Миссис и мисс Линли решили не бежать от проблем, а гордо смотреть им в лицо. Если они выступят общим фронтом, у них появится шанс на победу, а значит, их главный секрет должен перестать быть секретом. Предав его огласке, они могут выиграть.

– Мама, но ведь по условиям завещания мы должны молчать.

– А мы и молчим.

– А кто же всем расскажет?

– Так об этом знаем не только мы с тобой, но и дядя Ланс, адвокат, нотариус и еще пара-тройка людей точно. Откуда мы можем знать, кто именно слил информацию?

Кристина звонко поцеловала мать в щеку:

– Мама, ты у меня такая молодец!

– Крисси, нужно быть аккуратными и абы кому не рассказывать: одному-двум – не больше.

Кристина кивнула и покрепче обняла мать.

Питер подошел к комнате Беннета, и дверь распахнулась. Камердинер молча посторонился. Раздраженный, он начал с порога:

– Если вы сейчас скажете мне, что заказали еще один букет, потому что четыре больше, чем три…

– Ее выдают замуж. За этого мальчика.

Питер подавился воздухом:

– Кого?

– Мисс Линли. Отдают за внука милорда Солсберри. Насильно. Она не хочет. Сегодня долго плакала. И она, и мать.

Питер почувствовал ярость. Ни с чем не сравнимую ярость.

Беннет продолжал:

– Сначала собрались бежать. Принялись собирать вещи, попросили Рози помочь. Это служанка местная, их временная горничная. Рози говорит: «Торопились, будто за ними черт гонится».

От ярости свело зубы, и Питер смог произнести только одно слово:

– Дальше.

– Позже они Рози отослали, поговорили и решили остаться.

Впервые за весь разговор Питер посмотрел на Беннета:

– Решили принять предложение?

– Не знаю, милорд. Но к обеду они не вышли – запросили еду в комнаты. Лили, старшая горничная, относила лично, говорит, лица у дочери с матерью были решительные.

– Откуда известно про предложение?

– Сначала Рози на кухню прибежала, сказала, что у «девочек Линли» «потоп». Так их здесь называют, милорд. Их очень любят.

Питер кивнул.

– Ну все стали гадать, что да как, а тут появилась Фанни, личная горничная леди Маргарет, матери сэра Луи, и рассказала, что молодой лорд женится на мисс Линли. Все и сложили два плюс два.

Питер выдохнул, огляделся и заметил стоящую у высокого стула скамеечку – Беннет, как всегда, подготовился. Он взобрался на стул:

– А теперь со всеми подробностями.

Несмотря на то что дядя Ланс открылся ей сегодня с новой стороны (а ведь Кристина предупреждала ее не раз!), Алана все же верила, что слово он нарушать не станет и в отпущенный им на принятие решения двадцатичетырехчасовой промежуток ничего «такого» не произойдет. Тем не менее в этот вечер она собиралась на ужин, как на войну.

Уже стоя на пороге, она все продолжала искать причины остаться:

– Детка, а давай я просто останусь с тобой безо всяких причин?

– Мамочка, родная, ты опаздываешь! Беги, со мной все будет хорошо, обещаю!

– Главное – ничего не бойся!

– Да, и «дверь никому не открывай». Я помню все наказы мамы-козы и что произошло с козлятами, их нарушившими.

Алана рассмеялась и вышла из комнаты.

Не прошло и минуты, как к Кристине заглянула Рози с подносом, полным вкусностей:

– Добрый вечер, мисс.

– Добрый вечер, Рози.

Рози, симпатичная девушка неопределенного возраста, расставляла тарелки и болтала:

– Как вы, мисс? Вы сегодня были такая грустная. Шеф прислал вам три десерта, один из которых ваш любимый фисташковый мусс. А хотите, я принесу вам еще пару порций?

Увидев, кроме прочего, действительно три вида десерта, Кристина рассмеялась:

– Спасибо, Рози, не нужно. Мне и этого более чем. И передайте, пожалуйста, мою благодарность шефу за проявленное внимание.

Кристина замялась.

– У меня просто нет своих денег. Но позже, когда вернется мама, я возьму у нее и передам благодарность шефу и…

Обиженная горничная позволила себе перебить Кристину:

– Что вы, мисс?! Мы же от всей души! Мы не для денег!

– О, простите, пожалуйста, Рози! Я не хотела вас обидеть!

Услышав искренние извинения, девушка тут же забыла об обиде и, пожелав мисс Линли приятного аппетита, упорхнула, оставив дверь широко распахнутой.

Кристина заметила это практически сразу.

– Рози?

Тишина.

– Рози!

Нет никого. Что же делать? И дверь так по-дурацки открывается наружу, что каждый идущий по коридору увидит гостеприимно распахнутую гостиную Кристины. Как же неудобно!

С другой стороны, кто сейчас может пройти? Все гости ужинают, следовательно, только кто-то из прислуги, что будет кстати – в конце концов, какая разница, кто закроет дверь – Пол или Джон?..

И все же как неприятно! Кристина не могла начать ужинать. Ей и так неудобно есть за низким столиком, согнувшись в три погибели, а тут еще ешь и думай, кто может застать тебя в раскоряку…

Кристина пошарила под диваном и нащупала костыль, лежащий там без дела вот уже неделю. Встав на здоровую ногу, она решила допрыгать до двери и закрыть ее. В конце концов, до нее метров пять-шесть, не больше.

Она была на середине пути, когда услышала мужской голос:

– Мисс Линли? У вас открыта дверь и…

Кристина подняла глаза и увидела… Питера… в смокинге. Он заглядывал в открытую дверь, но не заходил.

От неожиданности она начала падать. Он среагировал мгновенно: подхватил ее со стороны здоровой ноги и приобнял за талию:

– Обопритесь на меня.

Кристина застыла. Он взял ее руку и положил к себе на плечо:

– Пойдемте.

Кристина посмотрела на него и краем глаза увидела их отражение в зеркале.

Она ненамного выше – сантиметров на двадцать, а то и меньше.

Он по-своему истолковал ее бездействие:

– Не бойтесь. Я не дам вам упасть.

Ведомая Питером, она доковыляла до дивана.

Какое облегчение!

Кристина спрятала костыль под диван и поправила юбку. Лишь после этого она рискнула поднять взгляд на Питера. Она выдохнула и:

– Добрый вечер, милорд.

Питера заметно позабавило это чопорное приветствие сразу после того, как она чуть не растянулась у его ног. Он слегка поклонился:

– Добрый вечер, мисс Линли.

– Позвольте поблагодарить вас за помощь – без вас я бы не справилась.

В очередной раз.

Питер поклонился вторично:

– Не стоит. Помогать леди – долг джентльмена.

Кажется, он над ней смеется.

Глупости! Соберись! Ты хотела извиниться – вперед! Вот он, твой шанс.

– Милорд, я хотела поблагодарить вас и извиниться перед вами. Я виновата и…

Питер нахмурился:

– Когда же вы успели провиниться передо мной?

– В тот день в лесу. Я наговорила вам гадостей и…

Питер остановил ее монолог рукой:

– Прошу вас, не стоит. В этом нет вашей вины. Вам было больно, вы были напуганы… Да и в том, что вы сказали, есть доля правды. Но только доля.

Улыбка. Она впервые видела его улыбку. Он никогда не улыбался. А сейчас он что, пошутил?

Кристина смотрела на него во все глаза.

Прекрати пялиться на его рот!

– Вы очень любезны, милорд.

– Я?

Вот сейчас он действительно развеселился:

– Я не бываю любезным практически никогда и ни с кем. Что же касается того дня, то это мне впору извиняться, ведь, не вспугни я вас тогда, вы, быть может, и не упали бы…

– Или упала бы и разбилась.

Питер услышал ее шепот и вздрогнул. Его взгляд привлек накрытый стол:

– Вы ужинали, я помешал вам.

– Нет, что вы! Я не могла есть с открытой дверью. Рози, местная горничная, забыла закрыть дверь – и вот…

Она, улыбнувшись, развела руками.

Он присмотрелся к блюдам, расставленным на столе:

– У вас три десерта. Вы так любите сладкое?