– Как всегда – развлекаться самостоятельно и не мешать мне.

– А на черта ты тогда меня сюда притащил?! Мы даже не трахаемся! Ты то на охоте, то на переговорах с этим старым козлом Солсберри или бухаешь и потом отсыпаешься, а мне это все на хрена?!

Питер смотрел на разъяренную фурию, орущую у него в гостиной, и понимал, что начинает ненавидеть ее.

– Уезжай…

Он повернулся к ноутбуку и сделал вид, что поглощен чтением очередного отчета.

– Вот так просто? Уезжай – и все?!

Питер молчал. Дженни это взбесило, и она подошла к нему поближе.

– Эй! Я с кем говорю?!

Он не реагировал.

Размахнувшись, Дженни смела со стола ноутбук. Тот отлетел, ударился об стенку и упал – экран погас. Не глядя на девушку, Питер направился к двери.

– Я вернусь через час. Чтоб и духу твоего здесь не было.

Шокированная собственным поступком, она пошла за ним.

– Пит, прости, я вспылила…

Питер вышел в коридор и направился в сторону лестницы. Он не знал, куда пойдет, понимал только, что если не уйдет от нее подальше, то впервые в жизни ударит женщину. Или оскорбит, что тоже не добавило бы ему очков в собственных глазах. Он решил спуститься вниз, в библиотеку, и пересидеть там время, данное ему Дженни.

Конечно, она не уедет. Конечно, когда он вернется, она будет извиняться, и ему придется ее простить. Или сделать вид, что простил, чтобы посторонние не стали свидетелями безобразных сцен, устраивать которые Дженни любила и умела. О, она была мастер! Позже, когда они уедут отсюда, наедине он поговорит с ней и обсудит условия, на которых она его отпустит. Да, это будет дорого, но… не впервой.

Почти спустившись, на лестнице Питер встретил вчерашнего паренька, сына местного доктора.

Робби. Кажется, так называла его Кристина.

Сегодня мальчик был одет в джинсы и куртку и, неся огромный букет ярких цветов, поднимался по лестнице, пребывая в прекрасном настроении. Питер сразу понял, кому предназначаются цветы, и остановился. Робби, заметив его, тоже притормозил:

– Добрый день, милорд.

– Добрый день.

– А я вот Кристину иду навестить. Как она сегодня?

Питер обалдел. Он, конечно же, знал, как она сегодня, но был потрясен тем, что мальчишка почему-то интересуется этим у него:

– Она пациентка вашего отца – это у вас впору интересоваться ее самочувствием.

Тот ничуть не смутился.

– Да, наверно, но отца я увижу вечером, а Крисси решил навестить сейчас. Да и цветы занести надо было.

– Надо было? Кому «надо было»?

А вот здесь мальчик смутился.

– Понимаете, сэр, в смысле, милорд… Я вчера когда пришел проведать Крисси, я… ничего, а там цветов много… И получается, что все прислали, а я не прислал… Ну я сегодня и решил занести – неудобно, сами понимаете…

Питер не понимал, но слова мальчика плотно засели у него в голове: «Все прислали, а я не прислал».

– Да, конечно.

Питер посторонился, жестом приглашая Робби следовать дальше. Он понял, чем займет ближайший час.

– Вот и правда, чем проще – тем лучше. Нечего придумывать. Просто позову его на чай, и все.

С этими словами Алана решительно вышла из комнаты. Кристина осталась одна и настроилась на долгое ожидание, когда дверь без стука открылась и в гостиную, пятясь, вернулась Алана.

– Ты знаешь, на кого я сейчас натолкнулась?

Кристина выжидающе смотрела на мать.

– Там на лестнице Робби разговаривает с Питером.

– Робби?

– Да, детка, Робби Митч. С Питером Девенпортом, если ты и это намерена уточнить.

– Но о чем, мама? О чем могут говорить наш Робби и… Питер?

Кристина села на диване – новости были такие, что лежать она не могла. Алана лукаво улыбнулась дочери:

– Ну одна общая тема у них все же есть.

– Какая?

Ответить Алане помешал стук в дверь.

– Войдите.

В комнату вошел Робби с букетом цветов.

– Добрый день, миссис Линли, Крис.

– Здравствуйте, Роберт.

– Привет.

Алана указала парню на свободное местечко на диване, и, передав миссис Линли букет, Робби присел рядом с Кристиной:

– Ты как?

– Я в порядке. А ты?

– Я?

Робби был порядком удивлен странным вопросом девушки.

Кристина посмотрела на мать, та отрицательно покачала головой. Она сделала вид, что не поняла намека, и продолжила «копать» в нужном ей направлении:

– Ну, я подумала, может, ты встретил кого, когда шел ко мне. Кого-то неожиданного…

Алана с тихим стоном закрыла глаза.

– Неожиданного? Нет. Я встретил только милорда Девенпорта. Но он здесь живет, значит, встреча была ожидаема, верно?

Алана решила помочь дочери.

– О, как мило! (Что мило???) Вы поговорили? Девенпорт очень умен.

Робби решил уточнить:

– Умен, в смысле?..

Кристина начинала злиться – столь желанная информация находилась рядом, только руку протяни – в голове Робби, но тот упорно не желал с ней расставаться:

– Ну, может, он сказал тебе что-то… умное?..

Робби перевел растерянный взгляд с матери на дочь.

– Да нет. Он спросил про цветы, и я ответил, что болеющим девушкам их принято дарить.

Кристина придвинулась к Робби.

– Так, а он что? Он на это тебе что ответил?

– Ничего. Но мне показалось…

Кристина нетерпеливо дернула парня за куртку:

– Что же, Робби? Что тебе показалось?!

– Что он удивился.

Кристина подняла глаза на Алану. Робби посмотрел туда же. Следующий поступок миссис Линли он не смог бы объяснить даже под дулом пистолета. Она почему-то улыбнулась, подмигнула Кристине и сказала: «Так я и думала».

Питер постучал в дверь, и она быстро открылась. Мужчина, находящийся в комнате, очень удивился визитеру.

– Милорд? Вы… здесь?

Питер зашел в маленькую, узкую комнатку, все убранство которой составляли кровать, стул и узкий шкаф. Он осмотрелся.

– Беннет, вы довольны тем, как вас поселили?

Мужчина, успевший накинуть пиджак, встал перед Питером навытяжку.

– Да, милорд. Что-то случилось?

– Нет. Ничего. Мне нужны цветы.

– Я понимаю. Черные розы, сэр?

Питер отмахнулся.

– Неважно… Что? Почему?

– Мисс Монтгомери дважды говорила мне, что любит именно их.

– К черту мисс Монтгомери!

– Тогда что?

– Не знаю…

Питер задумался.

Кристина. Что она может любить? Ну уж точно не черные розы – те похожи на Дженни. А какой же цветок Кристина?

– Что-то нежное… Хрупкое… Небольшое…

– Фиалки, милорд?

Питер встрепенулся. Он говорил вслух? Этого еще не хватало.

– Фиалки, да. Это хорошо. Пусть будут фиалки. Небольшой букет, невычурный, без всех этих лент и украшательств. С карточкой.

– Что написать на карточке?

– Ничего. Я сам. Как доставят – принесете мне, и я подпишу.

– Сейчас же займусь, милорд.

– Благодарю, Саймон.

Саймон Беннет, сорокапятилетний высокий, худой мужчина, большой поборник аристократии и личный камердинер маркиза Солтлейна, поклонился. Когда он выпрямился, дверь уже закрылась.

Саймон. Хозяин нечасто называл его по имени – по фамилии удобней, да и не принято. На сей же раз маркиз обозначил высокое положение слуги и свое отношение к нему, а значит, с букетом надо было расстараться.

Закончив ужинать Кристина откинулась на спинку дивана. По телевизору шла старая черно-белая комедия, которой она наслаждалась вот уже второй час. Она настояла, чтобы последствия происшествия с ее ногой не сильно повлияли на распорядок дня матери. У той в жизни было не так много дней… ЖИЗНИ. Да и по статусу вдова графа была сейчас на своем месте – среди равных. И Кристина была бы среди них и могла бы попробовать улучить момент и пообщаться с НИМ, извиниться за те ужасные слова, что наговорила ему в лесу. Но… имеем, что имеем – практически постельный режим, и завтрак, обед и ужин ей будут приносить в эту комнату еще две недели.