Усилившийся к утру дождь, казалось, размыл все следы, что осложнило поиски вора и убийцы. Однако позже появились две зацепки.

Прошедшей ночью Сергей выпивал с Витькой – соседским мужиком, который нашел Пашу. Поначалу они просто хлебали рюмку за рюмкой, пока не произошло кое-что, помешавшее Сергею опьянеть. Последние дни Витек бухал без перерыва – такие запои для него были обычным делом, но посреди ночи, когда был жестоко убит Паша, он вышел отлить. Лил сильный дождь. Гремел гром. В таком шуме было непросто что-то услышать, но крик, скорее всего, парня, которым являлся Пашка, Витек услыхал.

Он пошел на крик и спустя какое-то время нашел тело, о чем позже рассказал остальным жителем деревни. Но было кое-что, о чем он, пребывая уже в глубоком опьянении, признался только Сергею. Спьяну он пошатался по окрестности и невдалеке от места убийства в грязи среди луж увидал несколько странных следов: здоровенных и вытянутых. Витек довольно долго смотрел на эти следы, пока его не осенило, что единственное, на что могут быть похожи эти следы – это отпечатки подошвы гигантского сапога.

Казалось бы, пьяный бред от сельского алкаша. Но подавленный Сергей, ведомый желанием узнать, что произошло с его сыном, пошел проверять слова Витька. Тихонов смекнул, что следы, скорее всего, не должны были сохраниться. Но если это действительно был «гигантский сапог», то мог остаться отпечаток на земле. И он остался.

Однако произошло еще кое-что, что дало Сергею весьма значимый ориентир.

Недалеко от их деревни в шикарном особняке жил полковник Гуранов, получивший свое элитное жилье за боевые заслуги перед государством. Сергей с ним ранее пересекался.

На второй день после смерти Пашки полковник Гуранов навестил бывшего сослуживца. Из-за его застегнутой серой рубашки выпирал объемный живот, увесистые щеки опускались к двойному подбородку. Гуранов подъехал прямо к порогу дома Сергея на черном джипе. Они пожали друг другу руки, а затем направились вдоль проселочной дороги.

– Знаешь, кто Пашку твоего убил?

– Нашел странный след, осталось разобраться, куда ведет.

– Странный – это какой?

– Это громадный. Будто от сапога вдвое больше моего.

– Вот и я у себя такое видел. Не поверишь, ночью «Двадцатку» мою уволокли.

– И что делать будете?

– Глупые вопросы, майор задаешь. Точно не заяву писать.

– Сами решать вопрос собираетесь?

– С шашкой наперевес на семью не побегу.

– А с чего решили, что это они?

– Да с того, что следы такие могли принадлежать только ему. Мы с ним в зоне боевых действий пересекались, и скажу тебе по секрету, даже не в одной. Дьявол во плоти, а не боец. Чем грязнее была задача, тем охотнее за нее брался. Одна беда: от глаз людских его не спрячешь. Поэтому, как смартфоны эти чертовы у всех появились, реже стали его подключать.

– Чего от меня тогда хотите?

– Зная тебя, Тихонов, думаю, ты уже всё решил. Если по ходу дела найдешь пушку, разберись. Он ее точно не для красоты забрал. В другой ситуации, со всей репутацией семьи, я бы исключал, что у них что-то может пойти не так. Но они зачем-то перешли дорогу Виноградову, важному дяде из столицы, по слухам, племянницу его похитили. И в случае, если инцидент этот пойдет по самому скверному для всех раскладу, я бы больше всего не хотел, чтобы ко мне вели какие-то следы.

– Так почему бы, товарищ полковник, этот вопрос вам самому не урегулировать?

– Дурак ты, Тихонов. Не задавал бы глупых вопросов, делал бы как начальство велит, да жил бы сейчас нормально, а не в этой дыре, в заморенной халупе.

– Не сказал бы по вашему лицу, товарищ полковник, что в данный момент вы сильно счастливы.

– Смотрю, тормоза у тебя окончательно отказывают, майор. Спишу на твою утрату. Сделай, как говорю, и старость тебе достойную обеспечим. И не хмурься ты так из-за паренька своего! Бабе твоей и сорока нет – молодая, еще нарожает!

***

После встречи с Гурановым в памяти Сергея стали всплывать события пятнадцатилетней давности, о которых он хотел бы не вспоминать. Собираясь в путь, Тихонов перебрал вещи давно минувших лет, среди которых нашел старую фотографию, сделанную его сослуживцами. На ней был запечатлен громадный воитель, не знавший поражений в бою.

Его будут искать и наверняка найдут. Всего одно решение, и все может пойти под откос. Электричка, которая везет его в Архангельск, может задержаться дольше положенного на любой последующей станции.

Двадцатидвухлетний юноша крепкого телосложения с коротко постриженными русыми волосами, высокими скулами и волевым подбородком с опаской поглядывает на людей, как вошедших в вагон, так и ожидающих на перроне. Младший сержант Ярослав Тарасов принимает решение, что покинет вагон до запланированной изначально остановки. Его самоволку уже должны были заметить, а значит, шансы на его задержание растут с каждым мгновением.

Он успел заскочить домой в Москве, где еще недавно они жили с Алиной, и где она должна была дожидаться его возвращения. Быстро скинул с себя форму, переоделся в джинсы, футболку и черный свитер, обул берцы, кинул паспорт в рюкзак и, нацепив его на плечи, отправился на железнодорожный вокзал.

Ему дважды повезло: и с подходящим поездом, и с покупкой билетов. Но Слава понимал, что в любой момент его могут забрать.

Оставалось двенадцать дней до дембеля… Даже если он найдет ее живой и невредимой, то ее железный дядя всё равно не скажет спасибо. Скорее всего, об исчезновении Алины знает уже больше человек, чем того желал бы товарищ полковник.

На одну чашу Ярослав положил благоразумие Виноградова, и весы слегка заколебались. Но затем быстро опустилась вниз вторая, которая была наполнена страхами и ужасами о том, что станет с Алиной, если она угодила в лапы семьи.

Никто ни черта не сделает. Ее найдешь или ты или никто. Но уже в любом случае никогда не будет, как раньше. Он не вернется на гражданку отслужившим молодцом. Не станет ломать голову над тем, куда устроиться работать. Ведь теперь он дезертир. Дезертир, который направляется в обитель зла.

Он представил, как находит Алину. Как обнимает ее и говорит, что никогда больше не отпустит. Вот он чувствует аромат ее губ, а сладкий голос шепчет ему на ухо, как же она рада его видеть. Они обсуждают, как оба вернутся в столицу, и как всё будет хорошо. Но шум из соседнего купе пробуждает его от грез. С его левого глаза падает слеза. Он прикладывает руки к лицу и просит лишь об одном.

Пускай, если всё, что он слышал о семье – правда, и если Алина попала к ней в лапы, то пусть она умрет без мучений.

Поезд остановился, и Ярослав направился к выходу. До пункта назначения еще далеко, но двигаться дальше на поезде небезопасно. Его история окончена. Теперь он просто призрак, на некоторое время забывший, что без физической оболочки далеко не улетишь.

22 мая 2015 года

Пятница 11:17

Его карие глаза из-под густых темных бровей смотрели в окно гостиной. Двадцатисемилетний темно-русый Князев Артем погрузился в размышления. Всё могло решиться с минуты на минуту.

И вот мобильник, лежавший на подоконнике, наконец, затрещал.

– Слушаю вас, Виктор Анатольевич, – произнес он, узнав номер врача, обещавшего ему перезвонить.

– Артем, результаты подтвердились, у вас ремиссия.

Врач говорил что-то еще про то, что болезнь может вернуться и что поэтому надо регулярно обследоваться, но Артем уже почти не слушал. Его мысли устремились к путешествию, судьба которого зависела от этого звонка. И, конечно же, к Кате. На днях Костя сделал предложение своей возлюбленной. Может, не стоит отставать от друга?

– Артем, вы здесь?

– Да-да, Виктор Анатольевич! Огромное спасибо за эту потрясающую новость!

Они обменялись еще несколькими репликами, включавшими некоторые формальности и рекомендации от онколога, а также слова благодарности от Артема. Затем они попрощались, и он на мгновение отложил телефон обратно на подоконник.