— Марина? — Оля встречает меня у порога и удивленно всматривается в мое лицо. — Как дела? Подписали?

Я быстро киваю и прошу:

— Дайте мне прийти в себя, я все расскажу, но мы подписали.

Оля, видимо, понимает мое состояние, потому что кивает и отпускает мою руку, которую до этого схватила, чтобы удержать и не дать удрать в кабинет.

Едва дверь в кабинет за мной закрывается, как я сажусь на диван у стены и пытаюсь прийти в себя. Мы были на волосок от того, чтобы остаться без гонораров на определенное время, вряд ли этот стрессовый момент когда-нибудь сотрется из моей памяти. И я не понимаю, как Глеб мог позволить себе что-то подобное, даже несмотря на то, что отец поставил его во главе компании. Разве не нужно было с ним посоветоваться, поговорить?

Поступки Глеба мне откровенно непонятны, и часто они противоречат здравому смыслу. И пускай Борис Юрьевич согласился забрать проект и заплатить, Глеб рисковал деньгами для всех, кто делал эту работу.

После всей той гаммы чувств, что я испытала, стараюсь прийти в себя и не нервничать, унять сердцебиение и поговорить с сотрудниками, сказав, что к вечеру им будет выплачен процент за работу. Удается мне это только через полчаса, да и то только потому, что Оля отрывает меня от размышлений стуком в дверь.

— Мариш, расскажешь, что случилось? — Она обеспокоенно смотрит на меня и ничего не понимает.

Киваю и пропускаю ее внутрь, закрывая дверь.

— На тебе лица нет, бледная такая, — причитает Оля. — Расскажи, что произошло? Вы же контракт заключили, почему ты как выжатый лимон?

— Потому что мы все едва не остались без денег.

— Ох… — выдает подруга.

— Он придурок, понимаешь? — машу рукой в сторону двери. — Решил эксперименты поставить, и мы уже в машине сидели, когда заказчик позвонил и согласился, а если бы не позвонил?

— Я ничего не понимаю, — произносит Оля. — Нормально можешь объяснить?

— Глеб. Он сказал Борису Юрьевичу, что мы продадим проект другому, и ушел, представляешь?

— Ничего себе! — с восхищением произносит Оля. — На понт его взял?

— Ты меня не слышишь? — разочарованно спрашиваю, расстроенная тем, что подруга, кажется, наоборот, довольна таким раскладом событий.

— Слышу.

— Мы без денег могли остаться, потому что он скидку давать не захотел.

— Но не остались же! Глеб всё просчитал, Марина! И мы получим деньги в полном объеме, — оживленно произносит подруга. — Я так рада.

Понимаю, что моего невеселого настроения подруга точно не разделит. Она довольна, все удалось, а я и сама не знаю, почему меня до сих пор не отпустило. Наверное, потому, что я руководитель и не могу себе позволить работать в компании, где все непонятно и призрачно. На самом деле это все отговорки, я просто понимаю, что не могу, не выдерживаю с ним рядом. Это единственная причина, по которой я уже приняла решение уволиться и перейти работать в другую компанию. Вакансии я посмотрела, назначила несколько собеседований и подумываю, как бы написать заявление. А еще как сказать об этом маме и Давиду, вернее, как это объяснить, потому что говорить о Глебе и обнажать душу я не хочу.

Наш разговор прерывает стук в дверь. На пороге появляется Глеб. Удивленно окидывает взглядом кабинет, натыкается на Олю и даже здоровается.

— Здравствуйте, — щебечет подруга. — Я уже убегаю!

Предательница!

Оля действительно уходит, не забыв при этом вильнуть задом. Помнит же, что я говорила о безразличии к Глебу.

— И что ты забыл в моем кабинете?

— Пришел убедиться, что ты в порядке.

— Ты от веселой ночи не отошел, что ли? — спрашиваю, не понимая, почему Глебу вдруг стало важно, как я себя чувствую. И почему он разговаривает нормально.

— Марина, я серьезно, ты выглядела расстроенной.

— Тебе напомнить количество нулей в сумме оплаты?

— Ты язвишь.

— А ты самонадеян! — парирую, опуская взгляд в пол.

— Я хочу пригласить тебя в кино, — неожиданно произносит Глеб.

— Чего? — Отрываю взгляд от созерцания чуть поцарапанного стола и перевожу его на Глеба.

— В кино, — спокойно продолжает он. — Отметим успешную сделку. — Он улыбается во всех тридцать два зуба, а я пытаюсь понять, он серьезно или решил пошутить.

— Почему бы тебе не пригласить в кино Софи?

— Потому что она не имеет никакого отношения к компании.

Такое объяснение меня не устраивает, но я соглашаюсь. Хочет в кино? Отлично, будет ему кино.

— Давай сходим, — киваю. — Часов в восемь сегодня, я посмотрю сеансы и куплю билеты.

— Лишаешь меня возможности за тебя заплатить?

— Не хочу смотреть зомби.

— Уговорила, но деньги за билет я верну.

— Конечно.

Сейчас я сама вежливость и учтивость. Даже не выгоняю его, пока он упрямо сидит напротив и высверливает дырку у меня на лбу. Пусть сидит, я просто хочу посмотреть на то, как он удивится, когда я сделаю ему задуманный сюрприз.

— Я скину тебе время и адрес смс-кой, — говорю ему, когда он собирается уходить.

— Хорошо. — Глеб останавливается у порога и улыбается мне.

— Пока, — машу ему рукой и жду, пока дубовая дверь закроется за этим напыщенным индюком. Только после я достаю телефон, чтобы превратить план в реальность.

Марина

Несмотря на то, что на улице лето, вечером у кинотеатра оказывается довольно холодно. Я ежусь и плотнее кутаюсь в тонкий кардиган, что накинула на себя дома. Сейчас проклинаю свою непредусмотрительность и то, что отказалась от плотного свитера. А ведь смотрела же на него!

И еще, как назло, Глеб опаздывает. Я специально позвала его на пятнадцать минут раньше, чтобы до прибытия главных гостей вечера он успел расслабиться. И сейчас моя затея может с треском провалиться. Вот если он не появится в ближайшие минут пять, то…

Перед моими глазами неожиданно возникает букет роз. Я так засмотрелась на афишу, что не замечала ничего вокруг и сейчас только взвизгиваю от внезапности появления цветов. Перевожу взгляд выше и натыкаюсь на Глеба. Он улыбается и протягивает мне огромнейший букет.

— Мы с этим в кино пойдем? — неожиданно спрашиваю.

— Ну да, — кивает парень.

— Носи тогда, — фыркаю, но в цветы все же утыкаюсь носом и вдыхаю их запах.

Про себя думаю: может, зря я ему сюрприз устроила? Вон он — постарался, цветочки выбрал и даже смыл с лица вечно раздражающее выражение, будто видит перед собой не меня, а колючку, которую снял с задницы.

— Оставим в гардеробной, — произносит Глеб.

— Нет уж! С собой возьмем. Пошли, а то скоро начнется.

Глеб послушно семенит за мной, а я думаю о том, что зря… зря я всё это затеяла. Вот никогда так сильно не жалела, как в эту минуту. Полутьма, мы сидим на местах рядом друг с другом, тишина, собираются люди в зал, кино скоро начнется. Вот зачем я это порчу?

— Мариш, я поговорить хочу, — произносит он тихо, но в тишине и темноте мне кажется, что нас слышат все.

— И о чем?

— О том, что случилось, когда я уехал. О том, как я поступил, и о том, что ты мне не изменяла. — Я фыркаю, не понимая, о чем он. — И это… не было у меня тогда ничего с той девушкой, на которую ты попала. Однокурсница она моя, пришла, чтобы…

— А вот и я! — визгливый голос Софи разрезает тишину зала.

— Привет, Маришка. — Из-за ее спины неловко высовывается Миша с букетом ромашек в руках.

Софи обвивает за шею Глеба, что-то шепчет ему на ухо. И как только в такой тишине ей это удается? Миша же склоняется ко мне, целует и садится рядом, не забывая при этом ткнуть в меня желтые ромашки, которые я терпеть не могу, но он упрямо их дарит.

— А цветочки кому? — Софи удивляется, а Глеб поворачивается ко мне и произносит:

— Тебе, Соф, конечно же, тебе!

Если бы взглядом могли убивать, мое сердце бы уже не билось. Глеб смотрит на меня так, что я внутренне сжимаюсь и жалею о сюрпризе еще сильнее. Особенно после того, что он сказал, особенно после красных роз, которые я обожаю, и особенно после того, как он на меня смотрел, когда признавался. Я ведь правильно ее угадала? Надежду в его взгляде? Он ведь смотрел именно с надеждой?