательства невиновности Динки.

- Прощай, девочка. Благослови тебя боги!

Осенил ее лоб благословляющим жестом, дал поцеловать кольцо на пальце и шагнул за порог.

Дорогу до Колледжа провел в раздумьях. Поскольку лучше мне думается на ходу, даже два раза прошелся туда-сюда мимо ворот, удивляя как дежурных, так и обывателей. Кстати, наличие на воротах дежурных – дань суровому прошлому, когда ученики новой школы могли подвергнуться нападению. Дежурные должны были успеть поднять тревогу – и принять неравный бой.

Кстати, о бое. Боевые маги или боевики… Чаще всего на воротах дежурили либо они, либо парни с факультета ведьмаков. Отличить одних от других было довольно сложно – те и другие ходили не в накидках, а в куртках, отличавшихся только отделкой. У ведьмаков это были просто узорные нашивки, а у боевых магов – металлические бляхи и заклепки, часто со встроенными защитными заклинаниями. Ведь в магии «боевики» изначально были слабее, вот и приходилось ставить дополнительную защиту.

Тут мне повезло – на воротах были именно боевые маги. Я предъявил знак преподавателя, и они нехотя расступились передо мной. До этого я ни разу на территории Колледжа не надевал рясу.

- Какой курс, парни?

- Третий.

- Знаете второкурсников вашего факультета?

- Ну… знаем, - «боевики» переглянулись.

- Там есть девушки.

- Ну… есть. А что?

- А то, что мне нужно с ними поговорить.

- Со всеми?

- Да. Проводите меня к ним на занятия?

Расчет был прост. Будущий боевой маг присматривает за мной, а я присматриваю за ним. Ну, не доверяет у нас народ инквизиторам! Тем более, таким, которые притворяются учителями! Если бы я просто спросил дорогу, меня бы послали по весьма сложному и не обязательно правильному, но довольно экзотическому маршруту. А сами поспешили предупредить друзей.

Конечно, можно было действовать официально, вызвать студенток в деканат и вести беседу в присутствии их наставника, но я по своим студенческим годам помню, что в таком случае желание беседовать исчезает бесследно. А вот когда внезапно и неофициально…

Большую часть времени боевые маги проводили на открытом воздухе – на тренировочном плацу, на манеже для верховой езды или просто занимались дыхательной гимнастикой. В помещении у них было всего одно занятие из трех.

Сейчас по расписанию была верховая езда. Я хорошо ездил верхом, но лично мне было далеко до этих юношей и девушек, которые носились по манежу, раз за разом заставляя своих коней брать различные препятствия. Учитель верховой езды крутился среди них на низкорослом коньке и непрестанно хлопал бичом, то ли задавая ритм, то ли подкрепляя свои слова:

- Жвотек! Ногу тверже! – кричал он. – Гавровец! Стремя!.. Кралова, держите коня. Кто там филонит? Фон Ирч? Заставлю перепрыгивать! Не балуй! Не балуй! – под одной девушкой конь внезапно заартачился, упрямясь и поддавая задом.

- Сидеть! Сидеть, мать твою! Крепче колени! Шенкелей ему! Шенкелей! Руку тверже, - командовал наставник.

Решив, что лучшего повода расположить к себе девушек, не придумаешь, я бросился вперед. Поднырнул под морду какого-то конька и встал перед буяном, раскинув руки крестом.

Конь заржал от неожиданности, приседая за задние ноги, и это дало нам с девушкой необходимые секунды. Я успел поймать его за узду, притягивая нервно дергающуюся морду к себе, а наездница собралась и решительным жестом смирила коня.

- Спасибо, - выдохнула она. – Но отпустите его. Я…

- Мне необходимо с вами поговорить, - шепнул в ответ.

Она ожидаемо побледнела и вцепилась в повод так, что побелели костяшки пальцев. Если она потеряет над собой контроль, конь взбунтуется опять.

- Но я ни в чем не виновата!

- Знаю. И в то же время вы… могли кое-что видеть. Или слышать. Или сделать…для Измора Претич-Дунайского.

Я готов был поклясться, что попал в цель, но тут вмешался учитель верховой езды. Ни ведьмаком, ни боевым магом он ни был – по крайней мере, я не чувствовал в нем даже следа магии. Скорее всего, отставной кавалерист, может даже, чей-то оруженосец, которого его сюзерен не успел или не захотел посвящать в рыцари.

Он подскочил и так резко осадил своего коня, что мне пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы спастись от бешено машущих копыт.

- В чем дело?

- Я ищу свидетелей по делу об убийстве Измора Претич-Дунайского, - ответил я. – Одна из этих девушек передавала ему записку…

- Было такое? – насупился учитель, обращаясь к «моей» студентке.

- Нет, - замотала та головой. – Я ничего не передавала.

- Тогда, может быть, кто-то из ваших подруг? – я поискал глазами остальных девушек и обнаружил, что их всего-то две. «Моя» - и вторая, которую мне представили как Марию Кралову. И она тоже ответила отказом. Никакой записки ни одна из них в глаза не видела и в руках не держала.

Бес! Неужели Динка ошиблась? Перепутала, скажем, боевых магов с ведьмаками. На ведьмачек учится на порядок больше девушек, чем на «боевичек». Это в мое время их можно было по пальцам пересчитать, а сейчас жизнь изменилась. Девушки все чаще идут в мужские профессии и неплохо справляются.

Ладно, ведьмаки так ведьмаки. Коротко извинившись, отправился в главный корпус – изучать расписание занятий.

- Мастер Груви! Святой отец, - догнал меня крик, частично перекрываемый топотом копыт. – Мастер Груви…- Мария Кралова осадила коня. – Я тут подумала… а что, если это Дануська?